Семейные драмы знаменитостей: ошибка врачей могла стоить жизни

Юлия Волкова: «Меня бросили все друзья»

Во время существования дуэта t.A.T.u., который состоял из Елены Катиной (31) и Юлии Волковой (31), никто не спорил, что последняя обладала куда более звонким и сильным голосом. Однако после того, как группа перестала существовать, Юлия вдруг его лишилась и начала петь и говорить очень слабым и сиплым голосом. Безусловно, Волкову спрашивали о том, что же случилось, и она что-то отвечала, но истинную причину внезапных перемен знали только ее близкие. Свое признание певица решила сделать на передаче «Зеркало для героя», которую ведет Оксана Пушкина: «В 2012 году у меня обнаружили онкологию, поставили диагноз «рак щитовидной железы».

Тогда, в эфире, Юлия не стала делиться всеми подробностями самого мучительного периода ее жизни, но потом она все-таки решилась на признание в интервью журналу Hello!. На самом деле болезнь ничего не предвещало, ведь Волкова постоянно обследуется и знает свои слабые места. Но, как известно, серьезное обычно не болит... После очередной проверки Юлия вернулась домой, а ночью ей приснился сон, в котором врач ей сказал: «Юля, у вас рак». Волкова — человек с развитой интуицией, поэтому она тут же снова пошла на обследование, и опасения подтвердились — злокачественная опухоль. Но певицу напугать не так уж и просто — она не рыдала, не мучилась бессонницей, не воздевала руки к небу и не задавала Богу вопрос: «За что мне это?!» Она не думала о смерти, а понимала, что у всех есть проблемы со здоровьем и бояться диагнозов не нужно. «Лучше обо всем узнать раньше и бороться, лечиться. Если есть возможность что-то сделать, зачем себя заранее хоронить?» — задается вопросом Юлия.

Волкова делала операцию в России — через месяц после установления диагноза. Операция, по словам певицы, не была сложной — ей не было больно или страшно... Самое ужасное началось потом. «После такой операции с пациентом сразу начинают говорить. Я очнулась, врач стал задавать мне вопросы, а я не могла ничего ответить. Пытаюсь что-то сказать, а не получается, вместо звуков — какое-то шипение, голоса нет совсем. Оказалось, врач задел голосовую связку. Именно это стало самым большим испытанием для меня. С одной стороны, я жива, избавилась от проблемы, а с другой — потеряла голос на несколько лет, лишилась главного рабочего инструмента. Ошибка врача обернулась для меня адом».

Врач сказал Юлии простое и емкое «Жди». Но даже спустя полгода ничего не изменилось. Тогда Волкова не выдержала, пришла к доктору и хрипящим шепотом заявила: «А вот если вам сейчас пальцы случайно отрезать, как вы работать будете? Вы же пообещали, что будете работать с моими связками предельно бережно». Врач лишь ответил, что у его пациентки особенное строение гортани и он просто не смог не задеть голосовых связок, поскольку у нее там все слишком близко расположено... «А что он еще мог сказать? Не все умеют признавать свою вину. В Германии, когда делают подобную операцию, устанавливают дополнительное оборудование с высокоточной электроникой именно для того, чтобы не задеть связки. В России, как выяснилось, такое оборудование не используют», — говорит экс-участница группы t.A.T.u.

Но назад дороги уже не было — год Юлия мучилась, потом ей сделали две операции по восстановлению голоса в Германии — не помогло. Тогда певица поехала на консультацию в Израиль, где ей предложили поставить в шею имплант связки. Но, поскольку операция проходит в рамках экспериментальной практики, гарантий, что он приживется, нет. Юлия поразмышляла и не стала в это ввязываться. «Спустя какое-то время нашла клинику в Сеуле, где делают голос транссексуалам, — корейский доктор и вернул мне голос. Конечно, я «звучу» не так, как прежде, хотя у меня всегда был голос с хрипотцой. Но сегодня, признаюсь, петь мне даже легче, чем говорить», — делится Волкова.

Для Юлии это было испытанием еще по одной причине — от нее отвернулись чуть ли не все друзья. Многие из тех, кого она считала близкими людьми, перестали звонить, интересоваться тем, как певица себя чувствует. Через знакомых она слышала реплики: «А что Волкова? Она уже никогда не запоет. Дай бог выживет». Как артистку ее сразу же многие похоронили... «Они решили, что теперь я больная, на таблетках, со мной незачем общаться: тусоваться — не тусуюсь, концертов не даю — сбитый летчик. Не могу сказать, что мне было дико больно. Я не рыдала, не билась головой о стену, не хотела выброситься из окна. В какой-то момент даже почувствовала благодарность Богу за это испытание. Я сменила номер телефона, удалила 50% номеров из старой записной книжки. Оглядываясь назад, могу сказать: то, что произошло, сделало меня сильнее. Когда все легко дается, перестаешь ценить то, что имеешь, не замечаешь хороших людей и их отношения; кажется, что все тебе должны».

