Молодые люди покидают Ригу и переселяются жить в лес. Почему?

Рейнис Руска с женой Даной и дочкой Эммой уже два года живут в Курземе, почти в трех часах езды от Риги. Дана из Олайне, Рейнис — из рижского района Вецмилгравис. Она получила диплом швейного технолога, потом — офисного администратора, а он окончил рижскую первую государственную гимназию, потом банковскую высшую школу, работал финансовым аналитиком. Рейнис заботился о развитии своей карьеры, поэтому отправился в Данию и поступил в магистратуру. Дана поехала с ним. В Дании они оба получили работу — по ночам чистили вагоны поездов.

Переломный момент произошел, когда Рейнис и Дана вернулись из отпуска и получили новость о том, что на работу могут больше не возвращаться. «Восстановившись после этого удара, я сказал — может быть, купим землю в Латвии?» — вспоминает Рейнис. Они отобрали четыре объявления и поехали смотреть. От Курземе остались приятные впечатления. Земля, которую теперь называют раем, от Риги находилась дальше других.

«Дороги не было, добирались по горам и снегу и, как только пришли сюда и осмотрелись, поняли — это наше место! — говорит Рейнис. — Вернулись в Данию, так как решили, что здесь начнем что-нибудь делать только через два года, но по ночам не могли спокойно спать — все время было ощущение, что эта земля нас ждет. В июле мы приехали сюда с двумя палатками — одну взяли для того, чтобы спать, вторую — для того, чтобы была еще одна комната для жилья. Большую ветер опрокинул уже через неделю. Мы думали: пока я построю большой дом, купим готовый временный садовый дом, однако после происшествия с палаткой я был настолько зол на производственный брак, что решил — маленький дом тоже буду строить сам. На это было только три месяца — дом нужно было построить до первого снега, поэтому мы все делали очень быстро. И вот наш штабик — маленький, кособокий и узкий. Во время постройки мы допустили все возможные ошибки, поняли, как нельзя делать. Но это только потому, что мы не работаем по принципу «так делают все». Да, иногда ошибаемся, но это наша школа». Через узенькие прихожие можно пройти в жилую комнату. Вся мебель приставлена к стене, чтобы жильцам хижины оставалось как можно больше места. Фольга на конусообразном потолке напоминает что-то из звездного мира — одежду астронавтов или корабль инопланетян, и удивительно хорошо контрастирует с деревянной отделкой. Наибольшее место в помещении занимает кровать, так как Рейнис делал ее сам. В ней они спят втроем.

«Да, этот дом можно полноправно называть зеленой архитектурой», — смеется Рейнис, ведь по крайней мере 90% материалов спилены, выкопаны или скошены. Для строительства была использована ольха — растение, которое не считается строительным материалом, однако пока что выполняет все свои функции — даже держит большой дом. К природным материалам не относятся только гвозди, винты и стеклянные окна. Самые дорогие покупки — это обычная печь и солнечная панель, которая производит самое необходимое количество энергии — для освещения и зарядки мобильного телефона. Еще хватает на дрель. Без всего остального пока что можно выжить. Родители заставили взять переносную газовую плитку. Сначала Дана стирала вещи в озере, но вскоре отказалась от этой экзотики — теперь относит к соседям.

У большого дома уже есть каркас, но как все будет выглядеть в будущем, понятно только Рейнису.

Сначала была мысль о куполовидном здании — это красиво, но сложно. Лозоход, который был приглашен для того, чтобы определить место добычи воды, без указаний остановился посреди поля, поднял руки к небесам и сказал: «Вселенная вам уже построила копию пирамид Гизы...» Это было настоящим шоком, ведь Рейнис никогда не говорил, что именно в этом месте задумал строить центр дома и что помышлял именно о пирамидах Гизы, но потом отмел эту идею из-за непрактичных наклонных стен. Остановились на намного более рациональном двенадцатиугольном доме.

