В прокат вышел “Январь” - главный латвийский фильм 2022 года

Титул “главный фильм года” – отнюдь не мое субъективное суждение, а объективный факт. “Январь”, снятый усилиями трех стран (Латвия, Литва и Польша) уже высоко оценен кинематографическим сообществом: у него пять призов на престижных международных кинофестивалях, он выдвинут от Латвии на “Оскар”. Наверняка его прокатная судьба тоже будет успешной, но даже сейчас, без цифр кассовых сборов, понятно, что для латвийского кино это настоящий прорыв.

Путь этого фильма к латвийскому зрителю был долгим: “Январь” вышел в прокат позже всех остальных лент, завершив марафон кинопремьер этого года (а всего их было почти 20 – рекорд за последнее время). Фильм был готов уже весной, но для начала “Январь” отправили в путешествие по международным кинофестивалям. И не зря.

В июне он триумфально победил в международном конкурсе на кинофестивале Tribeka в Нью-Йорке (где латвийские фильмы никогда не получали призов и даже, кажется, не участвовали). А в конце октября стал обладателем сразу трех наград на Международном кинофестивале в Риме: за лучший фильм, за лучшую режиссуру (Виестур Кайриш) и за лучшую мужскую роль (Карлис Арнольд Авотс). Плюс еще одна престижная награда на кинофестивале в Варшаве – за лучшую режиссуру.

Но если вы думаете, что для всех этих побед решающую роль сыграла политическая составляющая фильма – то, как “Январь” резонирует с сегодняшними событиями в Украине (а он, конечно, резонирует), то вы ошибаетесь. Это фильм не о политике. Точнее, не только о политике. Она в нем присутствует, но это всего лишь фон для совсем другой, более личной истории.

Виестур Кайриш говорит, что ни в коем случае не хотел делать политическую агитку, этакое лубочное патриотическое кино, где нет полутонов и все окрашено либо в черный, либо в белый цвет. Он не собирался ничего приукрашивать и лакировать и постарался изобразить 1991-й год таким, каким он его увидел и запомнил, во всей его многослойности и противоречивости.

Главный герой фильма, 18-летний Язеп получил повестку из военкомата и должен идти служить в Советскую армию. И хотя в воздухе уже отчетливо пахнет свободой (на дворе – январские баррикады), Язеп настроен пессимистически и не верит ни в какую Атмоду. Эпизод, в котором он идет на медкомиссию со взяткой в виде кофемолки, сегодняшней молодежи покажется каким-то кафкианским абсурдом. Но это чистая правда. В 1991-м году дефицитный товар, выполняющий роль своего рода валюты, вполне мог помочь откосить от армии.

Папа Язепа – коммунистический функционер, который вовлечен в деятельность Интерфронта (правда, занимается этим без особого энтузиазма). А мама, наоборот, носит бутерброды защитникам баррикад. И при этом они живут душа в душу – никаких семейных драм на почве политики. Да, и такое тоже было: в то время из-за политических разногласий одни семьи распадались, а другие продолжали как-то мирно сосуществовать.

Девиз фильма – “Месяц, когда мы выбрали свободу” – можно трактовать двояко. Речь не только о свободе внешней, за которую в январе 1991-го боролась Латвия, но и о свободе внутренней, которую обретает главный герой, на наших глаза превращаясь из закомплексованного юноши, почти подростка, в мужчину. “Январь” – это фильм о взрослении, и опыт первой любви для героя не менее важен, чем обретение гражданской позиции.

А еще это кино о кино. Язеп смотрит на мир через объектив любительской кинокамеры, и вся история показана нам глазами человека, который живет в мире движущихся картинок. И это одна из причин того, почему фильм “Январь” так хорошо приняли в мировом киносообществе, – в нем многие киноманы узнали самих себя. Правда, американцы все время спрашивали, почему герой живет без цели. Зато итальянцам, выросшим на образах вечно неприкаянных героев Марчелло Мастроянни, не нужно было ничего объяснять.

Для режиссера Виестура Кайриша рассказанная в фильме история во многом автобиографична. Как и главный герой ленты, он в то время увлекся кино и ни на секунду не расставался с любительской кинокамерой. “В то время кино вдруг стало вопросом жизни и смерти – во время январских событий погибли два оператора, – говорит режиссер. – Я тогда тоже был таким нигилистом, радикальным молодым человеком, который шел против течения, и, думая о будущем, видел впереди одну лишь безнадежность”. 

Безупречно стильная, живая и динамичная картинка (оператор – Войцек Старон из Польши) – одно из главных достоинств этого фильма. Игровые кадры настолько ювелирно состыкованы с документальными, что обнаружить зазор практически невозможно. В кульминационной сцене штурма МВД использано знаменитое видео, сделанное смертельно раненным оператором Гвидо Звайгзне. Эту запись часто показывают по телевидению в передачах, посвященных по январским событиям. Но здесь, в фильме, благодаря эффекту присутствия, она действует на зрителя намного эмоциональнее.

При этом создатели “Января” не стремились к стопроцентной документальности. Один из персонажей фильма, легендарный латвийский режиссер-документалист Юрис Подниекс, внешне на себя совершенно не похож (его сыграл Йухан Ульфсак, сын эстонского актера Лембита Ульфсака). “Конечно, можно было взять на эту роль подходящего по типажу актера, загримировать – и вот тебе готовый Подниекс, – говорит режиссер. – Но мы решили, что это как-то глупо. Юрис Подниекс – культовая фигура латвийской культуры, и его образ уже не принадлежит ему одному. Нам было важно не портретное сходство, а мощнейшая харизма этого человека”.

Фильм “Январь” снимался во время пандемии. Были соблюдены все предосторожности, члены съемочной группы регулярно сдавали тесты на ковид. Художница фильма Иева Юрьяне вспоминает, что съемки сцен баррикад в Старой Риге зимой 2021-го года выглядели какой-то фантасмагорией: на съемочной площадке кипела жизнь, а вокруг простирался абсолютно пустой город.

Стоит также упомянуть и отличную работу литовской художницы по костюмам Руты Лечайте, которая позаботилась о достоверности буквально каждой детали – от причесок до формы оправ очков, от обуви до цвета помады. А ведь воссоздать атмосферу недавнего прошлого куда сложнее, чем атмосферу былых столетий, – слишком много людей, которые помнят, как это было, и любая “лажа” сразу будет бросаться в глаза. В этом фильме ни одного ляпа я не заметила.

Но главное – это даже не внешнее соответствие эпохе, а то, как создатели фильма сумели уловить дух того времени – одновременно романтичного и абсурдного, героического и приземленного. Пожалуй, ничего более честного и искреннего о событиях января 1991 года в Латвии еще не снимали.