Сергей Тимофеев: "То, что спектакль происходит, - это, по сути, чудо"
Известный рижский поэт и переводчик о своей работе в театре.
В Рижском русском театре им. М. Чехова премьера – спектакль «Пять песен по памяти» в постановке Владислава Наставшева. Один из авторов пьесы, участник рижской текст-группы «Орбита» Сергей Тимофеев ответил в этой связи на вопросы журнала Pastaiga.ru.
Вообще-то он поэт, автор нескольких поэтических сборников, вышедших в Латвии, России, Италии и Грузии. Но и в театре он человек не чужой. Сергей Тимофеев – обладатель национальной театральной премии за либретто оперы «Михаил и Михаил играют в шахматы». А еще он переводчик многих спектаклей Алвиса Херманиса, включая нашумевший «Белый вертолет» с участием Михаила Барышникова.
Любишь ли ты театр?
Да! Может быть, я не самый завзятый театрал и не хожу на все премьеры, но мне очень близка атмосфера театра, его пространств за сценой, его внутренней кухни... Наверное, это началось с того, что когда-то я посещал так называемый «школьный актив при Театре юного зрителя». Конечно, это была подростковая тусовка, но, с другой стороны – это была и возможность посмотреть многие спектакли по нескольку раз, понять, насколько театр – живая, импровизационная вещь и до какой степени в ней важны оттенки.
Люди, пришедшие на «Белый вертолет» в Новый Рижский театр, слышат твой голос в наушниках. Девушки очень довольны, говорят, сексуально. Но я про другое. Ты же не в первый раз переводишь спектакли Алвиса Херманиса. Он литературный или синхронный, твой перевод?
Мы очень давно сотрудничаем. Первым спектаклем, куда меня пригласили в качестве переводчика, был, по-моему, «Ревизор». Помню, как мы поехали на гастроли и российские таможенники были очень удивлены, увидев в купе обычного пассажирского вагона несколько клеток с курами... С документами о том, что это артисты Нового Рижского театра... Куры действительно были задействованы в спектакле. И нас тогда пропустили...
Конечно, тексты «Ревизора» и «Обломова» я скорее адаптировал под спектакли, чем переводил. В случае с «Черным молоком» или с «Белым вертолетом», думаю, можно говорить о литературном переводе. Он у меня всегда перед глазами, но я все время слушаю, что говорят актеры, потому что некоторые реплики меняются местами, некоторые модифицируются, и я пытаюсь за этим уследить. Получается синхронный перевод на базе литературного.
Приколько быть голосом Михаила Барышникова?
Мне прикольно быть и голосом Гуны Зарини! Для меня все актеры в «Белом вертолете» равнозначны.
Владислав Наставшев ставит в Рижском русском театре «Пять песен по памяти» авторства «Орбиты». Это действительно коллективное творчество или каждый из вас – ты, Владимир Светлов, Артур Пунте, Александр Заполь – взял на себя по песне, что бы это ни значило?
Участники «Орбиты» обычно пишут свои тексты каждый по отдельности, а потом уже вместе мы придумываем, что с ними сделать, а здесь надо было в буквальном смысле писать эту вещь вместе. Непростой вызов. Представить, как писать вдвоем, еще можно, но вчетвером?..
С другой стороны, для театра такой подход, по-моему, совершенно естественен. Еще работая над оперой, я убедился, насколько это сложный, состоящий из многих взаимодействующих индивидуальностей процесс. И у каждого в нем критически важная роль. То, что спектакль вообще происходит, – это, по сути, чудо, потому что любой человек – он несет в себе и какой-то элемент хаоса. Но в итоге из многих полухаотических элементов должен родиться какой-то порядок…
Сначала мы думали про линейный сюжет. Потом поняли, что это не очень интересно, и решили начать с точки «полного нуля». Есть главный герой, который не может вспомнить целый период своей жизни. Есть люди, которые пытаются вместе с ним вернуть эти события назад. Все это крутится вокруг некоего дома и его обитателей. Для нас тут важна тема памяти и забвения: что мы забываем, а что помним и почему, какие механизмы при этом включаются, насколько мы «забалтываем» реальность и наши ощущения от нее, какая в этом роль языка... На этом и строится спектакль. Параллельно в нем существуют некоторые наши поэтические тексты: Влад сочинил на них музыку, так что «песни» в названии – не пустые слова.
Десять лет назад, когда «Орбите» исполнилось 10 лет, тебя спросили, сильно ли изменился состав объединения за это время. Нет, все те же люди, только встречаемся реже, ответил ты. А что сейчас? После выставки, номинированной на Премию Пурвитиса, перед премьерой в Рижском русском театре?
Я бы не сказал, что мы встречаемся реже – просто потому, что у нас постоянно происходят процессы, которые требуют взаимодействия и включения коллективного разума. Время от времени мы ездим вместе на какие-то гастроли, выступления, мы это до сих пор очень любим, и это тоже очень забавный опыт общего бытия. Этим летом мы были на поэтическом фестивале в Италии, в Анконе, буквально пару недель назад – в Финляндии, Турку, потом в Тарту... В феврале у нас еще открывается выставка в Национальной библиотеке, которая будет называться «Перспективы вечности: 2020». Библиотека в привычном понимании – это просто собрание книг и журналов, но на самом деле в ее коллекции попадает много и других материалов, самого разного характера – от афиш до меню из ресторанов. И нам предложили поразмышлять на эту тему – вещи, которые попадают или не попадают в вечность...
Словом, мы по-прежнему собираемся, выдвигаем идеи, критикуем их, отбрасываем, что-то придумываем, изобретаем, а параллельно едим булочки и иногда даже распиваем какие-то напитки.