Как маленький, так и большой дома обходятся без основания — их углы держатся на старых шинах. Эту идею Рейнис подсмотрел в Дании у хиппи и других зеленомыслящих — старые шины можно достать бесплатно, они не перерабатываются повторно, а значит, их использование идет на пользу природе. За рубежом их используют даже в качестве строительного материала — кладут словно кирпичик за кирпичиком. С похожей «зеленой» мыслью для пропитывания брусьев Рейнис использует машинное масло. Им будут красить весь дом. «В каком-то смысле это эксперимент, и мы рискуем, однако вреднее краски оно точно не будет», — уверен Рейнис. К тому же есть примеры, где таким же образом обрабатывалось дерево в гараже, а деревенский туалет выдержал уже 10-летнюю проверку. Но что касается крыши, тут Рейнис выбрал более сложный вариант. Чтобы соблюсти ее круглую форму, каждая жестяная пластина, которой она будет покрыта, должна гнуться в четырех плоскостях. После длительных размышлений Рейнис понял технологию, а если будут мелкие визуальные дефекты, их нельзя будет заметить, так как сверху пластин будут класться деревянные дощечки.

Сегодняшний ритуал каждого вечера — нагревание воды для ванны Эммы. Таким же способом они моются сами, поэтому одно из самых больших преимуществ, ожидаемое от нового дома, — похожая на баню ванная комната. На крыше будут две солнечные панели, мощности которых хватит на стиральную машину и пылесос — вещи, которые молодые люди признают действительно необходимыми. «Потихоньку понимаем, что нам нужно, но это не означает, что возвращаемся к потребительскому восприятию жизни, — говорит Рейнис. — К тому же нигде не сказано, что, когда построю дом, не смогу придумать более эффективный альтернативный способ стирки вещей и чистки пола. Пока что используем бензиновый генератор. Создав модель этого дома, я уверен, что сделал это не только для себя. Этот пример пригодится еще кому-нибудь в Латвии или в мире — как один человек за год может не только построить, но и буквально создать свой дом, так как даже материалы мы создавали сами. Это очень дешево, просто и экологично!»

Как убедить математика

«Работая в банке, я чувствовал внутренний дискомфорт. Мне казалось, что что-то не так с обществом. Оно слишком материально настроено, никто не понимает, как хорошо жить, нет истинных ценностей, жизнерадостности, каждый день наполнен не качественными вещами, а бижутерией и бутафорией. Поэтому моя поездка в Данию на учебу и работу в финансовой области была только официальном вариантом для родителей и частично для себя, — признается Рейнис. — В те годы мне казалось, что виновато латвийское общество, мы тут такие отсталые, а во всем мире об этом знают. Приехав в Данию, понял, что нет. Несмотря на то, что у них всего как бы больше, того, что искал в людях, я там не нашел. Мой главный вывод заключался в том, что все надо искать в себе. И, так как я уже признался себе, что готов изменить жизнь, уйти из престижной финансовой сферы не был очень сложно. Труднее было терять работу.. Несколько дней я просидел на диване — как любой другой человек в этой ситуации, я был растерян. Но в то время я уже познакомился с литературой, которая помогла мне привести в порядок мышление, отношение. Я прочитал много чего, но мой математический разум выдавал религиозные теории одну за другой, в каждой находя подводные камни, слабые места. Я это делал с большим азартом — достиг того, что теория разрушалась под своим весом». Однако в один момент в руки Рейниса попали пять тяжелых томов, в которых были напечатаны сообщения от инопланетян. «Эти книги были похожи на тяжелый металл. Как будто создатель сказал — хотел чего-то фундаментально неопровержимого, так пожалуйста! Теперь понимаю, что неважно, кто это сказал — инопланетяне, человек в трансе или грибник в лесу, — главное, что на меня эти идеи повлияли, — рассказывает Рейнис. — Когда есть идея, ее нельзя блокировать отсутствием веры в свои силы, заблуждениями других людей, глобальными стереотипами. Человек свободен в своем выборе — он сам может решить, как оценивать события. Ничто не является ни плохим, ни хорошим — ни Интернет, ни топор — важно, что с их помощью делают. Любое на первый взгляд негативное событие можно повернуть в позитивную сторону или хотя бы в нейтральную. Если бы мы не потеряли работу в Дании, возможно, не купили бы землю в Латвии. Как нелогично я тогда поступал, вкладывая в такую авантюру! Я — человек, который все время анализировал, считал, выискивал возможные риски. А здесь на интуитивном уровне почувствовал, что это правильно. Я могу смотреть в свои мысли, ощущения — определять, какая у меня энергия, вибрация, чувствую ли я себя хорошо или плохо. Я думаю о том, как это направлять, как инвестировать — ну вот, я до сих пор разговариваю финансовыми терминами! Теория советует из своего сундука с инструментами выбросить осознание вины, так как оно тормозит креативный дух. Я пережил это летом. Из-за подготовки к свадьбе, ужасной жары и слепней не удалось заняться строительством дома. Праздники прошли, а работа все равно не шла вперед до тех пор, пока я не поймал себя на мысли, что хожу с осознанием вины. Оно меня грызет и блокирует. Когда я с ним справился, все пошло как надо. Парадоксально, но раньше к таким вещам я был настроен скептически. Я верил, что есть жизнь где-то там, за пределами Земли, но думал, что мы до нее никогда не доберемся. И внезапно я понял, что разговариваю с кем-то оттуда. Конечно, каждый человек, которому я это рассказывал, усмехался. Поэтому больше не говорю о том, что читаю книги инопланетян. Выделяю идею, не указывая, что она идет от американца, который скачивает информацию из внеземных цивилизаций».

