Китайский лидер провел неделю в Европе. "Новая-Европа" рассказывает, зачем был нужен этот "исторический визит" и как он повлияет на войну в Украине

Китайский лидер посетил три страны, встретившись с президентом Франции Эмманюэлем Макроном и главой Еврокомиссии Урсулой фон дер Ляйен, сербским президентом Александром Вучичем и премьер-министром Венгрии Виктором Орбаном. Европейские лидеры благодарили председателя Си за то, что тот сдерживает ядерный шантаж Москвы. А сам Си Цзиньпин пытался убедить ЕС, что сотрудничество с Пекином выгоднее для Брюсселя, чем вступление в торговую войну на стороне США. В этих и других итогах первого за пять лет визита лидера Поднебесной в Европу разбирался китаист Алексей Чигадаев.

Развод по-американски

Несмотря на то, что визит Си Цзиньпина в Европу на этой неделе стал первым с момента пандемии и полномасштабного вторжения России в Украину, на его результаты нужно смотреть, прежде всего, исходя из продолжающегося противостояния между Китаем и США. Именно это соперничество — ключевой сюжет мировой политики последних лет.

Торговая война Вашингтона и Пекина продолжается непрерывно с января 2018 года. Начавшись по сути из-за негативного сальдо товарооборота — в 2017 году экспорт из США в КНР составил $130,4 млрд, при импорте из Китая в $505,6 млрд, — постепенно противостояние вышло за пределы экономики. Вашингтон закрепил Китай как своего основного оппонента на уровне политических документов.

Последние годы США проводят официальный курс по сдерживанию технологического развития и усиления геополитической роли Китая. 27 октября 2022 года американское минобороны обнародовало Стратегию национальной безопасности, согласно которой «КНР представляет собой наиболее серьезный и системный вызов…». Таким образом, Вашингтон подчеркивает, что не готов уступить статус сверхдержавы или стать экономикой номер два. Последующую за этим политику разрыва (de-coupling) США с Китаем можно охарактеризовать емким русским словом «развод».

Медовый месяц Вашингтона и Пекина окончен, но бывшие супруги будут вынуждены и дальше поддерживать нормальные рабочие отношения, чтобы спокойно разделить детей, друзей и совместно нажитое имущество. Для того чтобы минимизировать потенциальные убытки от глобального развода с США, Си и отправился в Европу, где в последние годы для Китая ситуация также складывается не лучшим образом.

Треугольник с Европой

Председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен в марте 2023 года вслед за федеральным канцлером Германии Олафом Шольцем охарактеризовала будущее отношений с Китаем термином de-risking: «Нам жизненно необходимо обеспечить дипломатическую стабильность и открытое общение с Китаем. Я считаю, что отделяться от Китая нецелесообразно — и не в интересах Европы. Наши отношения не черные и не белые, и наша реакция тоже не может быть такой. Именно поэтому мы должны сосредоточиться на снижении рисков (de-risk), а не на разъединении (de-couple)».

Провозглашенная главой Еврокомиссии политика снижения рисков на сегодня остается дипломатическим штампом, который задает тренд на грядущие ограничения в отношении китайских компаний в ЕС. Это не объявление торговой войны, но серьезное приглашение обсудить риски, которые вызывают озабоченность Брюсселя.

США и союзники — это сила, с которой Китаю невозможно не считаться. Китай слишком большой, чтобы многие государства могли разговаривать с ним на равных. Совокупность политического, экономического и военного потенциала США действительно вынуждают Китай к диалогу. Аналогичным политическим и экономическим влиянием обладает ЕС. Многополярный мир — мир, в котором Китай по умолчанию больше или равен любому другому полюсу. И именно поэтому, как ни странно, Китаю нужна независимая Европа, действующая без координации с США. Вероятно, поэтому Пекин пытается превратить текущий формат линейных отношений «США и союзники в ЕС + КНР» в гораздо более удобную ему «треугольную» модель «США + КНР + ЕС».

