Архитектор. Феминистка. Красавица. 11 фактов о Шарлотте Перриан

Шарлотта Перриан (1903–1999) – одна из лучших архитекторов и дизайнеров XX века. Икона стиля, объект поклонения, легенда. Ее автобиография стала настольной книгой дизайнеров, ее мебель на аукционах берет одну миллионную планку за другой, ее идеями вдохновляются модельеры и архитекторы. Удивительно даже не то, что 20-летие смерти Перриан отмечают масштабной выставкой в Париже. Удивительно, насколько современным представляется ее творчество и мировоззрение сегодня. А ведь Шарлотта родилась в 1903 году. В прабабушки нам годится!

1. Она ненавидела антиквариат

Руки из правильного места – это у Шарлотты наследственное. Папа у нее был закройщиком, мама белошвейкой; вздумай Шарлотта заняться модой, у Шанель и Скиапарелли появилась бы серьезная конкурентка. Но Шарлотте в юности ничего так не хотелось, как вырваться из дома. В 17 лет она поступает в Школу прикладного искусства при Обществе художников-декораторов, в 24 впервые выставляется на парижском Осеннем салоне с интерьерной работой Bar sous le toit, «Бар под крышей» – мебелью из гнутых листов меди, алюминия и хромированных металлических трубок. И это не абстрактный арт-объект, это обстановка студии Шарлотты в мансарде на улице Сен-Сюльпис – с раздвижным столом и поворотными стульями. «Человек ХХ века – злоумышленник? Да, если он окружает себя антикварной мебелью. Нет, если он живет в контексте нового интерьера».

2. Она дружила с великими

Она была хорошенькая до невозможности и очень маленькая – Ле Корбюзье вечно смеялся, что Шарлотта проектирует мебель и интерьеры на себя, а потом приходится увеличивать. Но это потом. А при первой встрече (есть такая легенда) великий Корбю просто указал красотке на дверь – мол, у него в мастерской не подушки вышивают. И переменил мнение только под влиянием своего кузена Пьера Жаннере, впечатленного и работами, и красотой Шарлотты. Десять лет, с 1927-го по 1937-й, все трое работали вместе.

Командное творчество было для Шарлотты вполне приемлемой формой существования – если, конечно, у нее не отнимали авторства. Она охотно сотрудничала с выдающимися модернистами Жаном Пруве и Фернаном Леже и вообще умела дружить. Даже с Ле Корбюзье, несмотря на накопленные обиды, после разрыва деловых отношений сохранила приятельские. Так что вполне логично, что кураторы выставки «Шарлотта Перриан: изобретая новый мир» дополнили интерьеры Перриан картинами, рисунками, скульптурами, фотографиями, керамикой и текстилем тех, кто тем или иным образом был связан с великой женщиной. Помимо Леже и Ле Корбюзье, это Пабло Пикассо и Жорж Брак, Робер Делоне и Александр Колдер, Жак Липшиц и Жоан Миро. Их работы будто на одном языке говорят.

3. Она придумала культовый шезлонг (кажется)

Короткое платье, бусы из шарикоподшипников, задранные выше головы ноги. На рекламе шезлонга LC4 – она, Шарлотта Перриан, отважная, красивая, талантливая женщина, вслед за Эйлин Грей посмевшая сделать себе имя в чисто мужском мире архитектуры и дизайна. Но ее имени на шезлонге нет. Культовая вещь подписана LC, Ле Корбюзье (автографы самого Корбю, Шарлотты и Жаннере на первом экземпляре, у изголовья, не в счет), хотя доподлинно известно, что до появления Перриан на рю де Севр мастерская Ле Корбюзье мебелью не занималась, использовала готовые образцы от фабрики Thonet. Сейчас никто не сомневается, что дизайн шезлонга LC4 – а также кресел LC2 Grand Confort и В301, стула В302, шезлонга B306 и других великолепных творений, возникших на стендах мастерской в 1928 году, – целиком и полностью принадлежит Шарлотте. Однако доказать это не возьмется никто на свете.

