Другие дети знаменитостей

Врачи отводили глаза от ребенка Бледанс

Дети с синдромом Дауна зависимы и беззащитны перед жестоким миром. Вырастить их — большой труд, требующий огромных душевных сил. Звездные родители таких детей смогли встать выше обывательских предрассудков и уверены: их сыновья и дочери — такие же люди, как и все, просто другие...

Эвелина Бледанс, у которой уже есть 18-летний сын Николай, и ее муж Александр, ставший отцом в первый раз, боялись признаться в рождении больного ребенка несколько месяцев. Причем не сообщали об этом даже некоторым родственникам, но потом осознали — молчать бессмысленно, и решились на признание.

Оказывается, родители узнали о том, что с их ребенком не все в порядке, уже на 14-й неделе беременности Бленданс. «Я, как примерная мамашка, как только узнала, что жду ребенка, сразу к врачу, — рассказала Эвелина российским журналистам. — Мы заключили контракт на ведение беременности в платной клинике, и я ходила на УЗИ каждые три недели. И вот очередной ультразвук показал, что у ребенка складочка на затылке, а это — возможный признак синдрома Дауна. И еще водичка какая-то в легких. После этого я сдала какие-то анализы, и мы с Сашей полетели в Киев на съемки. В дороге не спали всю ночь. Он с утра поехал по делам, а я легла отоспаться — съемка начиналась в три часа дня. И тут звонит наш лечащий врач: «Пришли результаты анализа. Все-таки дело плохо». Я спать хочу, мне скоро работать, я беременная, а она не останавливается, продолжает говорить и говорить. Она мне объясняет: «У вас не критичный срок, надо что-то делать». Тут приходит Саша, а я лежу и реву. Он звонит врачу. Сказал: не надо нас пугать, мы будем рожать в любом случае».

Сам Александр Семин, по его словам, даже и не думал о возможности аборта: «Еще недавно для меня самого рождение больного ребенка представлялось самой страшной вещью в жизни. И самый большой в жизни страх превратился в самое большое счастье! Но вот как это всем объяснить? Наши врачи таких вещей не понимают. И если обнаруживаются какие-то подозрения на проблемы с ребенком, убеждают женщин сделать аборт. У нас же народ пугливый, всем кажется, что человек в белом халате непременно говорит истину. И если люди заняты только собой, своим меркантильным эгоистическим мирком, то любое опасение врача становится поводом для прерывания беременности. Но когда ты веришь в Бога, то к этим вещам относишься иначе. Я сказал врачам: даже если вы нас сейчас будете пугать, что у ребенка начали расти крылья, когти, клюв и что он вообще дракон, — значит, будет дракон. Отстаньте от нас, мы родим дракона и будем счастливы. Так и запишите во всех своих документах: «Будут счастливы и рады дракону» — и забудьте про нас».

Александр еще задолго до рождения Семена твердо решил, что будет присутствовать на родах. «Никакой супер-саспенс-фильм и в подметки не годится этому процессу. Кстати, натерпевшись от платных врачей, мы приняли решение рожать в абсолютно обычном роддоме — правда, образцово-показательном, по отзывам очень хорошем», — поделился Семин. Атмосфера на родах была замечательная. Правда, до того момента, как ребенок появился на свет…

«И вот мы с Сашей рыдаем от счастья, а вокруг гробовая тишина, как будто кто-то умер. Мы не можем понять, что происходит. Что-то явно не то...» — вспоминала Эвелина, а ее муж добавил — после рождения их ребенка все врачи отводили глаза и боялись сказать диагноз. «В первые дни сын был очень плох, — продолжила актриса. — Он же родился с жутким недостатком иммунитета — они все такие. Слабенькие. Ночью он посерел, его сразу схватили — и в реанимацию, под кислород, под антибиотики. Дня четыре он лежал в инкубаторе-кювезе...»

Сейчас Семен благодаря заботе родителей окреп и не отстает от

обычных детей. «Семен дает поводы для радости постоянно. К нам приходят специалисты из фонда «Даунсайд Ап» — следят, как Семен развивается. И только руками разводят. Говорят, что он просто уникальный ребенок — настоящие чудеса с ним происходят! Он же вровень с обыкновенными детьми идет!» — радуется супруг актрисы.