Через три года после операции Юлия снова вошла в строй и начала сольную карьеру. Она называет себя уникальным артистом, потому что работает с одной связкой — во вторую, травмированную, закачан специальный препарат, она больше по размеру, чем здоровая, но атрофирована. «И тем не менее я пою, отрабатываю концерты только вживую. Когда «добрые» люди говорили, передразнивая: «А что у тебя с голосом, что так засипела-то, Юлек, перекурила-перепила в юности?» — мне было неприятно. Я стала больше молчать, что тоже пошло мне на пользу. Раньше тараторила без умолку, так, что даже забывала, что сказала».

Операция разделила жизнь певицы на до и после: иногда она думает о себе прежней — и ей кажется, что там, в той жизни, была вовсе не Юлия... «Сейчас я пришла к себе, я себя поняла, приняла, я в гармонии с собой, — откровенничает певица. — Рисковать уже не готова — просто не вижу смысла. У меня дети, я хочу вырастить их, дать им хорошее образование, видеть, как они строят личную жизнь, увидеть внуков и правнуков».

«Есть ли свет в конце тоннеля?»

Поклонники Наташи Королевой (42) и ее семьи знают, что у нее есть старшая сестра Ирина, или Руся, которая, к слову, в 90-е годы была популярной певицей на Украине. Еще неизвестно, как бы развивалась ее карьера сейчас, если бы не череда тяжелых событий, с которыми ей пришлось столкнуться... Порывай рано вышла замуж — в 19 лет, после чего стала Осауленко. Через год она родила первенца... К сожалению, роды были сложные, и ребенок получил травму. Врачи поставили ему страшный диагноз — «детский церебральный паралич». «Когда Ира только родила Вову, ее свекровь Фатима Гизатулаевна сразу сказала: «Это ошибка врачей». А потом добавила: «Ребенок родился мертвым. Его оживили», — три года назад делилась семейной историей Наташа. — Нам доктора таких подробностей, естественно, не рассказывали и не признавали своей вины. Ну что делать? Судиться с ними? Разве Вове этим поможешь? С этой болезнью никто не мог справиться. Но Фатима Гизатулаевна очень старалась. Дефицитные лекарства для внука она доставала по своим каналам. У нашей семьи тогда не было такой возможности: ни по финансам, ни по связям… Остаться с неизлечимо больным ребенком на руках — это большое испытание для молодой семьи. Руся первый год не вылезала с Вовой из больницы. Она не сошла с ума в 20 лет только потому, что Боженька вдруг дал ей отдушину — сольную карьеру, о которой она никогда и не мечтала…»

Успех, который внезапно свалился на Русю, был словно подарком судьбы за ситуацию, в которой она оказалась. Ирина вместе с мужем Константином стали зарабатывать хорошие деньги, которые полностью уходили на лечение больного ребенка. В семье всегда жила надежда и была четкая установка — он поправится! «У нас не то что разговоров, даже мысли на тему «А не отказаться ли от больного ребенка?» не возникало. Мы были обязаны спасти его и делали все возможное и невозможное для того времени: лечили в больницах, возили за границу в клиники, искали редких специалистов, которые занимались этой проблемой. Всеми правдами и неправдами за бешеные деньги заказывали новейшие препараты в Америке. Но никакие деньги и лекарства не помогали, улучшения не наступало. Медицина в его случае оказалась бессильна. Но надежда умирает последней...» — вспоминает Королева.

Так получилось, что в самый расцвет Ириной популярности ее с мужем пригласили в Канаду записать альбом. Они согласились и решили остаться там, чтобы получить гражданство и перевезти Вову туда. Супруги, по словам сестры, очень страдали в разлуке с ребенком, без конца звонили маме. Ирина плакала и только повторяла: «Потерпи еще немножко. Скоро мы его заберем…» «Когда Ира с Костей уехали, Вове исполнилось четыре годика. Мама с папой согласились остаться с ним. Поначалу Ира с Костей были невыездные и не могли приехать проведать ребенка. Вова очень скучал по родителям, но мы ему не давали тосковать. У нас очень большая семья: бабушки, тетушки, двоюродные братья. Он был окружен заботой и любовью всей родни. Всю трагедию мы осознали, когда ребенок начал взрослеть. Он по-прежнему не ходил и не мог сидеть, передвигался только в инвалидной коляске. Но мы старались не унывать, поддерживали друг друга: «Ничего. Наш Вовочка обязательно пойдет ножками…»