Сложнее всего было ужиться с отсутствием веры близких. «Мои родители были в шоке, мама Даны приняла это спокойнее, но по большей части ей казалось, что сложности нас съедят, а средства и время будут потрачены впустую, — рассказывает Рейнис. — Потихоньку все привыкают к тому, что делаем как хотим. В нас можно тыкать — делайте так или так, но подождите, мы подумаем: если понравится, будем делать, если нет, тогда не заставите».

Нельзя утверждать, что семья живет бедно, скорее — скромно. Люди, которые не могут существовать без утюга, фена, телевизора, музыкального центра, душа, ванны, своего помещения, такое существование в узкой комнатке могли бы хотя бы в мыслях назвать жалким. Чтобы на это подписаться и — главное — выдержать, нужно пережить длительный процесс духовной перестройки. Однако быт остается и, несомненно, влияет и на отношения. На вопрос о том, что было самым сложным, Рейнис и Дана, не задумываясь, ответили: «Взаимоотношения. Мы попали в настоящее реалити-шоу».

Физически сложно было даже в самом начале, когда они вместе с палатками появились в заросшем поле. Несмотря на то, что лето было жарким, Рейнис и Дана целыми днями передвигались в резиновых сапогах и в закрытых комбинезонах, как инопланетяне, так как иначе нельзя было спастись от насекомых. Только все перекосив, они смогли вздохнуть...

В палатке они спали до октября — до тех пор, пока температура не упала до нуля и не выпал первый снег. В спальных мешках было хорошо, но они не могли защитить от влажности, которая создавала существенный дискомфорт. Но самое главное — в тот момент Дана уже находилась в ожидании Эммы. Страх за существование, напряжение в отношениях, постоянная борьба с лесом и погодными условиями разжигали стресс. «Мне все время было холодно», — признается Дана, и когда укусы реальности стали невозможными, она уехала к своим в город. «Это был перелом, когда я думал, что Дана не выдержит, сдастся», — говорит Рейнис. В какой-то момент она действительно думала, что во время беременности правильнее будет переждать зиму в квартире. «Но я был упрям, — продолжает Рейнис. — Я знал, что надо сейчас. Физически было сложно, психологически тоже, ведь в отношениях было не все в порядке».

Постоянное пребывание вместе оказалось тяжелой проверкой. «Не было так, что Дана мыла посуду, а я делал кровать. Мы все делали вместе, глаза в глаза, день ото дня. Сейчас иногда задумываюсь о том, как мы вообще все это пережили», — рассказывает Рейнис. «Читала про одну пару в Великобритании, которая выиграла большую сумму денег, бросила работу и через год развелась», — говорит Дана. «Теперь мы можем разговаривать цивилизованнее, как два взрослых человека, — продолжает Рейнис. — Раньше были как дикари. Не то чтобы мы страшно кричали друг на друга и не пытались понять, но эти эмоции, которые царили внутри... Но я думаю, что так было бы со всеми парами, которые были бы рядом друг с другом 24 часа в сутки. Ведь ничего нельзя скрыть. Если попадаешь в реальность, где возлюбленный все время рядом, это начинает бесить. У каждого свой рецепт выдержи. Мне нравятся слова, которые я услышал на одной свадьбе — тебе не нужно понимать второго человека, тебе нужно просто его любить. И я совсем не пытаюсь понять Дану, хотя порой пребываю в шоке с того, насколько она отличается от меня по части веры, но позволяю ей быть такой, какая она есть. Мы можем прийти к единому решению, например, в вопросе о том, как сегодня одеть Эмму, но спокойно остаться при своем мнении. И тогда ты смотришь на второго человека словно со стороны, но любишь его такого, какой он есть. Это мой рецепт».

