Рижский еврей Иосиф Якобсон о кино, свинине и Холокосте
Рижский еврей уже в нескольких поколениях Иосиф Якобсон в последние годы заслужил внимание своими киноролями как в латвийской, так и в международной киноиндустрии. После выхода на пенсию его можно встретить и в Музее Рижского гетто, где Иосиф выполняет волонтерскую работу. История его жизни жесткая, как и большинство его киноролей. Хотя Якобсона выбирают для своих фильмов режиссеры как "типичного еврея", в нем есть и определенные "отступления" от консервативного иудея. Например, ему нравится свинина.
Вот уже 14 лет Иосиф Якобсон, отец редактора портала kompromat.lv Леонида Якобсона, снимается в эпизодических ролях как в латвийских, так и в зарубежных фильмах, где в основном воспроизводит персонажей еврейской национальности. К сожалению, судьба большинства его героев завершается печально – в "машине смерти" Холокоста.
"Очень востребованный" еврей
О ролях в кино Иосифа Якобсона в соцсетях недавно сообщил его сын Леонид: "Папа включен в каталог Рижской киностудии, у него характерная внешность и его часто приглашают сниматься в эпизодических ролях евреев — очень востребован".
На киносчету Якобсонса-старшего много известных фильмов, как, например, фильм Виестура Кайришса "Город у реки". Он также снялся в нескольких польских фильмах о судьбе евреев. Теперь снимается и в фильме попавшего в немилость в России режиссера Кирилла Серебренникова о нацистском военном преступнике Йозефе Менгеле, в польском художественном фильме "Wesele 2", и многосерийном художественном фильме "Сисси" о последней австро-венгерской императрице Елизавете. Роль в "Сисси", впрочем, выпадает из его "кинематографического еврейского образа", поскольку в ней Иосиф Якобсон сыграет не "выраженного еврея", а "простого революционера".
По-русски говорить не умел
Поскольку Иосиф Якобсон также является волонтером в Музее Рижского гетто, Jauns.lv отправился в этот музей, где на стене памяти жертв Холокоста записаны имена его 12-и родственников — евреев из Латвии.
Якобсон рассказывает, что его род неразрывно связан с Латвией уже во многих поколениях: родственники по матери из Риги, а отца — из Яунелгавы. Семья матери уже несколько поколений жила в Риге (за исключением 1941-1944 годов, когда она во время Второй мировой войны отправилась в эвакуацию в Татарстан). Его отец во время Второй мировой войны воевал в составе 201-й латышской стрелковой дивизии Красной Армии, а мать с маленькими дочерьми жила в Татарстане. Он вспоминает семейную историю, что в 1944 году, приехав обратно в освобожденную от нацистов Ригу, маленькие сестры не умели говорить ни по-латышски, ни по-русски — только по-татарски.
Сам Иосиф Якобсон родился в 1945 году, и когда он пошел в школу, то тоже не знал русского языка — только свой родной идиш, латышский язык и выученные во дворе с товарищами по играм языки — польский и чувашский. Дома семья Якобсонов говорила только на идише.
Послевоенная "продовольственная программа" и свинина
Их семья с 1933 года живет в самом центре Риги – на улице Чака, между улицами Стабу и Гертрудес, только после войны переехала со второго этажа дома на третий.
О первых послевоенных годах у Иосифа Якобсона есть интересные воспоминания: "После войны в нашем доме было 12 квартир. Все жильцы на праздники собрались вместе и сидели за одним столом. Самое интересное — мать держала в сараях здания гусей, соседка из чувашской свиней, а соседка из квартиры номер 8 - кур. Так что детям доставались свежие яйца. Когда забивали свинью, каждой квартире доставалось по три килограмма свинины, а когда мать забивала гусей, то гусятину ели не только в нашей квартире".
Иосиф Якобсон также вспоминает, что когда мать звала своего ребенка на обед, то к нему в квартиру обедать бежала вся куча дворовых детей: "Если мама звала есть, я один не ходил - все ходили. Если чувашская мама звала, мы все ходили есть. Так было". Такова была послевоенная "продовольственная программа" и соседство, немыслимое в центре современного мегаполиса, где даже живущие в одной лестничной клетке друг друга уже не знают.