Бледанс и Семин решили не оформлять ребенку инвалидность, чтобы потом не пришлось каждый год бегать по инстанциям за справками и утомлять сына ежегодным осмотром. Пара уверяет, что сын всегда будет для них самым лучшим и любимым.

Хакамада долго молчала о болезни дочери

Ирина Хакамада (57) сейчас бизнес-тренер и дизайнер одежды. Политику она оставила в прошлом. Однако, когда Хакамада решилась на рождение дочки в 42 года, то переживала очередной пик политической карьеры. Дочка Маша (15), рожденная Ириной от третьего мужа Владимира Сиротинского, появилась на свет с синдромом Дауна, а в 2004 году ей поставили страшный диагноз — лейкоз.

«Когда моя дочь заболела лейкозом, я поняла, что в стрессе нужно быть эгоистом, — вспоминала бывший политик, которая в разгар болезни Маши баллотировалась в президенты России. — Мне понадобилась энергия. Если в семье происходит трагедия, большинство мам и пап доходят до ручки, думают о своем чаде 24 часа в сутки, забывают о себе, ужасно выглядят, не хотят жить. И при этом не могут понять, почему никак не вытянут малыша. А все дело в том, что родители не способны что-либо передать ребенку, они пустые! Эти мысли мне внушил муж. Когда дочке поставили диагноз, Володя вдруг сказал: «Иди в президенты! У тебя появится энергия. Только так мы вытащим Машку». Знакомые говорили, что мы с ним сумасшедшие. Но я не слушала». Президентом Хакамада не стала, но спасти дочку ей удалось.

Окончания последнего курса химиотерапии семья ждала, как праздника. Но когда Хакамада узнала — лечение продлевают еще на два месяца, она сорвалась и стала кричать, что больше так жить не может. Но маленькая болеющая дочка сумела ее успокоить. «Маша повернулась ко мне и сказала неестественным для маленького ребенка низким голосом: «Мам, не переживай! Все будет хорошо. Я буду здоровая и веселая!» И я поверила ей, как Богу. После того как ужас закончился, Машка еще бесконечно долго играла в больницу, тысячу раз копировала все врачебные процедуры, ставила капельницы мне, папе и няне, делала уколы. Требовала, чтобы на праздники ей дарили все существующие на свете наборы для врачей. Ее игрушечная больница меня достала, но я отлично понимала: насилием ничего не добьюсь. Это ушло из нашей жизни постепенно».

Хакамада долго не рассказывала о болезнях дочки и не показывала ее обществу. Впервые вместе с ней в свет бывший политик-демократ вышла в 2008 году — когда пришла с Машей на премьеру блокбастера «Хроники Нарнии: Принц Каспиан». Этот поступок дался ей очень нелегко, зато после него Хакамада стала спокойно рассказывать о том, что ее дочь больна синдромом Дауна и учится в специализированном учебном заведении.

«Она очень любит танцевать. У нее художественное мышление — в математике ни бум-бум, а все, что касается образного видения мира, рисования, танцев, пения, — это у нее получается», — рассказывала любящая мама. Сейчас Маше уже 15 лет, и мама все чаще берет ее с собой. К примеру, они вместе посетили недавнюю премьеру фильма «Прометей». Многие отметили, что сильно повзрослевшая дочь стала больше похожа на свою звездную маму.

Синдромом Дауна болен и внук Ельцина

Дочь первого президента России Бориса Ельцина Татьяна Юмашева (52) родила ребенка с синдромом Дауна от своего второго мужа Алексея Дьяченко. Долгое время семья Ельциных скрывала, что сын Юмашевой Глеб (17) болен, пока некоторое время назад не появилась информация, что ребенка сдали в интернат. Татьяна была задета за живое и решила прервать молчание, подробно написав о сыне в своем блоге: «У Глеба синдром Дауна. Он не совсем обычный ребенок. Поэтому внимания ему нужно больше, чем Машке (это третий ребенок Юмашевой, которого она родила в 2002 году. — Примечание «О!»). Он совсем другой ребенок. Считается, что синдром Дауна — это болезнь. Но, на мой взгляд, это что-то другое. Дети с синдромом Дауна просто другие. Их волнует то, мимо чего мы легко проходим, не замечая. Глеб замечательно рисует. Он на память помнит сотни, я не утрирую, классических музыкальных произведений — Бах, Чайковский, Моцарт, Бетховен… Никто не верил, что он сможет заниматься шахматами, но тренер — очень милая, симпатичная девушка, мастер спорта по шахматам — говорит, что она поражена тем, как он интересно, неординарно мыслит и решает шахматные задачи. Он потрясающе плавает всеми стилями. На соревнованиях по плаванию в «Олимпийском» он получил кубок, тренер считает, что он в будущем может выступать на паралимпийских играх. Никто не верил, что он сможет заниматься английским, но сейчас Глеб многое понимает на слух, читает. У Глеба замечательные отношения с Машей, он очень трогательно заботится о ней».

