Самые преданные жены знаменитостей

Караченцов: «Спасибо, что не дала мне умереть!»

Через месяц народному артисту РСФСР Николаю Караченцову исполнится 72 года, однако этого могло и не случиться, ведь 11 лет назад, в 2005 году, Николай Петрович попал в жуткую аварию. На дворе стоял февраль, актер мчал на своем автомобиле по обледенелой дороге Москвы, потому что только что узнал страшную новость — мама его жены умерла. Мало того что Караченцов не был пристегнут ремнем безопасности, так еще и допустимую скорость превысил… К сожалению, беды было не избежать — актер получил серьезную черепно-мозговую травму, и в ту же ночь в больнице ему была сделана трепанация черепа и операция на головном мозге. Почти месяц в коме, но он выжил! И через два года, в мае 2007 года, актер смог подняться на сцену — он вышел к зрителям во время гала-концерта «Звезды сошли с небес…», на котором были презентованы диски с песнями из его же репертуара. Однако говорить о полном излечении было нельзя — Караченцов не мог разговаривать. Всем окружающим было понятно, что на карьере актера Николая Петровича была поставлена точка… Следующие несколько лет народный артист провел в борьбе за здоровье — он лечился в Израиле и даже в Китае! А летом приезжал в Латвию, в санаторий «Яункемери». И только в 2013 году он смог сыграть маленькую роль в фильме «Белые Росы. Возвращение», где у его героя почти нет слов. Дальше — несколько творческих вечеров и больше никаких съемок… Кому-то может показаться, что все это звучит несколько печально, однако на самом деле жизнь Николая Петровича за последние 11 лет могла складываться гораздо хуже, если бы не один очень важный человек, который живет с ними душа в душу уже больше 40 лет, — это жена, актриса Людмила Поргина (67).

28 февраля вот уже столько лет для семьи является особенным днем — днем, когда у Николая Петровича началась вторая жизнь. Ту ночь Людмила Андреевна помнит так, словно это было вчера. Стоит только догадываться, насколько тяжело актрисе было в те минуты, ведь у нее только что скончалась мать… «В этот день, ночью, Коля узнал о смерти моей мамы и помчался ко мне, — вспоминает Поргина. — Муж никогда не пристегивался, за рулем постоянно курил, говорил по мобильному, слушал музыку, в общем делал уйму дел параллельно. У меня на руках только что умерла мама, она два года болела раком желудка, и вот я узнаю о том, что Коля безнадежен... Приезжаю в больницу и вижу своего любимого мужчину всего в трубочках, лицо сплюснуто, челюсть и нос сломаны, часть черепа просто снесена, в головном мозге образовалась огромная гематома, ребра сломаны, легкие и печень отбиты. Я подошла и тихонечко шепнула: «Подожди, любимый, маму похороню и займусь тобой, ты обязательно поправишься — верь мне». Он был в коме, но, мне кажется, все слышал...»

Каждый год 28 февраля актер благодарит жену за то, что она фактически спасла его… «Сегодня утром муж проснулся, первым делом поцеловал меня, а потом сказал: «Обожаемая, спасибо тебе за все! Спасибо, что не дала мне умереть! Ты моя самая большая любовь!» Поплакали мы, конечно. Как подумаю о том, что могла потерять Колю... — год назад делилась своими переживаниями Поргина. — Я, несмотря на все наши сложности, не пожалела, что вышла замуж. Мы всегда жили интересно, и сейчас ничего не изменилось: ходим в театр, много путешествуем. Вчера вечером вернулись из Египта. Коля там не сидел без дела: много гулял, занимался физкультурой, купался».

Сложно представить, сколько всего Поргиной пришлось пережить вместе с мужем. Взять во внимание хотя бы приступы, которые, бывало, случались с Караченцовым. Однажды, когда состояние актера уже было вполне хорошим, у него внезапно случился страшный приступ — его полтора часа били судороги. Жена сделала мужу укол, вызвала скорую... Актер был уже без сознания, и врачи боялись самого худшего, но он выжил… «Неделю приходил в себя: не говорил, не шевелился, лежал пластом. Едва стало лучше, я повезла его в «Склиф». После МРТ мне сказали, что мозг не пострадал, но погибли двигательные нервные окончания, в результате чего произошел частичный паралич левой руки и ноги. Заверили, что постепенно все восстановится, Коля встанет, будет ходить. Однако достаточно долго у него двигалась лишь правая половина тела. Он не говорил, только тихонько постанывал. Потом вроде бы стало лучше, но сам даже повернуться не мог, я его переворачивала с одного бока на другой. В то время медсестры у нас не было, я с ним сутками сидела».