3. 4. Она вила гнезда

Перриан предпочитала, чтобы ее называли архитектором интерьера, а не дизайнером. Мебель и архитектура, по ее мнению, должны представлять собой единое и в высшей степени комфортное целое. «Свить гнездо», формулировала она свою задачу, но рюшечки, драпировочки и любые лишние предметы при этом не выносила. Ей важнее было вырвать женщину из закутка кухни – и она объединяла кухни с гостиными; спрятать лишнее с глаз долой – и она разрабатывала модульные системы хранения; минимизировать усилия по уборке – и она изобретала вещи мобильные, легко двигающиеся и складывающиеся. Шарлотта умела организовать жилое пространство как никто. Как никто из мужчин – точно. Кто до нее задумывался, сколько места занимает в шкафу юбка?!

5. Она была из левых

Странно быть новатором в искусстве и консерватором по жизни. В начале 30-х, когда до Франции докатилась депрессия, Шарлотта вступила в Ассоциацию писателей и художников-революционеров (AEAR). Эта «дирекция совести» не только воздух сотрясала, но и реальными делами занималась. Шарлотта, например, взялась за разработку легкосборных домов для рабочих, крошечных дач, компактной, многофункциональной и недорогой мебели, интерьеров малогабаритного жилья… Два проекта, созданные с участием Перриан в те годы, стали каноническими: La Maison du jeune homme, «Дом молодого человека», с помощью панно Фернана Леже разделенный на зону духа (мастерская Ле Корбюзье) и зону тела – тренажерный зал (Рене Хербст), и La Maison au bord de l’eau, «Дом у воды», остававшийся на бумаге вплоть до 2013 года – пока Louis Vuitton не отстроил его специально для выставки Design Miami. Парадокс в том, что недорогие объекты, придуманные Перриан для школ, клиник и заводов, сегодня улетают с молотка за десятки и сотни тысяч евро.

6. Она держала глаза веером

Шарлотта дала бы фору всем сторонницам ЗОЖ. Парижская богема, говорите? Даже в самом расцвете молодости и красоты, загруженная работой до беспредела, Шарлотта находила время для долгих пеших походов и горных лыж. Спорт был ее страстью. Она занималась греблей, сплавлялась на каяке, увлекалась спелеотуризмом, однако всему этому предпочитала альпинизм. В горы Шарлотта ходила и летом, и зимой. Для нее это был лучший способ отдохнуть, восстановиться и в очередной раз убедиться в силе своего характера. Род зависимости, да: увидеть гору и не подняться на нее – для Шарлотты это было немыслимо. А гор она повидала много, потому что ездила по всему свету, от Индии до Бразилии, от СССР до ЮАР и, по собственному выражению, всегда держала глаза веером – широко открытыми. И для дела полезно, и для здоровья, уверяла Перриан. К ее словам стоит прислушаться хотя бы потому, что прожила она 96 лет.

7. Она умела работать с любыми материалами

«Металл играет ту же роль в мебели, что и бетон в архитектуре», – говорила Шарлотта. Для нее не было материала лучше: легкий в обработке, устойчивый к повреждениям, красивый, предсказуемый, не деформируется, не рассыхается. Но то ли догматичность была Перриан чужда, то ли происхождение давало себя знать – родители ее по обеим линиям, бургундской и савойской, были из крестьян, – только параллельно с революционным металлом, строительной пеной и углепластиком она использовала в своих работах дерево. Другой вопрос, как Шарлотта это делала. Заменяя кожу в своих шезлонгах гнутой фанерой, тростником и бамбуком. Добавляя вставки из стекла и деталей самолетных. Да что там – неотесанная древесина и маркетри из соломы в ее интерьерах выглядели столь же радикально, как стальные конструкции. Материал мог подсказать ей форму, однако условия игры диктовала она.