Ставка на национальный уровень

Пекину действительно будет комфортнее работать с более автономной от Вашингтона Европой. Но еще больше выгоды Китай получит, играя на противоречиях внутри ЕС и выстраивая отдельные двусторонние отношения с каждой из крупных стран блока. Поэтому вторая цель визита Си в ЕС — перевести переговоры с общеевропейского уровня на уровень отдельных стран. И этот подход интересен далеко не только Китаю: все ключевые экономики ЕС пытаются выстраивать собственный курс в отношении Пекина.

Например, в июле 2023 года Германия приняла свою первую в истории стратегию по Китаю (Strategy on China of the Government of the Federal Republic of Germany), в которой Берлин пытается найти баланс между бизнесом и политикой, а также между национальным и общеевропейским подходами.

6 декабря 2023 года итальянское правительство официально объявило, что Италия не будет продлевать меморандум о взаимопонимании 2019 года, касающийся ее официального участия в китайской инициативе «Пояс и путь». Этот шаг фактически выводит Италию из флагманской дипломатической инициативы председателя КНР Си Цзиньпина, запущенной десять лет назад. Президент Франции Эмманюэль Макрон в 2023 году вернулся из визита в Китай с пакетом успешных сделок. Министерство иностранных дел Китая сообщило, что стороны подписали около 40 межправительственных соглашений и деловых контрактов в самых разных областях, включая авиацию.

Опасения по поводу Китая в Европе существуют, но скоординированного масштабного ответа еще нет: европейские страны ведут и будут продолжать вести себя по-разному.

Урсула фон дер Ляйен не в состоянии замкнуть только на себе общеевропейскую политику по отношению к Китаю. Скорее страны-члены ЕС делегируют ей право обсуждать наиболее больные экономические вопросы в интересах всей Европы. Глава Еврокомиссии для национальных правительств — плохой следователь, на которого можно свалить все возможные конфликты в переговорах. «Мы (далее можно подставить любую страну ЕС), может, и хотели бы с вами, уважаемый председатель Си, выстраивать более тесные отношения, но нам снова мешают и поднимают неудобные темы!»

Но и Эммануэлю Макрону также не удалось во время этого визита стать проводником общих политических интересов ЕС. Китайский лидер, как обычно, выслушивает все позиции, собирает предложения от всех сторон, но основную ставку делает на время.

Бизнес matters

Третья цель визита Си — апелляция к большому европейскому бизнесу. Китай остается для Европы крупным рынком сбыта, на его территории функционирует значительное количество как совместных предприятий, так и исключительно европейских. Работать с Китаем — выгодно, это приносит деньги. Но в то же время европейский подход, как это подчеркивает Урсула фон дер Ляйен, выражая мнение большинства европейских компаний: «Конкуренция должна быть честной».

Особую озабоченность Брюсселя вызывают дешевые электромобили, субсидируемые китайским правительством, которые хлынули на рынок ЕС. Европейские автопроизводители объективно не могут выпускать машины с электродвигателями такого качества по такой низкой стоимости и в объемах, которые предлагает Китай. Без субсидий, которые выделяет правительство КНР своим производителям, конкуренция европейских брендов проиграна, даже не начавшись.

Аналогичная ситуация складывается в сегменте солнечных батарей, ветряных турбин и иных комплектующих, которые необходимы для перехода к зеленой энергетике. Удалось ли во время визита Си решить хотя бы часть этих проблем? Честный ответ: мы не знаем. Пока опубликованы лишь заявления европейских лидеров, а ответа Китая — нет. Его и не может быть, т. к. в Китае отсутствует публичная политика и соответствующая дискуссия между бизнесом и государством. Не стоит ожидать на первых страницах китайских деловых изданий призывов китайского руководства к отечественным производителям быть помягче к европейским коллегам. Сработали ли призывы европейских лидеров, мы узнаем лишь после публикации статистики о товарообороте, соответствующих ценах и объемах китайского экспорта.

