Сергей Голомазов: “Эмигрантом себя не чувствую"

Рижский русский театр имени Михаила Чехова вступил в свой очередной, 140-й сезон. Вокруг него менялись режимы, власть, законы; в нем самом менялись руководители, режиссеры, актеры, спектакли, но суть не менялась никогда. Это театр, со сцены которого говорят на русском языке, но который открыт для людей всех национальностей.

Стало ли труднее делать это сейчас, когда Россия ведет войну против Украины, а  ко всему русскому в мире стали относиться, мягко говоря, неоднозначно?

По словам Голомазова, государство по отношению к русскому театру ведет себя “абсолютно корректно и спокойно, как и прежде”, а в самой труппе никакого разброда нет: “Знаю случаи, когда в одном коллективе люди, которые по 20 лет дружили, в связи нынешними событиями перестают разговаривать, становятся чуть ли не врагами. У нас такого нет”.

Что касается глобальных изменений, связанных с политической ситуацией, то они, по мнению Голомазова, пойдут скорее на пользу Латвии. “Я знаю точно, что театр в Латвии от этого только выиграет. И не только театр, и не только в Латвии: все творческие отрасли обретут большое количество талантливых людей, которые приедут из России в силу разных обстоятельств и не вернутся туда в ближайшее время”.

Худрук русского театра считает, что нынешнее состояние дел в театральной среде России в корне отличается от того, как это было при СССР: “В Советском Союзе театр был той отдушиной, где можно было хоть иногда разговаривать на темы, запрещенные и в обществе, и в средствах массовой информации. Цензура была — но при этом рядом присутствовала удивительная художественная свобода. Сейчас, на мой взгляд, другая ситуация. В России сейчас театр находится в судорожном, несколько трусоватом и осторожном поиске своего места в абсолютно новом, неизведанном, с непонятным пока климатом социальном и политическом пространстве. Пытается пристроиться к государству с позиции “лишь бы никого не разозлить”.

Сергей Голомазов с трудом представляет, как он смог бы существовать сейчас в России:  “Господи, я пытаюсь вообразить себя на месте некоторых режиссеров, руководителей (российских) театров — я представляю, чего им стоит с этим справиться. Это морально очень трудно. Невыносимо…”.

При этом эмигрантом он себя не считает: “Я не чувствую себя эмигрантом ни в хорошем смысле, ни в плохом. Мое бессознательное по-прежнему отказывается верить в то, что происходит. Я себя эмигрантом не делал и не собираюсь. Я русский, который живет в Латвии, работает в Латвии и любит Латвию”.

Полностью интервью читайте в осеннем номере журнала “Лайма”.

Ищите журнал во всех местах продажи прессы.