Джойс Дидонато: оперная дива перед концертом в Риге раскрывает свои секреты

Джойс Дидонато родилась в США, в штате Канзас. С ирландскими корнями и католическим воспитанием, в большой семье, которая в полном составе садится за один стол на День благодарения и Рождество. Джойс на этих семейных встречах, конечно же, всегда в центре внимания. Она вообще не может не быть в центре ни на домашних праздниках, ни на сцене Метрополитен-оперы. Когда она говорит или поет, ее артикуляция настолько четкая и точная, звук – такой энергичный, что, кажется, он способен заполнить любое, даже самое большое пространство.

Вне сцены Джойс очень любит фотографировать. После каждого путешествия она тщательно сортирует фотографии в альбом, дополняя их музейными билетами, наклейками из гостиниц и вырезками из журналов. Пока что альбомы Джойс предназначены только для узкого круга близких. Но и в этом стремлении идеально все организовать, структурировать, каталогизировать, разложить по полочкам проявляется деятельная и беспокойная натура, которая всегда и везде жаждет навести порядок.

Пропевая опасные виражи

То же самое касается концертных программ. Какой бы трагичной ни была музыка, которую она исполняет, для публики она не покажется однообразной, не вызовет ощущения обреченности или грусти. Ведь программа будет построена точно и продумана до мельчайших деталей с железной логикой. Джойс сама является архитектором и хозяйкой этих воздушных зданий оперных арий, дворцов парящих вокализов. И одновременно она прагматичный реалист. Никогда не возьмется за то, что ей не по силам, не станет бороться на чужой территории.

Ритуалы перед выходом на сцену

Перед каждым концертом, пока музыканты готовятся к выступлению в гримерках, она обязательно находит минуту, чтобы тихонько выйти на сцену. Все уже знают, что ей нужно там побыть одной. "Больше всего я люблю этот момент тишины перед концертом. Я исполняю музыку только для себя. Не беспокоясь о том, услышит ли кто-то. Потому что мне нужно попробовать акустику зала, проверить, насколько я сама настроена. В пустом пространстве перед концертом всегда таится так много жизни, так много тайных вибраций. Вы не поверите, но когда концерт заканчивается и зал полностью пуст, я часто выхожу попрощаться со сценой и тогда чувствую лишь смертельную тишину. Ожидание чуда, предчувствие и вера живут во мне с детства, с церковных хоровых песнопений, тех самых хоралов, которые пронизывали все мои воскресенья и праздники. Без этой детской веры невозможно выйти на сцену и петь то, что я так люблю. Это разрушит или даже разорвет какую-то важную связь с высшими силами. Этого я боюсь, и этого я не хочу".

Социально активная дива

Ей не везло сразу. Вернее, долгое время ей вообще не везло. Для опер Верди и Пуччини она была слишком улыбчива, слишком позитивна. Хорошая техника, но никакой драмы. Природно поставленный голос, обученный вокал, но никаких актерских способностей. Вечно вторая. Даже на престижных конкурсах ей присуждали лишь вторые места, а роли доставались в основном второстепенные.

Джойс добросовестно ходила на каждое прослушивание, пока однажды на таком отборе серьезный, авторитетный музыкант не посмотрел ей в глаза и не задал жесткий вопрос: "Почему вы выбрали эту профессию? Вам ведь нечего предложить – ничего своего, ничего нового и оригинального. Вы просто копируете и повторяете затертые банальности. Вам самой не скучно петь так, как вы это делаете?"

Джойс не стыдится повторять этот короткий, уничтожающий монолог, после которого ей, казалось бы, оставалось либо застрелиться, либо сменить профессию. Но она не сделала ни того, ни другого. Как хорошо воспитанная девушка из Канзаса, она вежливо поблагодарила профессора и вышла из аудитории. Не чувствуя себя ни униженной, ни оскорбленной. Его слова разожгли в ней радостный гнев и решимость. Она поняла, что теперь будет делать все иначе: выбирать репертуар, устраивать свою жизнь, придумывать сценический образ. Она больше не будет застенчивой провинциальной певицей, скромно стоящей в очереди на очередное прослушивание. Она станет богиней нового поколения, новой моделью оперной дивы.

Ее предшественницы ослепляли бриллиантами и кутались в меха, а Джойс – жрица всего натурального, экологичного, энергосберегающего. Если прежде дивы переживали драмы разбитых сердец и любовные муки, то Джойс говорит о глобальных конфликтах и катастрофах. Раньше примадонны наслаждались страхом и почтением окружающих, требуя рабской преданности от всех – от костюмера до дирижера. Прима Дидонато – воплощение открытости. Демократичные манеры, дружелюбный взгляд прямо в глаза, готовность улыбнуться твоей шутке и весело посмеяться над собой.