Людмила Андреевна всегда держала руку супруга, когда его везли в операционную, она с ним оставалась до самого последнего момента, пока не начинал действовать наркоз. Когда у Караченцова начинался приступ, он сразу искал руку жены, как будто она могла ему передать свою энергию и веру в лучшее. «Говорю в таких случаях: «Смотри на меня, не закрывай глаза, не отключайся, а то будет плохо». И он держится, хотя ему очень больно и тяжело. Сейчас, слава богу, приступы случаются редко, — радуется Поргина. — Коля до сих пор считает себя моим защитником. И я спрашиваю у него совета, как спрашивала всегда. Он все прекрасно понимает и очень точно оценивает. Колин внешний вид, парез лицевых мышц, невнятная речь не соответствуют его интеллектуальному и эмоциональному состоянию. Муж, несмотря на все свои болячки, поддерживает меня, дает силы».

У Караченцовых только один сын — 38-летний Андрей, но он тоже часто находится рядом с папой — делает так, чтобы его мозг постоянно работал. «Левые рука и нога у него работают хуже, чем правые: во время аварии удар пришелся на правую сторону головы, и медики нам потом объяснили, что правая часть мозга отвечает за левую часть тела. Но папа не сдается. Когда я приезжаю на дачу летом, наблюдаю такую картину: папа идет под ручку с медсестрой. Я спрашиваю: «Какой круг уже наматываете?» Они отвечают, что уже 12 кругов вокруг участка сделали. Вижу, что папа уже весь в поту, пытаюсь его усадить на скамеечку, а он не хочет: «Нам еще три круга надо сделать! У нас по графику их 15!» Ежедневные занятия — это для него большая нагрузка, но он не опускает руки, — говорил Андрей. — Плюс ко всему ему очень помогли новые таблетки из Израиля. Мы полностью отказались от тех лекарств, что прописали нам в Москве, заменив их на израильские. И после этого папа стал себя гораздо лучше чувствовать, у него прошли головные боли».

Поклонники этой семьи и просто переживающие за здоровье Караченцова люди восхищаются стойкостью Поргиной и тем, что она не оставила мужа в тяжелый для него момент. Но даже у этой медали есть две стороны. Так как Людмила Андреевна довольно часто выводит мужа в свет, ее обвиняют в пиаре и желании нажиться на трагедии — многим кажется странным везде «таскаться» с немощным человеком, возить его на дачу и к морю, водить в театры, на концерты, вместо того чтобы запереть дома или сдать в интернат. Поргина не понимает такого хода мыслей. Если это действительно так, то что она получила в результате многолетней «пиар-кампании»? «Любимую профессию потеряла, в театре не работаю и не могу уделять время сыну, невестке и внукам, поскольку у меня на руках Коля и я должна продумывать и организовывать его жизнь. Поживите как я, попробуйте так «попиариться»! Денег тоже нет, я в долгах: одним отдаю, а у других занимаю. Если бы не помощь благотворительных фондов и просто добрых людей, многие наши поездки на лечение и отдых были бы невозможны. А Коля не любит подолгу сидеть дома, спрашивает: «Когда мы уже куда-нибудь поедем?» Он привык жить в бешеном ритме. Как только скажешь: «Все, едем!» — тут же начинает паковать чемоданы».

То, что говорит Людмила о своем мужчине, никогда не оставляет равнодушным. Например, однажды она призналась, что в минуту отчаяния Караченцов жалел о том, что выжил и думал, что лучше было бы попрощаться с жизнью еще тогда, 28 февраля 2005 года… «Недавно Коля разбудил меня среди ночи и говорит: «Лучше бы я сразу умер, а не заставлял бы тебя страдать, биться за мою жизнь...» Я обняла его, притянула к себе: «Коленька, это счастье, что ты выжил! Без рук, без ног — мне было бы все равно! Главное, что живой. Потому что без тебя мне не нужна эта жизнь!» То же самое думает и Николай Петрович — по ночам он молится о том, чтобы жена была рядом, ведь она — его главная любовь. «Как это ни странно прозвучит, но трагедия взяла меня за шкирку, встряхнула, заставила задуматься. Я понял: каждая минута бесценна! Здоровые люди не ощущают красоты жизни, существуют будто по инерции и вязнут в мелких проблемках», — говорит Караченцов. «Я — живой! Я хочу жить!» — пожалуй, это все, что надо слышать из уст всеми любимого актера.

