Рамона Рупейка-Апога: "Нет кнопки Back: бюджет начинается там, где мы начинаем зарабатывать"
Каждую осень, когда утверждается государственный бюджет, мы снова говорим о перераспределении — кому дать больше, у кого отнять меньше. Однако мы редко задаём самый важный вопрос: как добиться того, чтобы было больше, что делить. Бюджет — это зеркало государства: он отражает не только приоритеты, но и способность создавать ценность.
По работе я регулярно бываю на Мальте, в Польше, Грузии и Азербайджане, иногда также в Объединённых Арабских Эмиратах. И в каждой из этих стран ощущается экономическая энергия. В Польше и на Мальте — странах Европейского Союза — активность видна невооружённым глазом: строительство, новые предприятия, инвестиции, жизнь кипит. Также и в Грузии и Азербайджане — на улицах движение, дома растут как грибы после дождя, люди заняты, экономика дышит. А вот Абу-Даби инвестирует в будущее — в исследования, возобновляемую энергетику, образование и даже космические технологии. Это не просто нефтяной капитал, а долгосрочное мышление о том, как зарабатывать, когда ресурсы закончатся.
Возвращаясь в Ригу, контраст чувствуется. У нас всё упорядоченно, безопасно, но иногда — чересчур осторожно. Мы регулируем, контролируем и перераспределяем, но слишком редко думаем о том, как создавать новую ценность.
В Польше наглядно видно, как крупные проекты могут стать двойственным символом. В Лодзи построили одну из самых современных железнодорожных станций Европы — Łódź Fabryczna. Впечатляющий образец архитектуры, но экономический смысл оказался ограниченным: вокруг — заросли, пассажиропоток небольшой, и многие задаются вопросом, окупится ли вложение. Это отличная иллюстрация того, что происходит, когда мы строим ради строительства. Похожая ситуация и с Rail Baltica — сначала казалось, что европейское финансирование решит всё, но расходы растут, а устойчивость проекта пока неясна. Проекты — это не видеоигра: здесь нет кнопки Back. Когда строительство начато, пути назад уже нет, а счёт за содержание остаётся в наших руках.
США инновации создают, Европа — регулирует — и это не просто клише. Единый рынок даёт стабильность, но одновременно ограничивает смелость рисковать. Балтийские страны ощутили это особенно остро. Эстония долгое время была примером цифрового управления, пока скандал с Danske Bank не заставил изменить парадигму надзора. Литва стала магнитом для FinTech и криптолицензий, однако надзорные органы не смогли охватить всех участников. Латвия, мечтавшая стать региональным финансовым центром, после AML-кризиса 2018 года стала чрезмерно зарегулированной — безопасной, но застывшей. То, что начиналось как укрепление безопасности, превратилось в оцепенение бизнеса.
На недавнем FinTech-форуме Latvijas Banka вновь прозвучала цель — сделать Ригу центром финтеха Балтии. Но вопрос в другом — нужно ли нам всё ещё гнаться за Вильнюсом, который эту нишу уже занял? Финансовая среда изменилась: уже недостаточно предлагать новые платёжные решения или электронные лицензии. В Европе развиваются открытые финансовые системы, использование искусственного интеллекта в управлении рисками и рынок устойчивых инвестиций. Латвии стоит думать не о том, как вписаться в тень Вильнюса, а о том, как построить устойчивую финансовую систему, которая служит обществу. Такую, которая способствует формированию накоплений, инвестициям и доверию к финансовому сектору.
Европейское общество быстро стареет, и всё большее значение приобретают качественный уход за пожилыми людьми и финансирование здравоохранения. Эти сферы требуют не только социальной, но и финансовой логики — инвестиционных фондов, устойчивых облигаций, страховых продуктов, создающих и безопасность, и доход. Мы могли бы создать инвестиционные фонды в здравоохранение, которые поддерживали бы компании медицинских технологий, или ввести облигации, с помощью которых общество могло бы софинансировать модернизацию больниц. Это не просто социальная политика — это новое измерение финансовой экономики, которое позволяет зарабатывать, улучшая благосостояние общества.
И ещё одно возможное направление — оборонная отрасль. Дрон-технологии уже не только военная тема; они становятся высокотехнологичной индустрией с высокой добавленной стоимостью, объединяющей инженерные науки, управление рисками и экспортный потенциал. Если дополнить эту сферу финансовыми инструментами — исследовательскими фондами, страхованием, венчурным капиталом — она может стать источником дохода, а не просто статьёй расходов в бюджете на безопасность. Оборона превращается в двигатель экономики, и здесь у Латвии может быть своя ниша, если она сумеет использовать знания и партнёрства.
Как профессор финансов, я думаю о потоке денег — о том, как его создавать, а не как его делить. Латвии не нужно копировать других — ни Вильнюс, ни Варшаву, ни Абу-Даби. Нам нужно выстроить свою модель — основанную на финансовой компетенции, технологиях и человеческой энергии. Мы можем быть маленькой, но эффективной страной. Государство зарабатывает тогда, когда оно не только контролирует, но и доверяет. Когда экономика создаёт ценность, тон разговоров о бюджете меняется. Тогда уже не приходится думать, у кого отнять — потому что наконец-то будет, что делить.