Услышав, что семья Якобсона ела свинину, задаешься вопросом: как же так? Мы же знаем, что еврейские религиозные предписания не допускают употребления свинины. На это Якобсон отвечает:
"Ем свинину, и это первое! Я не верующий, хотя и выгляжу как настоящий еврей. Жена брата отца была верующей и каждую субботу ходила в синагогу. Когда она пришла к нам в гости, мать угощала ее отбивной из свинины, и гостья спросила – почему у тебя получается такая сочная и вкусная, а когда я делаю, так не получается? Мать не могла сказать, что это свинина, а потом уклончиво ответила, что готовит так-то и так-то".
Работа и музей
А с еврейскими традициями и общиной Иосиф Якобсон связан. Якобсоны на большие праздники ходят в синагогу, как и латыши на Рождество в церковь. Еще с середины шестидесятых годов прошлого века Якобсон знаком с семьей бывшего главного раввина Риги Натана Баркана, которая жила по соседству с Якобсонами. Теперь сын Натана Баркана Менахем Баркахан является раввином еврейской общины "Шамир" и руководителем Музея Рижского гетто.
Иосиф Якобсон начал трудовую жизнь еще не будучи 16-летним. Сначала два года работал в Союзе обществ потребителей, затем четыре года до призыва в советскую армию в Рижском таксомоторном парке. Затем десять лет в скорой помощи и 12 лет слесарем на заводе "Компрессор". Когда начались большие перемены и закрылись крупные заводы советского времени, перешел работать на лесопилку, где по достижении пенсии в 2005 году и закончили свою активную трудовую деятельность.
Тогда он стал волонтером Музея Рижского гетто, где помогает в различных хозяйственных работах. В музей гетто его "заманил" сын Леонид, сказав, что там надо помогать, так как на стене памяти жертв Холокоста 12 фамилий его родственников, которые с началом Второй мировой войны не эвакуировались, так как не верили, что нацисты могут их убить. Ведь в свое время они сидели за одним столом и были хорошими соседями! Своих убитых нацистами родственников он узнает только по фамилии, так как родился уже после Холокоста - в 1945 году.
"Если нужен еврей, первый — это я"
О своих киноролях он говорит: "Выгляжу как настоящий еврей. Поэтому если в фильме нужны евреи, то первый - это я".
Первая роль его была в польском фильме "Дети Ирены" ("Мужественное сердце Ирены Сэндлер") о польке Ирене Сэндлеровой, снятом в Латвии (героиня фильма во время Второй мировой войны спасла тысячи еврейских детей). На съемки его уговорил друг. За "Детьми Ирены" последовала польский фильм о еврейских погромах в Польше в 1935 году.
Тогда и была подхвачена "киноболезнь", и он был записан в каталог Рижской киностудии как актер.
Одна из ролей - в фильме Виестура Кайриша "Город у реки", где он играет раввина, ведущего свадебную церемонию. Недавно участвовал в снятом в Латвии режиссером Кириллом Серебренниковым фильме о нацистском военном преступнике Йозефе Менгеле по роману французского писателя Оливье Геза "Исчезновение Йозефа Менгеля", рассказывающем об одном из самых жестоких нацистских преступников, "медике", экспериментировавшем в концлагере Освенцим с заключенными (съемки проходили в Лиелварде).
И вот продолжение. Иосиф Якобсон в эти дни будет сниматься в крупнейшем международном кинопроекте - историческом сериале "Сисси" о последней императрице Австро-Венгрии Елизавете, или Сисси.
Два еврея – это базар
Завершая разговор, напоминаю латышскую поговорку — где два латыша, там три партии. Как насчет евреев. Якобсон усмехается и цитирует мудрость своего народа: "Один еврей - это еврей, а два еврея - уже базар". Но в то же время напоминает историю добрых отношений латышей и евреев: "В городе латыши говорили с евреями либо по-латышски, либо по-русски. А моя мама рассказывала, что в деревне было иначе — там многие латыши знали еврейский (идиш) и с еврейскими скупщиками и торговцами говорили по-еврейски".
Сейчас идиш исчезает, с сожалением признает Иосиф Якобсон. Он тоже перестал говорить на этом восточноевропейском еврейском языке, которым пользуется все реже и реже, а в Израиле официальным языком является иврит.