Жена Шумахера оберегает его покой

Кажется, что шокирующая новость о трагедии, которая случилась с немецким автогонщиком «Формулы-1» Михаэлем Шумахером (47), облетела мир совсем недавно, а на самом деле с тех пор прошло уже почти три года… Никто и представить себе не мог, что семикратный чемпион и двукратный вице-чемпион мира, трижды бронзовый призер, а также обладатель многочисленных рекордов, окажется именно в такой ситуации… Все произошло незадолго до наступления нового года — 29 декабря 2013 года Шумахер с сыном и его друзьями отправился на горнолыжную трассу курорта Мерибель во французских Альпах. Шумахер выехал за пределы трассы и около 20 метров проехал по неподготовленному склону. Споткнувшись о невидимый под свежевыпавшим снегом камень, он упал и ударился правой стороной головы о выступ скалы. От удара шлем, в котором был Шумахер, раскололся...

Гонщика, который поначалу находился в сознании, тут же на вертолете повезли в госпиталь, однако уже во время полета у Михаэля произошел коллапс — пришлось совершить вынужденную посадку для того, чтобы подключить Шумахера к аппарату искусственной вентиляции легких… Уже совсем скоро спортсмену пришлось пережить две нейрохирургические операции, а потом последовали месяцы искусственной комы. Спустя пять дней после трагедии гонщик должен был праздновать свой день рождения. Но в его случае этот праздник действительно получился грустным — 3 января рядом с Шумахером в клинике была вся его семья и друзья. Многочисленные поклонники спортсмена тоже съехались в Гренобль (именно там находилась больница, в которой на тот момент лежал Михаэль). В 2014 году появились хорошие новости — гонщика перевезли на швейцарскую виллу, где он начал процесс реабилитации. Однако с тех пор о здоровье Шумахера никто ничего внятного не говорил, а в СМИ появлялась противоречивая информация о состоянии спортсмена — то ему якобы становится лучше, то он находится при смерти.

В июле 2016 года менеджер Шумахера сказала, что ситуация настолько сложна, что они не могут предоставить какие-либо подробности... «Не хочу и не буду раскрывать подробностей о текущем состоянии здоровья Михаэля, я должна обезопасить частную жизнь его семьи. Жизни Шумахера ничего не угрожает, он борец, он не собирается покидать нас. Но в настоящее время ситуация настолько сложна и тяжела, что я не могу это комментировать. За месяц до аварии он сказал мне, что мечтает исчезнуть со страниц медиа. Думаю, это было его тайной мечтой — побыть некоторое время без пристального внимания. Поэтому я выполняю его пожелание и не позволяю никакой информации выйти наружу». А потом экс-глава Ferrari обрадовал новостью о том, что Михаэль начал реагировать на лечение. «Я уверен, что благодаря своей решимости, которая будет иметь решающее значение, он выйдет из этой очень сложной ситуации», — поделился Лука ди Монтедземоло.

Немало внимания в сложившейся ситуации отводят жене Шумахера Коринне, на которой он женился еще в 1995 году. Эта женщина доказала свою преданность! С самого начала Коринна проводила у постели мужа по 10 часов в сутки. Именно она находилась и продолжается находиться рядом с Михаэлем в Швейцарии, и именно там она спустя полгода после трагедии впервые появилась на публике — на своем ранчо женщина устроила скачки, принять участие в которых съехались наездники более чем из 10 стран. В тот день, несмотря на все неприятности, она выглядела очень достойно. И вела себя также: она смеялась, дарила детям конфеты и принимала активное участие в празднике. Одним из жокеев, кстати, был на тот момент 15-летний сын супругов Мик, который, как и отец, занимается автоспортом, однако прекрасно управляется и с лошадьми. Дочь супругов Джина-Мария, которой в следующем году исполнится 20, тоже была рядом. Она занимается конным спортом и в 2015 году стала чемпионкой Европы по скачкам в двух разрядах — личном и командном.

Но на такой веселой ноте, увы, прошел не весь 2015 год. Для Коринны это время было нелегким — ей пришлось распродать имущество, принадлежащее их семье. Тогда она выставила на продажу личный самолет мужа, за который смогла получить 34 миллиона евро, а также продала дом в Норвегии, который приобретался для отдыха. Легендарный автомобиль Шумахера Ferrari, на котором спортсмен завоевал свой третий титул в карьере, тоже был выставлен на продажу… Еще один особняк, расположенный во Франции, в тот момент также готовился к тому, чтобы отойти другим хозяевам. Коринна это сделала во благо супруга — она поняла, что Михаэль, как бы хорошо ни продвигалось лечение, уже никогда не вернется к обычной жизни, а это значит, что никакие машины, самолеты и дома ему больше не понадобятся, а вот деньги, полученные от продажи столь ценных вещей, пригодятся гораздо больше.

