Экс-мэр Юрмалы рассказал о жизни за решеткой
Бывший мэр города Юрмалы Юрис Хлевицкис вернулся на работу и на свободу. Осужденный за дачу взятки, он провел в тюрьме неполные три с половиной года и теперь в эксклюзивном интервью журналу Degpunktā рассказал о пережитом.
«Три года, пять месяцев и три или четыре дня», —рассказывает Юрис Хлевицкис о проведенном в тюрьме времени. За дачу взятки в скандальном деле «Юрмалгейт» — подкуп голосов во время выборов мэра — суд дал Хлевицкису пять лет, но тот вышел на свободу раньше — за хорошее поведение. Бывший мэр вернулся в медицину и теперь руководит блоком диагностики в Юрмальской больнице. Свою вину Хлевицкис не признает и считает, что был осужден несправедливо.
«Не было ни зубной щетки, ни лезвия для бритья, вывели из зала суда в костюме», — вспоминает Хлевицкис. «В первый момент был ошарашен, но всегда есть надежда, и она питает человека. Вначале казалось, что через пару месяцев освободят. Тогда жди суд второй инстанции, апелляцию».
Вначале бывший мэр находился в камере временного содержания в Елгаве, после пришло время карантина в тюрьме: в общей сложности до решения суда он провел за решеткой год и восемь месяцев. «После была «зона». Спасибо Господу, все шло по графику, в минимальные допустимые сроки. Я и вел себя хорошо, старался не нарушать», — говорит Хлевицкис. Руководство тюрьмы его поведение признало образцово-показательным, что позволило последние месяцы наказания провести в тюрьме открытого типа в Вецемниеки. Ему позволяли днем ездить на работу в Юрмальскую больницу.
На тюремном жаргоне не говорит
Вспоминая условия содержания под стражей, Хлевицкис говорит: «В следственном изоляторе есть и свои плюсы, и довольно суровые минусы. 23 часа находитесь в камере, один час в день — прогулка, которая проходит в манеже размером 10-16 квадратных метров». Вместо потолка — решетки.
В камере можно сидеть одному или вчетвером. В крошечной камере две двухэтажные кровати и туалет. Раз в неделю разрешается посещение родных и друзей. «Встречи проходят через стекло. Можно сходить в часовню, есть еще посещение адвоката, врача — и это все мероприятия. Свободолюбивым людям приходится трудно», — признается Хлевицкис, который смог это выдержать.
Осторожней с дверьми и шутками
Хлевицкис находился в бывшей тюрьме Матиса, в той части Центральной тюрьмы, куда помещают пойманных на взятках и других преступлениях полицейских, пограничников, таможенников, прокуроров и чиновников. Их держат отдельно от представителей настоящего криминального мира. Этой солидной категории заключенных приходится мириться лишь с педофилами, которых также изолируют. «Закон достаточно прост: будь нормальным человеком — и к тебе будут относиться нормально», — подчеркнул Хлевицкис. В тюрьме с уважением относятся к людям в возрасте, а бывшему мэру — за пятьдесят. Он был также удивлен, что заключенные были хорошо проинформированы о его личности: «Меня люди узнавали даже несмотря на то, что я был в другой одежде, с другой прической. Они через ограждение, где ничего не было видно, кричали: «А, бывший юрмальский мэр!» Я был в шоке!».
«Только своим поведением можно спровоцировать других», — говорит Хлевицкис. Например, надо быть осторожнее, закрывая и открывая двери. Иначе это может закончиться трагично. «Ты всегда попридержи дверь, посмотри, иначе, если дверь ударит кого-то, кто в тот момент, например, несет тарелку, последствия могут быть весьма трагичные. В большой степени так и происходит — одно мгновение, и кто-то уже пострадал». Стоит также обдумывать каждое слово, потому что его могут неправильно понять. Во время прогулки Хлевицкис предупредил одного заключенного — иди осторожней, скользко. «Человек остановился, начал думать, что я этим хотел ему сказать. С другим мышлением можно по-разному все понять. С шутками стоит быть повнимательней, лучше помолчать», — делится опытом Хлевицкис.
Каста «неприкасаемых»
Никаких особых законов в тюрьме соблюдать не надо, по крайней мере не в блоке полицейских и чиновников. Хотя в остальной Центральной тюрьме сидят серьезные люди, и у них другой подход. Есть заключенные с 25-летним стажем, которые сидели еще в СССР и знали, что такое отправиться «по этапу» в Воркуту.
Самая серьезная ситуация с несовершеннолетними. «Они изолированы от остальных, я их видел, когда играл в ансамбле на концертах. Это другая публика, так как это дети — у них все «гипер-ультра». Суд дал 10 лет, и они этим гордятся», — рассказывает Хлевицкис.
В тюрьмах все же есть «неприкасаемые» — это насильники и педофилы. «Петухи» тоже существуют — другие заключенные их используют сексуально. Как к ним относиться — это целая наука, говорит Хлевицкис. «Особенно, если он в общей камере. Мне, слава богу, не приходилось с ними сидеть. Если ты толком не знаешь и, например, дал ему журнал почитать и после взял обратно, то это серьезно». Такие заключенные живут изолированно, следуя сложному кодексу. Например, они сами себе не могут налить воды, это должен сделать кто-то другой. И за столом они должны сидеть отдельно.
Работал санитаром
Будучи дипломированным врачом, Хлевицкис работал в медпункте санитаром. «Консультации давать не разрешалось, если видел, что что-то серьезное, говорил, что надо вызывать скорую помощь», — говорит экс-мэр. Симулянтов не встречал, видимо, прошла мода глотать разные предметы, чтобы попасть в больницу. К нему как-то попал заключенный, который перерезал себе вены. Остальные — это больные туберкулезом и СПИДом, кто-то ногу сломает, другого ударили слишком сильно.
За год до заключения под стражу Хлевицкис сел на диету и продолжал ее в тюрьме: «Скинул 17 килограммов, и мне было жаль терять эту форму. Не ел хлеб, картошку, макароны. Зато научился там есть каши, а в детстве их терпеть не мог. Остальное покупал в магазине».
В свободное время экс-мэр читал книги, играл в тюремном ансамбле, занимался спортом. Выйдя на свободу, Хлевицкис быстро освоился: «После всего этого заходишь в магазин, глаза разбегаются!». Как-то особенно отмечать выход на свободу экс-мэр не стал, отправился на работу в Юрмальскую больницу. За месяц до освобождения он уже почувствовал запах свободы, ему руководство тюрьмы в Вецумниеках разрешило отпраздновать Лиго, правда без пива: «Ровно через три года и три месяца увидел дом — вечером на Лиго. Алкоголь не употребляю, всю ночь сидел с мужчинами, каждый из которых выпил литр водки, и слушал их разговоры о жизни. Мне все время говорили — держись. Ответил, что мне не надо ни за что держаться, скорее, это я могу оказать поддержку».
Вита Еленина, Марис Пукитис, фото: Эвия Трифанова, Агнесе Гулбе/LETA
