Переселенцы меняют идентичность: в Германии заговорили о "стыде российских немцев"
Как сообщает Deutsche Welle, в Берлине прошла презентация книги писательницы Иры Петер "Deutsch genug?" ("Достаточно по-немецки?"), посвященной российским немцам.
После начала полномасштабного вторжения России в Украину потомки переселенцев нередко отказываются от определения - "российские немцы". Кто-то предпочитает говорить о себе как о "казахстанских немцах", кто-то - как об "украинских". Тем не менее, Ира Петер сознательно оставила в своей книге словосочетание "российские немцы". "Термин укоренился в науке и в обществе. И когда очередной журналист, не разобравшись, гуглит "российские немцы" в контексте поддержки АдГ, я хочу, чтобы он нашел мою книгу - и получил более точное представление о нас".
Она также объяснила, почему российские немцы безотлагательно получают немецкое гражданство. "Право крови (ius sanguinis) действительно действует, но еще одна причина - в юридическом признании этих людей жертвами национал-социализма. Если бы речь шла только о происхождении, немцы из Канады или Бразилии тоже могли бы потребовать паспорт. Но - нет, они не были депортированы, не жили в специальных поселениях в СССР. А мы - жили", - рассказала Петер.
"Под финал презентации разговор с аудиторией приобрел особенно личный тон. На вопрос из зала, каково это, расти с ощущением стыда за свой родной язык, Ира Петер призналась, что в первые годы жизни в Германии перестала говорить по-русски. Язык был заброшен и почти потерян вплоть до студенческих лет, когда она снова "встретилась" с ним на так называемых русских дискотеках. Позже русский вернулся в ее жизнь через литературу, журналистику и, наконец, как предмет самопознания", - пишет Deutsche Welle.
"Русский язык работает во мне совершенно иначе, чем немецкий, - сказала Ира. - Он эмоциональный, в отличие от рационального немецкого. Я не позволю Путину отнять его у меня". При этом она подчеркивает: язык для нее - не политическое высказывание, а личная территория. Это язык детства. Сейчас она старается передать русский своей дочери - не как идеологию, а как часть своего "я". "Российских немцев слишком долго не замечали. Но мы - здесь. И наша история тоже имеет значение", - говорит Петер.