Говорят, за Михаэлем присматривают 15 докторов, а стоимость его лечения ошеломляет — на это уходит от 500 до 760 тысяч евро в месяц. Благо, за карьеру Шумахер заработал около 700 миллионов евро…

Жена латвийского музыканта: «Я не могла поверить, что это происходит!»

В январе 2016 года ужасающее событие приключилось с латвийским музыкантом и лидером группы The Hobos Роландом Балодисом-Удрисом (41). 17 января в Риге автомобиль наехал на пешехода, коим и был Роланд. Музыкант получил тяжелые травмы, и с тех пор его жизнь кардинально изменилась... Сейчас Удрис уже вышел из комы, пережил 4-месячный реабилитационный период в Сигулдской больнице и уже месяц живет дома со своими любимыми людьми — женой Илоной Балоде-Удре и 8-месячным сыном Бартом. Теперь Илона может поделиться тем, что пришлось им пережить за это время… Она не скрывает, что, когда Удрис вернулся домой, все было очень непривычно. Он ведь семь месяцев не был дома, а скитался по больницам. «Сейчас центр жизни находится у нас дома, ведь мы снова в Риге. Если раньше я каждый второй день ездила к Роланду в Сигулду, то теперь мы все на месте», — говорит Илона. Она верит в то, что ее семья выдержит этот жизненный удар. «Все будет хорошо, все уляжется. Я в это верю. Сейчас главное, чтобы Удрис выздоровел и Барт вырос счастливым. Все остальное успеем!» — говорит Илона.

Первые две недели после возвращения Роланда домой были самыми тяжелыми для Илоны, ведь она была одна, без всякой помощи. Получилось, что члены семьи — Илона, Удрис и Барт — словно оказались запертыми в своей квартире на четвертом этаже. «Старалась как могла ухаживать за Роландом и Бартом. Я 10 дней не выходила из дома. Каждый день бегала, словно белка в колесе, потому что Роланда нужно было пересаживать с постели в инвалидное кресло, мыть, кормить специальной перемолотой едой, давать лекарства», — поделилась Илона. При этом оставлять мужа одного дома, конечно же, нельзя было… «Иногда он волновался, звал меня. Параллельно мое внимание было обращено на Барта, у которого есть свои обязательные требования. А когда получалось так, что им обоим я была нужна одновременно — Роланд громко звал, а Барт громко плакал, — это было похоже на сумасшествие. Однако постепенно я научилась со всем справляться, к тому же у меня появилась команда помощников».

Когда Роланд вернулся домой, он словно расцвел, а его депрессия почти исчезла — актер снова обрел веру и ощущение нужности. Говорят же, что дома лечат даже стены… «Он действительно устал от больницы, и кто бы на его месте не устал… Но персоналу Сигулдской больницы выражаем огромную благодарность за заботы и уход все эти сложные месяцы. Сейчас начался этап выздоровления», — рассказывает Илона.

Этот год особенно важен, ведь большую роль играют и рекомендации врачей. Все решают, что делать с Роландом дальше. Ясно одно — лечение нужно продолжать, потому что первый год после травмы самый важный. Именно он решает, как человек будет жить дальше. «Собранные народом денежные средства, за которые мы благодарны все пожертвовавшим, позволяют как использовать услуги реабилитационного центра, так и лечиться за рубежом, поэтому мы решаем, как будет лучше. Мы разговаривали с руководительницей отделения Сигулдской реабилитационной больницы доктором Ритой Сески, Роланда дома осматривал невролог, и мы решили, что Удрису пойдет на пользу атмосфера дома, поэтому пока реабилитация проходит здесь. Сейчас мы собираем команду специалистов, которая будет интенсивно работать с Роландом».

Кстати, одним из последних ярких моментов в жизни супругов было 20 августа — именно в этот день они праздновали первую годовщину свадьбы. «Это был первый раз, когда мы вышли из дома, и это была наша первая общая прогулка. Мы на 11 трамвае поехали в зоопарк — одно из моих любимейших мест в Риге. Барт там был первый раз, и я была настолько счастлива, что мы находились все вместе. Удрис жив, и жизнь нам позволяет встретить нашу первую годовщину! Хотя на самом деле, каждый раз, когда мы выходим на прогулку, можно считать подарком, — говорит Илона, а потом добавляет: — Хорошего и красивого в жизни много, нужно только увидеть это. Жизнь состоит из тысячи хороших мелочей, и каждый шаг Роланда на пути к прогрессу достоин благодарности».

