"Мы - народная революция". Что происходит в Мьянме, где за два года гражданской войны свои дома покинули почти два миллиона человек

Главная сила, противостоящая правящему режиму генералов, — союз трех этнических повстанческих группировок, базирующихся в труднопроходимых пограничных районах страны. К ним присоединились продемократические силы, связанные с бывшим госсекретарем и неформальным лидером Мьянмы Аун Сан Су Джи.

«Новая газета Европа» рассказывает, что послужило толчком к обострению многолетнего конфликта, как он развивается и какие может иметь последствия для самой Мьянмы и региона в целом.

27 октября в 4:00 утра повстанцы Армии национально-демократического альянса Мьянмы (MNDAA), Национально-освободительной армии Таанга (TNLA) и Араканской армии (АА), объединенные в Альянс трех братств, атаковали блокпосты, отделения полиции и базы правительственных войск в мьянманском штате Шан на границе с Китаем.

В первые же дни этой операции, из-за даты ее начала получившей название «1027», Альянсу удалось захватить приграничный город Чиншвехоу, отбить контратаку десантников вооруженных сил Мьянмы, сброшенных в джунгли, и захватить несколько погранпереходов на мьянманско-китайской границе. Уже 30 октября повстанцы заявили о захвате 67 армейских аванпостов и десятков пленных из числа правительственных войск. Постепенно конфликт вылился за пределы Шана и охватил регионы Ракхайн, Кайя и Сагаинг, граничащие с Бангладеш, Таиландом и Индией.

В столкновениях с подконтрольными хунте войсками также активно участвуют боевики Сил народной обороны — военизированного крыла Правительства национального единства (NUG). Эта структура состоит из чиновников гражданского, демократически избранного правительства, свергнутого военными в 2021 году.

Хотя многие лидеры NUG находятся в заключении или изгнании, они считают себя полноправным правительством Мьянмы.

Проигрывая на земле, правительственные войска начали массированные авианалеты на охваченные мятежом территории, что привело к многочисленным жертвам среди мирного населения. По данным ООН, к середине ноября свои дома были вынуждены покинуть около 2 миллионов человек. На фоне разрастающегося конфликта Китай начал военные учения со своей стороны границы и послал к берегам Мьянмы военные корабли. Мьянманский правящий режим уже признал, что ситуация критическая.

«Если правительство не справится с инцидентами в приграничном регионе, страна распадется на части», — заявил президент Мьянмы Мьинт Све на заседании Совета национальной обороны.

Истоки конфликта

После провозглашения независимости от Великобритании в 1948 году Мьянма официально называлась Бирманским союзом (The Union of Birma), что символизировало многонациональный состав государства. Помимо собственно бирманцев — наиболее многочисленной этнической группы, населяющей центр и юг страны, — здесь проживают еще 135 этнических групп. Некоторые из них никогда полностью не отказывались от идеи создания собственных государств и с разной степенью интенсивности вели партизанскую войну с центральным правительством.

Неспособность совладать с многочисленными сепаратистскими отрядами стала главной причиной краха первого демократически избранного правительства Мьянмы. В 1962 году главнокомандующий вооруженными силами У Не Вин под лозунгом восстановления порядка захватил столицу, город Рангун, арестовал большую часть правительства и почти на тридцать лет установил режим единоличной диктатуры с опорой на генералитет.

Ригидный однопартийный режим, периодически вспыхивающие национальные восстания, а главное — провал социалистической экономики, опирающейся на кооперативное сельское хозяйство и государственное управление в промышленности, довели страну до коллапса к концу 1980-х. В 1987 году выплаты Бирмы по внешнему долгу достигли половины всех доходов бюджета, и страна была официально включена в список наименее развитых государств в мире по версии ООН. ВВП на душу населения был в десять раз меньше, чем соседнем Таиланде.

