"Нет таких санкций в мире, которые могут остановить экономику". Экономист - о том, почему западные страны продолжают торговать с Россией

— В ноябре Bloomberg сообщил, что власти США попросили американские банки, которые проявляют излишнюю настороженность, не отказываться вести бизнес с российскими компаниями, не попавшими под санкции. Среди них — «Газпром», поставщики удобрений и так далее. Почему здесь понадобилось специальное вмешательство властей?

— Первое, на что надо обратить внимание: как вы и сказали, речь идет о компаниях, которые не попали под санкции. Поэтому американские компании имеют полное право с ними работать или не работать.

Путин говорил, что Запад не хочет, чтобы российское продовольствие попадало на мировые рынки, — якобы Запад сам провоцирует продовольственный кризис и при этом обвиняет Россию. Понятно, что такие обвинения никому не хочется слышать. Думаю, американская администрация приняла такое решение как реакция на такие заявления Путина.

Говорят, это обязательство — что западные страны не будут ограничивать экспорт российских сельхозпродуктов и удобрений, — также включено в рамки соглашения России, Турции и ООН по экспорту украинского зерна. Так что ничего удивительного в этом нет.

Кроме того, если Россия является первым-вторым в мире поставщиком пшеницы, а покупателями являются страны Северной Африки и Среднего Востока, то запрет на платежи за оплату российской пшеницы наносит ущерб бедным странам. США тоже должны принимать это во внимание. Вряд ли им хочется слышать упреки в свой адрес: из-за поведения ваших банков бедные страны голодают. К тому же если такое поведение связано не с тем, что вы приняли какие-то санкционные решения, а с тем, что вы якобы им [банкам] что-то на ушко нашептали.

— Остались еще российские компании, на которые Запад хотел бы наложить санкции, но не может? И, соответственно, эти компании до сих пор зарабатывают деньги на экспорте?

— Россия, так получилось, является одним из крупнейших поставщиков сырьевых ресурсов для всей мировой экономики. И в этой роли Россию никто заменить не может. Никто не может заменить российские нефть, никель, палладий, удобрения, пшеницу и так далее. Соответственно, больше всего зарабатывают экспортеры нефти и газа. «Роснефть», «Газпром», «Лукойл» — основа российского экспорта. Еще «Норильский никель» — 45% мирового палладия, 20% мирового никеля. И «Русал». Для них больше нет санкций.

— Насколько эти компании значимы для российской экономики?

— «Норникель» и «Русал» — это десятки тысяч рабочих мест в таких моногородах, как Норильск, который живет за счет норильского комбината. Если вы его остановите, то город с населением 250 тысяч человек останется без средств к существованию.

— А чем отказ от продукции «Норникеля» и «Русала» грозил бы обычным гражданам на Западе?

— Алюминий — это автомобили, самолеты. Никель — это легированная сталь. Это базовые индустриальные металлы. Это всё, от мостов и железных дорог до автомобильных двигателей. В 2018 году американская администрация, тогда еще Трампа, объявила о том, что через шесть недель она введет санкции в отношении «Русала» и запретит какие-либо коммерческие отношения с ним.

Через две недели после этого объявления цены на алюминий в мире взлетели на 20%. И американская администрация фактически отменила свое решение. То есть только от объявления был такой взлет цен.

— В сентябре была новость о том, что с марта по июнь закупки западными странами российского алюминия и никеля выросли на 70%. Если не могут отказаться, почему хотя бы не наращивать?

— Я думаю, это наращивание закупок было связано со слухами, что эти санкции будут введены. А если бы санкции ввели против, например, «Русала» и «Норникеля», то на мировом рынке начались бы долгосрочные процессы нестабильности, трудно было бы купить сырье. И чтобы с этим не столкнуться, они решили закупить его впрок. Я бы не стал обращать на это внимание, просто компании решали свои проблемы. Какой-нибудь «Фольксваген», который закупает российский палладий для своих катализаторов, правительству Германии не подчиняется, и он принимает решения, исходя из своих коммерческих интересов. Я думаю, что немецкое правительство узнало об этом, тоже прочитав эту заметку.

— А почему получилось с эмбарго против Венесуэлы и Ирана?

— Они вместе производили нефти меньше половины от того, что производила Россия. Сокращение предложения иранской и венесуэльской нефти шло постепенно, хотя иранские сократились более резко. У Ирана был длительный процесс, когда государство ограничивали по технологиям, и там сначала тоже было плавное снижение.

Россия является вторым в мире производителем нефти после США. При этом Америка потребляет практически всю нефть, которую добывает. Если у стран-производителей не принимать в расчет внутреннее потребление, а считать только объемы международной торговли, то Россия поставляет каждую шестую тонну нефти с учетом нефтепродуктов. Это первое место в мире. Если в мире убрать 20% нефти, то цена на оставшуюся нефть, бензин, дизель взлетит в разы. Это станет серьезным ударом по всей мировой экономике.

Соответственно, никто этого не хочет. Потому что одно из первых правил санкционной политики: санкции не должны наносить ущерб тебе больше, чем стране, против которой они направлены.

Если российская нефть исчезнет с мировых рынков, то это будет глобальная затяжная рецессия на несколько лет, очень тяжелая. На людях она в первую очередь скажется через инфляцию. В той же самой Америке акцизы на бензин не очень высокие, поэтому всё повышение цен сразу же отражается в ценах на бензин. Если цены на нефть увеличиваются в пять раз, то и цена бензина вырастет на столько же. Инфляция будет не 7–8%, как сейчас, а 17–18%.