Шкаф мечты еще в пути

В отличие от родителей, Эмма другую среду толком не видела. «Она у нас истинный житель Курземе, — смеется Рейнис. — Через несколько лет Эмма пойдет в школу, и мы не хотим, чтобы ей было сложно. Поэтому уже сейчас начинаем рассказывать о мире, чтобы, попав в коллектив, где дети могут делать непонятные вещи, она не испугалась, а реагировала осознанно. Мы хотим, чтобы у нее были свои мысли. Чтобы она могла не делать так, как делают все. Чтобы защищала человека, которого обижают, не превращалась в невидимку, а стояла с прямой спиной. Сейчас мы можем ее учить, но не программировать, так как это противоречит моим убеждениям».

Посреди жилой площади этой семьи стоят две фигурки. Медвежонок был пробником Рейниса в искусстве резьбы по дереву. Как у древних людей, которые, сидя возле костра, развивали свои творческие способности — рисовали на стенах пещер увиденное за день во время охоты или долгое время скоблили какую-нибудь корягу до тех пор, пока не получалась антилопа, медведь или теща...

Деревянное сердечко — это заказ Даны на свадьбу. Она состоялась в августе этого года в кулдигском загсе. Они оба были на открытии кемпинга в Лиепае, и одна женщина спросила у Даны, кем ей приходится Рейнис. Она отвечала, что друг, но, приехав домой, поняла, что было бы классно говорить «муж», ведь тогда многие вопросы отпали бы. Рейнис сказал — хорошо, я уже зимой хотел сделать тебе предложение, купить платье и сказать — давай! Дана поинтересовалась, почему в таком случае он этого не сделал. «Ай, мы поссорились», — ответил тот.

«Я не хотела большое свадебное платье, оно дорого стоит, у меня было нетрадиционное — короткое, с длинными сапогами», — объясняет Дана. Женские радости, шопинг, Дане нравятся, даже очень, но сейчас, пока на месте шкафа стоит коробка, они довольствуются малым. Когда сезон меняется, они уезжают перебирать чемоданы, которые хранятся у родственников. Шкаф мечты Дана уже заказала Рейнису — в новом доме он будет. Муж также пообещал большие окна.

Школа выживания

Чего из цивилизации им не хватает больше всего? «Общества, — не задумываясь отвечает Рейнис. — Я не хотел удрать в лес, чтобы ни с кем не видеться. Скорее наоборот — хочу, чтобы здесь, на расстоянии вытянутой руки, за деревьями, было больше таких домов, как у нас. Когда я жил в городе, большего тусовщика, чем я, было трудно найти. В конце недели пропадал в клубах Старой Риги так же, как сейчас в лесу». Этим летом они объездили Францию, заехали в Париж. Такой контраст иногда нужен, чтобы понять, почему был выбран именно лес. Рейнис и Дана не хотят, чтобы другие думали, что они замуровались в своей скорлупе, обидевшись на весь мир. «Нет, мы не жертвы. Мы все делаем с радостью. И даже можно сказать, что являемся политически активными, так как то, как мы живем, — это ответ стране и обществу. Во время выборов были за партию Brīvība, чей лозунг не связан с ненавистью и злобой. Это было чисто идеологическое голосование, так как мы понимали, что к власти эта партия не попадет. К какому бы меньшинству человек ни принадлежал и какие бы сумасшедшие идеи у него ни появлялись, у него есть свобода, которую дал Создатель. И мы хотим побудить быть такими — жить свою жизнь с таким свободным сознанием». «Мы стремимся к самодостаточности», — добавляет Дана. «Первичными ценностями для существования человека являются жилище и продовольствие. С первым мы почти справились, о продовольствии еще будем думать, — говорит Рейнис. — Мы — вегетарианцы, что в лесу, может, и не является разумным, но мы справляемся. Часть продуктов вырастает в теплице, мы также маринуем грибы, варим сироп из сосновых шишек. Ребенок весной сам идет к дереву, ест свежую хвою, почки, и я думаю, что в будущем будем съедать все поле, здесь так много полезных растений».