На волне массовых выступлений, охвативших все регионы Бирмы и сопровождавшихся многочисленными жертвами среди протестующих, генерал Не Вин ушел в отставку. Продемократические силы возглавила вернувшаяся из эмиграции Аун Сан Су Джи, дочь одного из отцов-основателей бирманской независимости Аун Сана. На парламентских выборах 1990 года она возглавила партию «Национальная лига за демократию», набравшую в результате 59% голосов и получившую 392 депутатских мандата из 485. Представлявшая интересы военных «Партия национального единства», для сравнения, получила лишь 10 мест.

Однако самопровозглашенный «Госсовет по восстановлению закона и порядка» — бирманский аналог ГКЧП, состоящий в основном из представителей армейской верхушки, — успел к тому времени подавить протесты и взять ситуацию в стране под контроль. Выборы были отменены, Аун Сан Су Джи на долгие годы отправилась под домашний арест (в 1991 году она заочно получила Нобелевскую премию мира), а страну, получившую название Мьянма, возглавил 62-летний генерал Со Маунг.

Хунта возвращается

В начале 2010-х годов под давлением мирового сообщества хунта ослабила хватку: генералы из правительства освободили сотни политзаключенных, разрешили профсоюзы и забастовки. В 2015 году «Национальная лига за демократию», воссозданная выпущенной из-под домашнего ареста Аун Сан Су Джи, вновь набрала более 80% голосов на парламентских выборах. В результате впервые в истории Мьянмы было сформировано правительство, не связанное с военными.

Сама Аун Сан Су Джи, много лет прожившая за границей, по конституции не могла стать президентом, так что страну формально возглавил ее соратник Хтин Чжо.

Мьянманская «оттепель», сопровождавшаяся, впрочем, репрессиями по отношению к мусульманам рохинджа и обвинениями самой Су Джи в диктаторских замашках, продлилась недолго. В феврале 2021 года, накануне открытия первой сессии вновь избранного парламента, более чем на две трети состоящего из депутатов «Национальной лиги за демократию», военные в точности повторили сценарий 30-летний давности. За несколько часов армейские патрули арестовали всех ключевых чиновников, включая саму Аун Сан Су Чжи, занимавшую пост государственного советника. Было объявлено чрезвычайное положение, а всю полноту власти на себя принял главнокомандующий вооруженными силами Мьянмы генерал Мин Аун Хлайн.

В стране вновь начались массовые протесты: забастовку объявили все врачи и большая часть госслужащих, улицы заполнили манифестанты. Несмотря на многочисленные жертвы и сомнительные перспективы, продемократические силы решили не отдавать страну без боя.

Весной 2021 года политический активист Мин Ко Наин, участвовавший еще в протестах 1988 года, объявил о создании Правительства национального единства и вступил в контакт с лидерами этнических повстанческих группировок — шан, каренами и качинами, призвав их выступить против хунты единым фронтом.

В стране началась новая гражданская война, которая в первый же год унесла 1500 жизней, а 776 000 человек заставила покинуть свои дома.

Всего с момента военного переворота и до начала нынешнего обострения силы безопасности Мьянмы убили не менее 3900 человек и арестовали более 24 000 протестующих. В октябре 2023 года конфликт вышел на новый уровень и число жертв резко увеличилось.

Резня в Коканге

Наряду с невиданным ранее объединением продемократических сил и сепаратистских этнических группировок, не менее тревожный сигнал для правящего в Мьянме режима — реакция Китая. С первого дня атаки повстанцев китайский МИД дистанцировался от хунты, ограничившись формальным призывом к миру, обращенным к обеим сторонам конфликта. Еще через несколько дней замминистра иностранных дел КНР Норг Ронг поставил властям Мьянмы на вид, что они плохо обеспечивают безопасность на китайско-мьянманской границе. Несмотря на традиционно тесные отношения между Пекином и Нейпидо (столица Мьянмы с 2005 года), основанные, в том числе, на масштабных поставках в Мьянму китайского вооружения, Китай ничего не сделал, чтобы предотвратить атаку повстанцев и никак не помогает ее погасить.