Когда родители бедного мальчика наконец смогли приехать в Киев, то оказались перед выбором: остаться на Украине или вернуться в Канаду. Но к моменту их возращения в стране все поменялось и Руся как певица уже не была никому нужна. Тогда она приняла решение вернуться в Канаду, и следующие несколько лет они с супругом мотались то туда, то в Киев — словом, жили на две страны. И, несмотря на все старания, беда все-таки пришла... Вова умер, когда ему было 11 лет. Так получилось, что в то время Наташа Королева вместе с мужем Игорем Николаевым находились на гастролях в Торонто. Сестра с Константином тоже были за кулисами. И вдруг Наташе позвонила мама и сказала самые страшные слова: «Вовочки больше нет». Певица не знала, как сказать сестре о том, что ее сын умер... «Я не помню, как я сказала об этом Ире с Костей, как пела потом на сцене про «маленькую страну» и «желтые тюльпаны» — все было как в тумане. Знаю, что для этого мне пришлось собрать всю свою волю в кулак…»

С уходом Вовы для Ирины жизнь словно остановилась, и она нашла успокоение в церкви. Обезумевшей от горя женщине очень помогла вера, она стала служить в храме регентом церковного хора и только там могла утешиться и спасти себя от плохих мыслей. «Мы очень боялись в этот период за Иру, боялись, что она может наложить на себя руки. После трагедии с сыном Руся больше не вышла на сцену», — откровенничает Королева.

После пережитого Ирина не собиралась рожать, но ее уговорила мама. Сестра Наташи вновь родила мальчика, но, увы, и с его здоровьем возникли проблемы. В то время Ирина с мужем жила в Майами, и мальчик появился на свет именно там. Сначала он был абсолютно нормальным малышом, но когда спустя несколько лет врачи объявили, что Матвей — аутист, все были в шоке, ведь тогда никто не знал, что это такое... «Лет до шести Матвей не говорил ни слова. Сейчас уже наблюдается прогресс. Но он не любит слова, говорит по необходимости. Порой мимикой он может сказать больше, чем словами, — в 2013 году рассказывала Наташа. — Матвею девять лет, но в быту он совершенно беспомощный. Его надо вести за собой и обо всем рассказывать. Таких детей воспитывают методом дрессуры: «Пойди туда! Положи сюда! Возьми ложку!» И Матвей послушно моет руки, ходит, как по тропинке, в туалет, ложится в свою постель. Матвей выучил дорогу домой, он знает нужную кнопку в лифте, его научили кататься на велосипеде. Таким детям нельзя менять маршрут, а то они заблудятся и пропадут. Ему не нужна компания, к маме он обращается, только когда нужна помощь. И хотя на первый взгляд Матвей весь в себе, он нас всех узнает…»

Сестра Наташи водила сына и к врачам, и экстрасенсам, с ним занимается логопед. Каждый год Матвей проходит курс специальных процедур: его помещают в барокамеру и насыщают мозг кислородом. И каждый раз семья с радостью замечает прогресс в его развитии, мол, появилось улучшение — значит есть надежда!

Казалось, что уж в третий раз рожать Ирина точно не осмелится, но она все-таки рискнула — 10 лет назад у нее с мужем родилась абсолютно здоровая дочь София. Она обожает брата, и их маме спокойней от мысли, что, если с ней что-то случится, мальчик не останется в этом мире один... «Я так надеюсь, что изобретут какое-то средство… Свет в тоннеле должен появиться, — говорит мама сестер Людмила Порывай. — И я так хочу, чтобы моя дочь Ирина, которой уже немало лет, увидела этот свет и наконец смогла бы жить спокойно».

Данко: «Все фонды послали нас подальше»

Все случилось накануне Пасхи 2014 года. У гражданской жены 47-летнего певца Данко Натальи внезапно началось кровотечение и схватки, и она очень испугалась — ее старшая дочь Софья появилась на свет в похожих условиях, но тогда женщину успели быстро довести в больницу. Но в этот раз все было иначе — скорую пришлось ждать долго... А родившейся девочке, которую назвали Агата, поставили неутешительный диагноз «мультикистоз головного мозга», а в придачу к этому — признаки ДЦП и отек мозга...