Сегодня деньги в основном тратятся на орудия труда и продукты. «Со временем хотим обеспечивать себя сами, чтобы из магазина нужно было привозить только то, что не можем производить — соль, сахар, муку», — говорит Дана. Ей нравится возиться в саду, который пока что выглядит как пародия. Но, несмотря на это, в теплице выросли огромные помидоры, а перец чили настолько большой, что пахнет издалека. Дана решила больше не работать на оплачиваемой работе. Иногда, правда, появляется чувство вины и она говорит Рейнису, что ленива и никчемна, на что муж отвечает — зато посмотри, какого умного ребенка ты воспитываешь! В Дании они заработали столько, что хватило на покупку земли, машины и на накопления, чтобы можно было жить эти два года.

Посчастливилось, что Valsts meži чистили мелиоративные канавы и их земли, повалили деревья, которые были использованы для строительства большого дома. Рейнис помогает отцу управлять фирмой — когда надо, доезжает до Риги, но по большой части через Интернет в телефоне, от этого получает дополнительный доход. Рейнис допускает мысль, что, когда окончательно будет разработан проект большого дома, его можно будет запатентовать. Может быть, за озером будет построен гостевой дом, в котором можно принимать жаждущих экзотики туристов. К тому же каждый проведенный здесь день вложен в практически используемую мудрость.

«Два года назад я мог только мебель из «Икеи» собрать, а сейчас меня можно выбросить в Сибири и через время у нас будет хозяйство», — говорит Рейнис. К тому же они почти не болеют — в лесу можно заболеть, только если совсем о себе не заботиться.

«Утром здесь, за озером, гулял лось. Я быстро схватил ребенка, чтобы показать. Он нас увидел, но не убежал. Только встал, пару раз повернулся и начал грызть ветку. Мы знаем — как только вечером мы пропадаем в доме, они выходят из леса, так как утром все вокруг в следах», — доброжелательно рассказывает Рейнис. Оружия у него нет — из-за убеждений.

Во время разговора высоко над головой пролетает большой орел — пусть его боятся зайцы и мелкие птицы. Угроза возле дома Даны и Рейниса есть только для моркови — ее грызут кроты и что-то крысоподобное. Иногда захаживают любопытные лисы — возможно, чувствуют запах длинношерстного кролика — это иммигрант из Дании, который скоро переедет в комнату, в тепло. У Рейниса свой рецепт уживания с лесом — прогуливаясь по нему, нельзя быть слишком тихим. Так или иначе нужно пошуметь, заставить дать о себе знать, чтобы звери выдерживали дистанцию. В ином случае можно столкнуться с кем-нибудь и тогда животное от отчаяния может и напасть.

«Во время нашего первого прибытия сюда был жаркий июль, и я сказал Дане, что здесь как в Бразилии — растения, бабочки, все благоухает. Вскоре пришла осень, и у меня пропал дар речи — такая красота, как в Сибири. Зимой ветви елок под тяжестью снега наклоняются до земли, и я говорю — как на севере Финляндии. А весной разные цветочки растут, и у нас Франция. Этому нельзя перестать радоваться», — говорит Рейнис, который обещал Дане балкон, с которого можно наблюдать за звездами, у нее есть настоящий телескоп.

«Я стал неисправимым практиком и кажется, что ни балкона, ни окна в крыше не будет, однако за звездами будем наблюдать, что-нибудь придумаем», — уверенно говорит Рейнис. Что там с инопланетянами? «Я уверен, что они наблюдают за каждым из нас. Может быть, когда-нибудь они прилетят в гости. Да, для них мы отвели место там, где сегодня гулял лось...»