Причина охлаждения в отношениях между странами вот в чём. Столкнувшись после госпереворота в 2021 году с многочисленными санкциями со стороны США и Евросоюза, правительство в Нейпидо было вынуждено изыскивать дополнительные источники финансирования, и в Мьянме начался настоящий бум индустрии онлайн-мошенничества. По данным ООН, в эту деятельность, приносящую хунте миллиарды долларов, вовлечены не менее 120 000 человек. Десятки онлайн-казино и мошеннических хабов сосредоточены главным образом на севере штата Шан, на границе с Китаем. Их непосредственными организаторами зачастую выступают китайские преступные группировки, сотрудничающие с местными властями. Они заманивают сотрудников как из самого Китая, так и из других стран Азии и Африки, суля работу в индустрии развлечений и высокую зарплату, а по факту обрекая людей на многочасовой рабский труд. Многочисленные журналистские расследования показали, что таких работников содержат в нечеловеческих условиях, пытая за невыполнение норм и убивая при малейших попытках сопротивления. 20 октября в самоуправляемой зоне Коканг на севере Шана при попытке к бегству были убиты около 60 человек, незаконно удерживаемых на одной из вилл. Среди них были и граждане Китая, в том числе работающие под прикрытием сотрудники полиции. Новость разлетелась по местным СМИ и стала региональной сенсацией, вызвав возмущение Китая. Не рассчитывая на содействие хунты, китайские власти объявили в розыск учредителя этого «предприятия», которым оказался мьянманский чиновник.

Эксперты Института мира США отмечают, что КНР с мая подавала руководству мьянманской хунты недвусмысленные сигналы о том, что недопустимо укрывать на своей территории мошеннические синдикаты, наносящие ущерб китайской экономике и практикующие торговлю людьми. Однако эти сигналы были не просто проигнорированы: многие чиновники на местах, покрывающие преступный промысел, получили повышение. Собственно организацией человеческого трафика на границе двух стран, по китайским данным, занималась сама погранслужба Мьянмы.

Мьянма на грани распада

К началу декабря объединенные армии Альянса трех братств и Сил народной обороны отбили у армии Мьянмы около 180 военных объектов и продолжают наступать. Хунта по-прежнему удерживает столицу и крупные города, однако контролировать ситуацию за их пределами военным становится всё труднее. На стороне правительства — многократное преимущество в живой силе, тяжелой технике и авиации:

парк боевых самолетов, бомбящих сейчас мьянманские поселки по всей стране, существенно пополнился в последнее время за счет поставок из России.

В то же время утрата контроля за транспортными артериями не позволяет хунте оперативно перебрасывать силы и координировать свои действия.

Лидеры повстанцев в успехе не сомневаются. На вопрос корреспондента DW, дойдут ли армии сопротивления до столицы, представитель NUG Кьяв Зав заявил, что это — лишь вопрос времени. «Мы — народная сила, народная революция. Военные думают, что гражданские никогда их не победят. Но нынешняя операция показала наше единство и нашу силу. Хунта на грани краха. Военные уже деморализованы и постепенно сдаются», — сказал Кьяв Зав, добавив, что Правительство национального единства уже создало свои органы управления в 170 населенных пунктах по всей стране.

Однако в случае победы перед повстанцами встанут новые проблемы. Дело в том, что союз Правительства национального единства и этнических группировок ситуативен. В долгосрочной перспективе нынешние союзники преследуют разные цели: NUG стремится переформатировать страну на демократической основе, сохранив при этом ее единство. Армии Альянса трех братств, напротив, сражаются за независимость своих народов. «Если хунта падет, это может привести к хаосу: конкурирующие этнические армии будут контролировать разные регионы, а в центре возникнет вакуум, — пишет в редакционной колонке The Washington Post. — Китай, скорее всего, введет войска для обеспечения приграничных регионов. В худшем случае Мьянма станет несостоявшимся государством, что усугубит проблемы торговли людьми и наркотрафика».

Чтобы избежать такого сценария, участникам восстания предстоит пройти трудный путь переговоров и компромиссов.