Однажды на премьере "Севильского цирюльника" в Ковент-Гардене она так неудачно упала, что сломала правую голень. Первый акт певица допела, сильно хромая, а во втором появилась уже на костылях. Последующие пять спектаклей она исполняла роль юркой Розины, разъезжая по сцене в инвалидной коляске. Этот уникальный спектакль даже зафиксирован на видео: нога Джойс в гипсе, но она поет. И поет прекрасно! Речь не только о вокальной технике и безупречном владении голосом. Джойс Дидонато всегда тесно – и в пышных исторических кринолинах, и в рамках, установленных мировым оперным репертуаром для лирического колоратурного меццо-сопрано. Но вот уже почти 20 лет она выступает в Нью-Йоркской Метрополитен-опере, является одной из самых востребованных прим, хотя позволяет себе быть очень разборчивой и не петь все подряд. Однако если она берется за роль, то доводит партию до совершенства.

Джойс Дидонато – не только одна из самых титулованных оперных певиц в мире (три премии «Грэмми»), но и выдающаяся артистка с богатой дискографией, регулярно получающая высочайшие оценки критиков. Ее концерты – событие, которое нельзя пропустить.

Тайна Синг-Синга

У Джойс есть и другая, тайная жизнь, о которой она неохотно говорит вслух, но вовсе не потому, что стыдится этого. Как минимум раз в год она дает сольный концерт в печально знаменитой нью-йоркской тюрьме Синг-Синг. Уже само название этого места таит иронию судьбы и тайный призыв, который Джойс услышала как голос свыше. Акустика тюремных стен совсем не подходит для ее божественного голоса. Зачем же она это делает? Стремится ли достичь полного совершенства и здесь? "На самом деле, поверьте, именно там я ощущаю это гораздо чаще, чем в больших, знаменитых концертных залах, где публика выбирает, кто ее развлечет, кто для нее споет. Сегодня Берганца, завтра Бартоли или Флеминг... Там всегда есть элемент игры: кто лучше, чей голос звонче, у кого тембр выразительнее или красивее? Не скрою, мне тоже нравится участвовать в этом параде звезд, когда меня туда приглашают. Но в Синг-Синге все иначе. Это уже не игра, это больше чем просто концерт. Там чувствуешь и понимаешь, что твоя музыка и песни – единственная духовная пища, которая там доступна. Ее ждут и принимают с благоговением, как святое причастие.

Кроме того, мне казалось, что я должна заранее извиниться перед публикой за высокий стиль стихов. Я сказала: возможно, вам эта поэзия покажется наивной или даже глупой. Например, в одной песне Генделя довольно наивный текст о том, что нужно потрясти дерево, чтобы понять, достаточно ли оно сильное и устойчивое. Я исполнила эту песню и увидела, как в последнем ряду поднялась рука. Встал молодой человек и сказал, что, возможно, его слова прозвучат неуважительно, но этот текст ему совсем не кажется глупым. Потому что он сам уже давно чувствует себя таким деревом.

Потом я пела для них Малера на немецком языке, которого там никто не понимал. Но я видела, что суть произведения не в словах. Они слушали музыку, проникаясь ею всей своей сутью. Кто-то закрыл глаза, кто-то спрятал лицо в ладонях, кто-то полностью ушел в себя... Это была такая тишина, какой не добиться ни в самой образованной аудитории, ни в самой идеально подготовленной концертной программе. Потрясающий, уникальный опыт".

Что ждет зрителей концерта в Риге

Программа концерта, который состоится в Риге 8 февраля, обещает настоящий праздник для любителей классической музыки. В нее включены как хорошо известные, так и реже исполняемые шедевры:

• Клод Дебюсси – «Песни Билитис»;
• Альма Малер – «Пять песен»;
• Йозеф Гайдн – «Ариадна на Наксосе»;
• Джейк Хегги – «Камилла Клодель. В огне».

"8 февраля в Латвийской национальной опере состоится настоящий праздничный вечер. Независимо от того, являетесь ли вы опытным ценителем классической музыки или просто хотите испытать что-то по-настоящему особенное, этот концерт – великолепная возможность открыть для себя оперное искусство в его высочайшем проявлении", – обещает организатор концерта Евгений Винтур.

Билеты на концерт Джойс Дидонато в Латвийской национальной опере все еще доступны на bilesuparadize.lv – не упустите шанс стать частью этого незабываемого музыкального события!