Влияние на Кремль

Важной частью переговоров Си в Европе стало и участие Китая в урегулировании войны России с Украиной. Этот вопрос также можно рассматривать в контексте противостояния США и КНР. Вторжение России на территорию Украины является лишь одним из эпизодов трансформации глобального порядка, что в очередной раз продемонстрировало сбой существующей системы сдержек и противовесов и отсутствие эффективных инструментов разрешения военных конфликтов.

В сообщениях по итогам трехсторонних переговоров подчеркивается, что Эмманюэль Макрон и Урсула фон дер Ляйен «оказали давление» на Си Цзиньпина для снижения поддержки России, связав ситуацию на фронте с перспективной отношений между ЕС и Китаем.

Кроме того, пожалуй, впервые публично прозвучала благодарность Си Цзиньпину за деэскалацию угрозы ядерного кризиса. «Председатель Си сыграл важную роль в деэскалации безответственных ядерных угроз России, и я уверена, что председатель Си будет продолжать делать это на фоне новых ядерных угроз со стороны России», — объяснила Урсула фон дер Ляйен.

На фоне этого признания российское Минобороны пошло на очередной виток ядерного шантажа, объявив об учениях с «практической отработкой вопросов подготовки и применения нестратегического ядерного оружия». Похоже, после окончания визита в Европу Си Цзиньпин попытается вновь убедить российского коллегу не делать подобных публичных заявлений. Это будет выдано за еще одну китайскую победу на российском дипломатическом фронте. Однако возможности китайского влияния на Кремль не стоит преувеличивать. Пекин, несомненно, является важнейшим торговым партнером России и крупнейшим покупателем российской нефти — это действительно серьезный экономический рычаг давления.

Но торговля с Россией выгодна и Китаю: нефть поставляется по ценам ниже среднемировых, а для китайского бизнеса Россия стала одним из главных рынков сбыта хотя бы потому, что доступ на американский рынок частично заблокирован, а ЕС проводит ранее упомянутую политику «снижения рисков». Китайские автопроизводители активно пошли в Россию не только потому, что на рынке не осталось конкурентов, но и потому, что внутри Китая наблюдается заметное перепроизводство автомобилей. И если их не продать, то что с ними делать? Говорить о добровольной китайской помощи России бессмысленно — это выгодная Китаю нормальная торговая деятельность, которая приносит ему прибыль.

Китайские дроны поставляются как в Россию, так и в Украину. Китай закупает зерно как у Москвы, так и у Киева. Ничего похожего на законопроект о военной помощи в 61 млрд долларов, которую окажет США Украине, в случае отношений Китая и России мы не видим. Пекин трезво оценивает пределы влияния на внешнеполитический курс Кремля. Си Цзиньпин фактически не может изменить принятое Москвой решение. Например, даже в случае полной зависимости КНДР от Китая северокорейский лидер Ким Чен Ын регулярно идет на внешнеполитические шаги, которые никаким образом не согласованы, а иногда даже противоречат интересам Пекина. Китай знает об этом, и предпочитает не участвовать в заранее проигранном мероприятии.

В поисках историй успеха

Кроме Франции, на этой неделе Си посетил также Венгрию и Сербию. Для каждого из этих визитов нашелся символический повод. В 2024 году исполняется 60 лет с момента установления дипломатических отношений между Пекином и Парижем и 75 лет отношениям Пекина с Будапештом. Визит в Сербию, в свою очередь, приходится на 25-ю годовщину гибели трех китайских журналистов в результате бомбардировки силами НАТО посольства КНР в Белграде во время военной кампании против бывшей Югославии. И если во Франции Си решал экономические и геополитические задачи, то посещение Сербии и Венгрии служило другим целям.