8. 8. Она повлияла на японский дизайн. А он – на нее

Японцев в Париже 20-х годов XX века было пруди пруди. Шарлотта познакомилась с коллегами из Страны восходящего солнца, еще когда училась у Анри Рапена (который, к слову, построил в 1933 году токийскую резиденцию в стиле ар-деко для принца Асаки Ясухико), в мастерской Ле Корбюзье трудилась бок о бок с Кунио Маекавой и Дзюндзо Сакакурой, будущим президентом Архитектурной ассоциации Японии. Именно он устроил Перриан контракт с Токийским институтом промышленного дизайна. Шарлотта приехала туда в 1940-м – а вернулась во Францию только в 1946-м, знатоком восточных ремесленных техник и методик оформления интерьера, автором произведений из новых для нее материалов – бамбука и тростника (скользящие панели стеллажей Tunisie и Mexique похожи на раздвижные перегородки-сёдзи, столики Ventaglio напоминают веера, стул Ombra Tokyo – оригами), а главное – счастливой женой Жака Мартена и матерью маленькой Пернетт. Влияние Перриан на японских дизайнеров заметно и по сию пору. Для нее же важней всего было осознать, что идеи национальной культуры вполне совместимы с модернизмом. Шарлотта взяла это на вооружение.

9. Она боготворила пустоту

Однажды некий богатый коллекционер-американец попал в парижскую квартиру Шарлотты и был потрясен – на ее 55 квадратных метрах было просторней и уютней, чем на его трехстах. «Пустота всемогуща, потому что она может вместить что угодно», – фраза, которую Перриан вычитала в «Книге чая» Какудзо Окакуры еще до своей первой поездки в Японию в 1928-м, вела ее по жизни. Как можно больше свободного места. Четкое зонирование. Максимальная функциональность. Продуманность света – солнечного днем и искусственного ночью. Только так сама Шарлотта могла дышать и мыслить легко. «Есть две главные в жизни вещи. Надо иметь дом, в котором ты себя хорошо чувствуешь, и кого-то в постели, с кем ты себя хорошо чувствуешь», – говорила Шарлотта. Неожиданное заявление для женщины, которая ни дня не просидела без дела.

10. Она так и не вышла на пенсию

У старости было мало шансов застать Шарлотту дома. Когда Жака Мартена назначили шефом Air France в Латинской Америке, Перриан отправилась с ним в Бразилию и оформила там представительство авиакомпании, а заодно разработала модуль студенческого общежития. Но главным проектом ее «пенсионного возраста» – и крупнейшим источником аутентичной мебели поздней Перриан – стал Les Arcs, горнолыжный курорт в Альпах, над которым она трудилась с 1968-го и практически до последних дней, объединяя рустикальный савойский стиль с японским минимализмом. Когда на Рождество 1969 года открывалась первая очередь комплекса, Шарлотта сама помогала горничным застилать кровати. Она видела, как гости приезжают и уезжают. Прямо на ее глазах одна семья, покидая Les Arcs, загружала в машину мебель из своего номера…

11. Она опередила свое время

Все дизайнеры и архитекторы знают Шарлотту, но сказать, что ее имя известно широким массам, было бы преувеличением. Да, в магазинах полно предметов, которые копируют ее коллекции, а итальянский дом Cassina и поныне выпускает мебель по ее чертежам. Однако на современников даже шезлонг LC4, гимн чистоты формы, абсолютного комфорта и авангарда, особого впечатления не произвел – разошелся парой сотен экземпляров за шесть лет и был снят с производства. Лишь в конце 1950-х, когда швейцарская галеристка Хайди Вебер взялась за перезапуск, LC4 оценили по достоинству и богачи, и коллекционеры, и галеристы, и музейщики. Такая же участь постигла и остальные разработки Перриан. Что ж – завтрашний день всегда интересовал Шарлотту больше вчерашнего. И в этом завтрашнем дне она навсегда останется звездой.

Выставка «Шарлотта Перриан: изобретая новый мир». Париж, Fondation Louis Vuitton, fondationlouisvuitton.fr, до 24 февраля