Пираты Черного моря: зерновая война как последствие мятежа Пригожина и саммита НАТО

ВСУ ударили по Крымскому мосту, Путин стал бить по Одессе, уничтожая элеваторы и зерно на огромные суммы денег. Кремль заявил, что отныне все суда, идущие в украинские порты, являются потенциальными военными целями. То есть пригрозил, что будет их топить. Украина сделала симметричное заявление по поводу судов, идущих в российские черноморские порты. Учитывая тот факт, что у ВСУ есть как британские подводные дроны (вероятнее всего, такой использовали для атаки на Крымский мост), так и собственные превращенные в оружие гидроциклы, встречная угроза может быть серьезной.

Будет ли Путин реально топить суда? Если будет, то ответной целью Украины могут стать любые суда РФ в любой точке мира. Напомню, что суда экстерриториальны, то есть являются по факту территорией России. Другое дело, что российские корабли ходят под чужим флагом, — но остановит ли это украинских диверсантов?

Как началась зерновая война? Полагаю, что триггерами стали мятеж Пригожина и саммит в Вильнюсе.

Зерновая сделка, по сути, была разводкой Путина. При заключении зерновой сделки Путин давно просил в обмен возможность продавать российское зерно (урожай прошлого года еще лежит нереализованный), SWIFT для банка сына Патрушева и аммиакопровод — возобновление экспорта аммиака по маршруту Тольятти — Одесса.

Это все были безумные хотелки, особенно аммиакопровод, и относительно этих хотелок позиция всех — ООН, Турции и прочих — была в точности такая, какую обычно занимает сам Путин. «Вы подпишите, а мы продолжим переговоры». Что его просто надувают и тянут резину, Путин должен был понять давно, но это его устраивало, потому что резину можно тянуть с обеих сторон.

Однако тут одна за другой случились три вещи.

Во-первых, мятеж Пригожина показал, на какой ниточке держится власть Путина. Потребовалось срочно укреплять авторитет, а одними визитами в Дербент и рассказом (не подкрепленным, заметим, видеосвидетельством) о том, что Путин был так храбр, что аж не побоялся встретиться с 36 командирами «Вагнера» и им даже на карантине не пришлось сидеть, дела не поправишь. Тем более что Пригожин, который устроил весь этот мятеж, объявился в Беларуси и заявил верным ему формированиям, что «происходящее на фронте — это позор, в котором им не надо участвовать» и что нужно «дождаться того момента, когда они смогут проявить себя по полной программе».

Тут уж многие обалдели от такой прямой заявки на второй сезон и начали себя спрашивать, что же такого у Пригожина на Путина есть.

Во-вторых, на эту очевидную слабость Путина очень чутко отреагировал президент Турции Эрдоган. Эрдоган, как и Путин, принадлежит к новой генерации консервативных диктаторов, мечтающих о воскрешении старых империй, только Эрдоган куда умней и удачливей. В отличие от мелкого дворового хулигана Эрдоган — это серьезный урка.

Одно из главных отличий диктатуры от демократии во внешней политике заключается в том, что диктатор легко меняет свой курс на 180 градусов — что Эрдоган относительно Путина неоднократно и проделывал. Путина такой подход устраивает, он сам его много раз использовал. Но тут дело такое: Эрдоган (опять же как и все диктаторы) очень чувствителен к статусу своего визави.

Мятеж Пригожина превратил Путина из альфа-самца в омегу, и Эрдоган, который за время войны стал самым успешным медиатором между воюющими сторонами и вовлек Путина в огромную финансовую и политическую зависимость от Турции, на это отреагировал: чего стоит одно его заявление о том, что Путин решил продлить зерновую сделку. Это в тот самый момент, когда Путин колебался: продлевать, не продлевать.

Но есть во всей этой истории и третья составляющая. А именно: в тот самый момент, когда Путин дома почти проиграл мятеж и коллеги-диктаторы стали вытирать о него ноги, в Вильнюсе прошел саммит, в ходе которого США и союзники довольно открыто продемонстрировали уровень своего недовольства Зеленским, а обещанное украинское наступление оказалось если не безрезультатным (об этом еще рано говорить), то, по крайней мере, затяжным и тяжелым из-за совершенно недостаточного уровня предоставленных США и Европой вооружений.

Фактически получилось так, что со стороны собственных вооруженных сил и соседних диктаторов Путин увидел угрозу своему статусу, а вот со стороны Запада он в очередной раз углядел слабость. Из Вильнюса потянуло Минском. Вот этот пьяный воздух Минска (вступление в НАТО в обмен на территории) и сыграл с диктатором злую шутку.

Путин увидел возможность для своего любимого маневра — эскалации конфликта. Путин, если не может выиграть какой-то конфликт, всегда переносит его на более высокий уровень. Не смог в 2014 году оттяпать Новороссию — затеял Сирию, чтобы разменять ее на Новороссию. Не разменял — полез вмешиваться в выборы в США, и т. д.

В данном случае последовательность видна наглядно. Раненый диктатор, опасающийся за власть и увидевший слабину со стороны Запада, немедленно решил эскалировать конфликт.

Что будет дальше? Тут самое главное.

А вот если Путин действительно решится топить суда, то у меня нет никакого сомнения, что и Украина, и Эрдоган ему ответят. Люди, которые взорвали «Северный поток» или Владлена Татарского, могут тупо утопить российское судно в любой точке мира.

Для этого даже не нужно централизованного приказа, потому что украинские спецслужбы обладают сейчас высокой степенью автономности, а многие их участники продолжают заниматься тем же самым, даже уйдя с госслужбы и поссорившись с действующей властью: пример соратника Бурбы Червинского, арестованного за попытку угнать российский (!) самолет, хорошее тому подтверждение.

То же относится к Эрдогану. Если Путин утопит хоть одну турецкую посудину, то российской базе в Тартусе конец. Ни одно российское судно со снабжением туда больше не придет, разве что из Балтики.

Больше статей о происходящем в России и в мире читайте в "Новой газете. Европа".