Оказалось, что при родах у Натальи оторвалась плацента, ребенок начал дышать внутри утробы, и не снабжавшиеся кислородом участки мозга превратились в кисты. Всему виной — ошибка врачей... Наталья 16 часов провела в одиночестве и муках, потому что не могла родить сама. А старший акушер только ночью назначила кесарево. «Врачебную ошибку, которую врач допустила в тактике ведения родов, скрыли. Мы вышли на суд, что она нарушала инструкцию, что не вызвала неонатолога, реанимацию. Агата — жертва недогляда, равнодушия, непрофессионализма. Был абсолютно здоровый человек, который сейчас инвалид», — рассказал историю событий Данко.

Несмотря на то, что родителям предлагали отказаться от дочери, они даже не стали рассматривать такой вариант... С тех пор семья все свои сила отдает на лечение малышки. Они признаются — финансовая часть вопроса для них больная тема. Ради того чтобы спасти дочь, певец даже занялся производством колбасы. «У меня вся семья обожает мясо, — говорил Данко. — Так что теперь я знаю, из чего моя жена Наташа будет готовить обед и ужин для меня и наших дочерей. К сожалению, в состоянии здоровья младшей, годовалой Агаты, изменений в лучшую сторону пока нет. Но мы надеемся и верим в лучшее».

Несмотря на все трудности, в конце 2015 года Данко оптимистично заявлял, что не намерен отчаиваться, ведь Агата научилась сама глотать, сосать смесь из бутылочки, есть детское питание. Такие победы дают семье силы бороться. «Да, плачет, но сейчас уже не так сильно и часто. Раньше она на мостик становилась от спастики, теперь лечение ослабило напряжение и боли. Ребенок не может контролировать руки, ноги, но ей нравится, когда ее трогаешь за ножки, гладишь. В эти моменты лицо у дочки немножко расслабляется, и его выражение становится благостным. Но пока Агата ни разу не улыбнулась по-настоящему. Зато я знаю: когда она чавкает — это значит, что ее все устраивает».

Однако в 2016 году Данко уже не так радостен, ведь средств на лечение бедной девочки у семьи нет... «За один прием войта-терапии врач брала пять тысяч рублей (67 евро), мы ей почти миллион (13 000 евро) заплатили. Оплачивать помогал друг семьи, бизнесмен. Сейчас эта помощь закончилась, и доктор к нам больше не приезжает. Никакой ответственности и переживаний за ребенка у нее нет. А у нас денег нет свободных сейчас, потому что собираем на лечение. В чешском реабилитационном санатории освободилось одно место, и мы успели его забронировать. Там хорошие профильные специалисты, у нас в стране такого уровня лечения и реабилитации нет. Теперь через группу «Агата не виновата!» просим помочь оплатить лечение. Деньги собираем на остеопата, на вертикализатор, который стоит 170 тысяч рублей (2200 евро)… Да много что нужно!»

Данко в семье является единственным кормильцем, потому что Наталья не работает, занимается только Агатой. Одно время у супругов была сиделка, но сейчас нет денег, поэтому от ее услуг отказались. «Когда есть время, часть забот по уходу за Агатой беру на себя. Я сейчас много времени уделяю нашей старшей 12-летней дочке Софье: отвожу и встречаю ее со школы, дополнительных занятий. Все сбережения, что накопил, потратил за эти два года, а существовать нам четверым как-то надо. Учитывая, что сейчас кризис, у меня бывает максимум один концерт в месяц. Сложно пробиться: на радио прихожу, предлагаю песню новую взять — просят денег, а у меня их нет… На днях улетаю на Кипр. Спасибо людям, которые на реабилитацию Агаты перечислили 200 тысяч рублей (2600 евро), а я за это даю концерт. Но такие предложения бывают нечасто».

Что касается пенсии по инвалидности, то семья получает 11 тысяч рублей (147 евро) в месяц. Недавно им порекомендовали хорошую клинику в Израиле. Врачам нужно отправить МРТ, но бесплатно Александр и Наталья его сделать не могут. «Есть вариант — лечь в больницу, но для этого нужно сдать кучу анализов, а это тоже немалые деньги. Все благотворительные фонды нас послали подальше… У меня нет денег, а я должен дать ребенку шанс, поэтому и прошу помощи. Может быть, богатые люди узнают нашу историю и помогут. Но и тут есть скользкий момент. Соцсети переполнены просьбами о помощи, больше половины этих сообществ созданы мошенниками. Поэтому люди опасаются перечислять деньги». В конце концов Данко признается, что никто не может дать прогнозов о будущем ребенка. Однако супруги будут бороться за Агату до последнего.

Дочь Данко