В семье Ельциных вспоминают, что Глеб появился на свет очень слабеньким. Врачи объяснили Татьяне, что такие дети, как правило, долго не живут. «Для родных болезнь мальчика была ударом, — вспоминает крестный отец Глеба, экс-глава службы безопасности первого президента России Александр Коржаков. — Было решено срочно крестить Глеба». К удивлению и радости, сразу после этого ребенок пошел на поправку. «Глебушка у нас от Бога», — говорила его бабушка Наина Ельцина. Что говорил о внуке Борис Ельцин, в семье не рассказывают.

После рождения Глеба у Татьяны и отца мальчика Алексея Дьяченко пошли разлады, и вскоре они развелись. Надо отметить, что все трое детей дочки Ельцина родились от разных отцов. Сейчас Татьяна замужем за Валентином Юмашевым, от которого родила дочку Машу (10). Отец Глеба — Леонид Дьяченко, а папой ее старшего сына Бориса (31) является Вилен Хайруллин.

Ребенок с синдромом Дауна родился и у знаменитой актрисы Ии Саввиной, которая умерла от рака 27 августа 2011 года в возрасте 75 лет. До своего самого последнего дня артистка заботилась о сыне Сергее (54), который для человека с таким диагнозом, как у него, добился потрясающих результатов. Ия Сергеевна не раз признавалась, что очень беспокоится, как сложится судьба сына, когда ее не станет...

О диагнозе долгожданного сына Саввина узнала в роддоме. Ей предложили оформить больного ребенка в специальный интернат, но актриса отказалась! Первые годы Саввина занималась мальчиком сама, выполняя все, что рекомендовал один знаменитый московский профессор, а потом приняла добровольную жертву от свекрови — та согласилась постоянно находиться с ребенком. «Из-за этой женщины я еще шестнадцать лет прожила в семье первого мужа, хотя никакой семьи уже фактически не было, — призналась Саввина много лет спустя. — Но зато мой Сергей вырос достойным человеком. Он мог бы быть гением…».

Несмотря на серьезный недуг, Сергей получил хорошее домашнее образование: изучил английский язык, играет на фортепиано, знает поэзию и живопись. Саввина с гордостью говорила: «Сергей отлично знает английский язык и всех классиков русской и зарубежной поэзии цитирует наизусть». Правда, актриса не скрывала, что все это далось нелегко…«Конечно, у меня были моменты отчаяния! — признавалась актриса. — Иногда хотелось все бросить. Поэтому, когда я слышу, что кто-то отказался от ребенка-инвалида, я не осуждаю их. Это тяжелая ноша, и она не каждому по силам. Но я о своем решении теперь не жалею».

Сергей, будучи уже взрослым, взял в руки кисть и начал рисовать. Причем даже проводились персональные выставки его работ. Говорят, необычные, талантливые картины сына актрисы разрушали стереотипы восприятия о людях, страдающих синдромом Дауна.

После смерти Саввиной опекунство над Сергеем взял на себя ее муж — актер театра на Таганке Анатолий Васильев (73). «Еще несколько лет назад у нас с Ией Сергеевной состоялся разговор на деликатную тему — что будет с Сережей в случае ее смерти. Мы решили, что его опекуном буду я. Тогда же и оформили все необходимые документы. Отказываться от этой обязанности я не собираюсь. Это мой святой долг перед Ией», — рассказал после смерти ее муж.

Васильев много времени проводит на работе, поэтому нанял сиделку, собеседование с которой проводила психолог, наблюдающая сына Саввиной много лет подряд. По словам сиделки Елены, сын артистки смирился с утратой и сейчас говорит, что мама стала ангелом...

Сергей Бремер  фото: из архива издательства, Youtube