По замыслу Пекина Сербия и Венгрия должны стать историями успеха, реализованными при протекторате Китая, аналогично тому, как, например, Польша служит образцом успеха западной модели экономического и политического развития. На сегодня у Китая есть отдельные успешные проекты — инфраструктурные и технологические — которые были реализованы на территории Африки, Латинской Америки, Юго-Восточной и Центральной Азии. Однако стран, которые бы выбрали в качестве «старшего брата» Китай и стали богаче и экономически эффективнее, — нет. Основная проблема в том, что Китай, в отличие от Запада, не предлагает уникальной модели экономического развития, — ее нет, это нерыночная экономика с заметным участием государства. Не экспортирует Пекин и собственную политическую модель — партия-государство с существующей идеологией «социализма с китайской спецификой» не воспроизводима в любой другой стране. Попытки кураторства Пекином Белграда и Будапешта выражаются в нескольких инициативах.

Во-первых, это рамочные двусторонние соглашения. Так, Сербия стала первым государством в Центральной и Восточной Европе, установившим восемь лет назад с Китаем «отношения всеобъемлющего стратегического партнерства». Во время визита в этом году уже Будапешт согласился развить собственные двусторонние отношения с Китаем до уровня «всепогодного всеобъемлющего стратегического партнерства в новую эпоху». Какие именно детали кооперации скрываются за столь пафосными названиями, сказать непросто. Но это и неважно: соглашения могут послужить базой для любых экономически выгодных Пекину инициатив, когда для их реализации придет время.

Во-вторых, для Китая важно, чтобы страны Европы участвовали в его внешнеполитических проектах. При этом особых обязательств у государств-участников может и не возникать, зато это формирует позитивный образ Китая как державы, способной к реализации действительно глобальных проектов. Например, во время этого визита Сербия стала первой европейской страной, которая присоединилась к «сообществу единой судьбы человечества» под эгидой Китая. Этот проект — идеологическая и имиджевая составляющая ключевой для Пекина экономической инициативы «Пояс и путь».

В-третьих, Венгрия и Сербия являются важными звеньями этого самого экономического проекта «Пояс и путь» в Европе. В ходе визита президент Александар Вучич заверил Си, что Сербия будет активно продвигать высококачественную кооперацию с Китаем в рамках «Пояса и пути» и работать над тем, чтобы сербский участок железной дороги Белград–Будапешт был завершен в запланированные сроки. Китай воспринимает Сербию как ворота в Европу, особенно через один из сухопутных маршрутов, который должен соединить Сербию через Грецию с остальной частью ЕС. Эта железная дорога, финансируемая и построенная преимущественно китайскими компаниями, призвана улучшить транспортировку, прежде всего, китайских товаров на европейский рынок.

Многовекторность вместо единства

Принявшим у себя в этот раз председателя Си Сербии и Венгрии действительно удается стать бенефициарами того самого многовекторного подхода, о котором другие государства часто только говорят. Белград и Будапешт извлекают преимущества от экономического сотрудничества со всеми: Пекином, Москвой и Брюсселем. Но при этом, в случае попыток политического давления из Кремля или Поднебесной, они эффективно пользуются защитой европейских правовых институтов.

Как долго продлится это выгодное для Венгрии и Сербии сидение на нескольких стульях — вопрос открытый. Конфронтация ЕС и США с Россией, торговая война США и КНР, «снижение рисков» между ЕС и КНР сужают коридор компромиссов для Будапешта и Белграда. И скоро вопрос о том, кто тебе больше друг, встанет намного жестче.

Но Пекин сможет продолжать использовать более зависящих о него европейских партнеров для того, чтобы не допустить формирования единой политики ЕС в отношении Китая. Если такая политика всё же установится и ЕС будет на одной стороне с США в противостоянии с Пекином, то это станет большим дипломатическим поражением и вызовет разгорание еще одной торговой войны Китая — теперь уже с Европой. Именно поэтому все силы китайской политической машины сконцентрированы на том, чтобы ЕС и дальше приносили экономическую прибыль и технологические инновации китайскому бизнесу. И ради этого Китай пойдет на уступки, игру на противоречиях внутри стран ЕС и обещания усилить давления на Кремль.