На первой прогулке Илона была с целым кружком помощников, в который входили друзья семьи. Женщина помнит всех хорошо: «Был Удрис, Барт, моя мама, большой человек Инесе и друг детства Удриса Варис. Как на заказ в этот день светило солнце, а ведь несколько недель до этого шел дождь. Когда мы вышли на улицу, чувствовали, будто упали с Луны, потому что так долго не выбирались за пределы дома. Я не могла поверить в то, что это происходит! Что мы дома, в Риге, что Удрис рядом со мной, что мы вместе едем в зоопарк на трамвае! Мы были на улице весь день! Вечером отправились в кафе, причем пойти туда предложил сам Удрис. Спустя долгое время ему что-то понравилось, и мне хотелось от души улыбаться. Это был невероятный день», — вспоминает Илона.

Как только Роланд немного восстановился от хандры, Илона тоже расцвела. Когда супруги не были вместе, женщина постоянно ощущала тревогу и пустоту — все вечера для нее были тоскливыми. Она скучала, осознавая, что муж в другом месте. Однако теперь хоть он и болен, но все же дома… «Теперь все иначе. Сначала я боялась, что он изменился, что мы уже не те, что были раньше. Но оказалось, что нет. И хотя сознание Удриса иногда затуманивается, у него пропадает память, он все равно все тот же. Там внутри, в этом изможденном теле с тяжело травмированной головой, сидит мой любимый человек, за которого я вышла замуж. Он мой лучший друг. Я больше не одинока. Он снова говорит мне комплименты, я чувствую себя любимой», — откровенничает Илона. Она надеется, что, несмотря на несчастье в семье, их сын вырастет счастливым. «Барт — большой молодец. «Иногда сердце разрывается, когда смотрю на него и понимаю, что не могу дать ему лучшее детство. Но так получилось, что отец Барта болен и мое внимание делится на них двоих. Барт уже привык, что за ним присматривают другие люди, пока мама непрерывно куда-то бежит, волнуется... Хотя, кто знает, может, это даст ему жизненную закалку. А вообще он много улыбается», — радостно говорит Илона.

На самом деле жизнь стала намного проще благодаря помощи других людей. Сейчас дом супругов стал некой проходной точкой, штабом реабилитации Удриса. Почти все время в доме кто-то есть. «Приходит физиотерапевт, логопед, врачи, друзья, помощники. В конце концов мне удалось организовать социальную помощь, и к нам начала ходить няня Анита — работница из Красного Креста. В конце недели в Ригу на помощь едет моя мама. Она — лучший помощник. Когда она приезжает с Вентспилса, то слегка облегчает мои будни — готовит еду и кормит всех. Она также отлично справляется с Бартом», — говорит Илона. Жена Удриса не устает благодарить и других людей, которые протянули руку помощи в тяжелое время. «Мне регулярно приходится решать разные технические вопросы. Например, один из самых сложных — как Роланда в инвалидном кресле транспортировать по лестнице с первого на четвертый этаж. В конце концов, когда мы на долгое время застряли внутри квартиры без шансов попасть на свежий воздух, я в Facebook’e попросила о помощи — чтобы человек спустил и поднял Удриса по лестнице. Отзывчивость людей была невероятной. Теперь у меня уже образовалась целая команда спасателей. Надеждым помощником в спускании кресла стал и вратарь латвийской сборной по хоккею Мартиньш Райтумс с отцом жены Гундарсом Янсонсом. А его жена Алине Райтума предоставляет мне моральную поддержку, ободряя с самого начала. Социальные сети и интернет — это не только рассадники зла», — говорит Илона, которая с их помощью обрела большой круг друзей.

«Например, менеджер группы Otra puse Инесе Викснане помогает присматривать за моими мальчиками и немного облегчает тяжелые будни. Продюсер и режиссер Викторс Рунтулис прибегает с покупками, другой человек приносит лекарства из аптеки, а третий — продукты из магазина. Музыкальный журналист Улдис Рудакс заходит, чтобы покормить Удриса с ложечки. Политик Артус Кайминьш, хороший друг нашей семьи, тоже во многом нам помогает. И сейчас у меня есть Анита из Красного Креста, которая взяла на себя кормление Удриса, а это — один из самых долгих процессов. Я очень благодарна за это».

Поддержку оказали многие, даже те, от того Илона этого почти не ожидала. Даже управляющий дома участвовал в транспортировке Удриса, а хозяйка квартиры долгое время не заставляла платить за нее. «Критические ситуации открывают истинную сущность человека», — заявляет Илона.