Суровые будни заключенных валмиерской тюрьмы. ФОТО
В валмиерской тюрьме единственное средство лечения — анальгин. Камеры переполены, и кровати некоторых заключенных находятся прямо рядом с унитазом. Идущая из крана вода не пригодна для употребления.
После посещения Валмиерской тюрьмы омбудсмен Юрис Янсонс заявил, что в местах заключения нечеловеческие и унизительные условия. И осужденные, и те, кто еще ждет приговор, вынуждены годами сидеть на нескольких квадратных метрах, им недоступны медицинская помощь, и почти все болезни лечатся здесь анальгином.
Лишь незначительному числу осужденных удается самим зарабатывать и откладывать деньги, чтобы в первое время после выхода из тюрьмы не умереть с голоду. Это только некоторые из причин, почему около 60% попадают за решетку повторно. Чтобы изменить отношение и представление о том, что происходит в тюрьмах, Янсонс решил регулярно посещать места заключения и поднять занавес таинственности.
Боятся загородок в туалетах
В валмиерской тюрьме на нескольких квадратных метрах живут от 5 до 9 человек, и у некоторых из них изголовье кровати находится возле унитаза, пишет Neatkarīgā Rīta Avīze. Только недавно решение Конституционного суда определило, что туалет нужно отделять занавесками или загородками. Этим недовольны надзиратели, потому что они не могут полностью контролировать при помощи дверного глазка происходящее в камере.
«Если омбудсмен еще добьется, что осужденные смогут встречаться с посетителями без стеклянного барьера, будет вообще весело», — с иронией говорит начальник валмиерской тюрьмы Робертс Балодис. Проблем и так достаточно — заключенным различными способами доставляют и мобильные телефоны, и алкоголь, и наркотики.
Алкогольные напитки производят и в стенах тюрьмы, иногда в безумных количествах. Например, в журнале охраны можно найти записи о том, что к кровати одного заключенного были привязаны 4,5 литра алкогольного суррогата. Выпив, зэки развлекаются, побивая друг друга, а охранникам рассказывают «сказки». Игорь попал в изолятор за пьянку и говорит, что синяк, похожий на сливу, получил, упав на унитаз.
Единственное спасение — анальгин
По закону в местах заключения обеспечивается только неотложная медицинская помощь. Руководитель медицинской части валмиерской тюрьмы Инта Карната с гордостью говорит, что все нормы закона медики могут выполнить без проблем. Открыв полку, она демонстрирует лекарства. На более чем 700 заключенных всего несколько пачек анальгина и несколько тюбиков с лечебными мазями.
Пылью покрывается зубоврачебная техника в кабинете дантиста. За 194 лата на руки ни один специалист работать не собирается. А зэки мучаются зубной болью неделями и спасаются анальгином. «Я ждал три недели, голова просто разрывалась, так все опухло, пока мне не вырвали два зуба», — рассказывает заключенный Александр.
В тюрьму часто попадают с уже запущенными болезнями, однако лечить их невозможно, потому что нет лекарств. По иронии, медицинский кабинет расположен на втором этаже, так что попадание к врачу инвалидам или тем, у кого проблемы с передвижением, сродни восхождению на Эверест.
Чтобы пить хоть сколько-нибудь чистую воду, приходится демонстрировать смекалку. Александр, например, сделал собственный фильтр — отрезал дно у бутылки из-под лимонада и до половины наполнил его углем. «Получается вполне нормальная вода, ведь то, что идет из крана, пить невозможно». В тюрьме он уже 10 лет, потому что после 20 лет совместной жизни убил жену. «Мне еще осталось отсидеть пять лет, но я уже привык. На воле меня никто не ждет, никого у меня нет. Пенсия — 59 латов, кому я нужен. Может, устроюсь в пансионат».
Назад в тюрьму
Заключенным после освобождения полагаются только деньги на проезд до дому, если у них нет близких или собственных накоплений, то чаще всего они вскоре возвращаются обратно в тюрьму. «Если человека выпускают в пятницу вечером, можно почти со 100% вероятностью утверждать, что первое, чем он займется, это ограбит или нападет на кого-то. Чтобы получить социальную помощь, нужно обращаться в социальную службу, и проходит почти месяц, пока он докажет, что он малоимущий. А в это время ему же надо как-то питаться», — говорит омбудсмен.
После выхода из тюрьмы только около 30% бывших зэков могут вернуться в общество, говорит начальник валмиерской тюрьмы. «Наша инфраструктура не позволяет нам бороться с преступностью, потому что в камерах по 60-70 заключенных и социальные работники могут говорить что угодно, но между заключенными каждый день происходит свой обмен информацией».
Сейчас в валмиерской тюрьме отбывают срок 850 заключенных из почти 6000 латвийских зэков.