— В «Новой-Европа» выходило исследование об уходе западных компаний из России. Вывод: многие компании не торопятся или вообще не собираются уходить. Например, французские Total и Auchan. Почему многие компании не присоединились к бойкоту и правительства их не поторапливают?

— А почему они должны уйти, а правительство — их поторопить? «Ашан» не нарушает никаких санкций. То, что мы называем уходом западных компаний, — это решение добровольное, моральные «санкции». Санкционная политика — это то, что правительство считает правильным. Почему компании так делают, это отдельный вопрос.

— А возврат к формату business as usual с западными компаниями возможен?

— Пока Путин находится у власти — нет. Тем более, что основная часть торговли связана с торговлей энергоресурсами, — а Россия уже потеряла для себя эти рынки. Россия теперь не воспринимается как надежный поставщик энергоресурсов. Здесь ничего меняться пока не будет. Когда-то, наверное, может [измениться] — географическая близость способствует более сильным экономическим связям.

— Есть мнение, что тот же Запад или Китай с Индией, которые наращивают торговлю с Россией, по сути финансируют войну. Вы с этим не согласны?

— Можно использовать яркие публицистические фразы о том, что путинская экономика продает ресурсы во внешний мир и за счет этого финансирует войну. Да, это правда. Но я не уверен, что это правильное выражение. По такой логике, если вы платите налоги в России, то вы тоже финансируете войну. Это публицистически красивая фраза, но я считаю, что она малосодержательная. Вся мировая экономика взаимосвязана. Запад и мировая экономика в целом не может обойтись без российского сырья. Поэтому они будут покупать российское сырье. Дальше, если хотите, обвиняйте их в том, что они финансируют войну. Но они заботятся об интересах своих стран, компаний и экономик, и не хотят коллапса.

— Некоторые известные экономисты говорили о том, что от российских энергоресурсов можно отказаться сразу без катастрофических последствий.

— И мир их не послушал. И я с самого начала говорил, что нельзя. Прошло девять месяцев — и мы видим, что поставки российской нефти почти не сократились. Это значит, что мировая экономика не может обойтись без нее.

Вот, например, отказалась Европа от фанеры — и ее производство в России упало на 20–30%, Европа отказалась закупать калийные удобрения из России — и их производство упало на 40%. 

Вот там, где без товаров из России могут обойтись, там эффект виден сразу, а там, где не могут, там и эффекта нет.

— Могут ли вторичные санкции повлиять на торговлю России с Индией и Китаем?

— Российская нефть может на танкерах плыть в Европу, Индию, Китай. С точки зрения мировой экономики — неважно, куда она поплывет. Индия вчера закупала нефть в Анголе, а Европа закупала нефть в России, а сегодня наоборот. От перемены мест слагаемых сумма не меняется.

— А планируемый G7 потолок цен на нефть может сработать?

— Те преференции, которые Индия и Китай получают, привели к тому, что в целом экспорт российской нефти осуществляется со скидкой 25% от цены Brent. И без всякого потолка.

— Обсуждаемый потолок — еще ниже этих цен.

— Его пока нет, и мы не знаем, каким он будет. Судить на этот счет пока нельзя.

— Помогут ли Турция, Китай и другие страны организовать параллельный импорт западных товаров в Россию?

— Параллельный импорт позволяет решить какие-то проблемы, но не все. Нужно понимать, что параллельный импорт — это импорт товаров, которые не запрещены для поставки в Россию, но которые производители сами решили не поставлять в Россию. Например, компания Apple решила, что она свою продукцию официально поставлять не будет. Закупки айфонов, макбуков через каких-то посредников — это и называется параллельный импорт. Турция, Индия и другие страны на этом что-то заработают.

Через параллельный импорт можно завезти, допустим, 10 тысяч айфонов, но через него нельзя организовать поставку машинокомплектов для всех автомобильных заводов, которые закрылись в России. Например, «Автоваз» не сможет получать машинокомплекты для производства автомобилей «Рено», несмотря на то, что в Турции завод «Рено» есть. Параллельный импорт — это как челноки. Это не означает, что они могут импортировать вообще всё.

— А с поставками чипов, которые в том числе используются в военной технике, параллельный импорт поможет?

— Чипы — это товар, запрещенный для поставки в Россию, поэтому он будет осуществляться с нарушением санкций. Это можно назвать обходом санкций.

— Какие запреты Запад еще может ввести против России?

— Например, можно запретить любую поставку товаров и услуг в интересах нефтяного сектора. Вообще никаких товаров для добычи или разведки нефти, которые произведены с использованием европейского и американского оборудования или патентов.

— Но это уже не очень ощутимые ограничения?

— На мой взгляд, основная часть ограничений сегодня связана с запретом на ввоз продукции военного назначения и двойного назначения. Из крупных секторов, которые под санкциями, — это авиационные двигатели, гражданские самолеты и дорогие автомобили. Но Россия ведь еще много чего закупает на Западе.

Чтобы еще какая-то отрасль целиком остановилась — мне представляется крайне сомнительным. Нет таких санкций в мире, которые могут остановить экономику, не важно, про чью экономику вы говорите: России, Северной Кореи, Ирана, Уганды. Санкции могут оказать сдерживающие действия, более или менее сильное, но так чтобы взять и остановить экономику — таких санкций не существует.

Больше статей о происходящем в России читайте в "Новой газете. Европа".