Андрей Кончаловский: "Сущность моей жизни и Юлиной, чтобы дочь выздоровела"
28 сентября дочери Андрея Кончаловского и Юлии Высоцкой — Марии — исполнилось 20 лет.
Из них почти шесть девушка находится в клинике под наблюдением врачей. После автомобильной аварии, которая произошла во время путешествия звездной семьи во Франции, Машу ввели в искусственную кому. Родители тяжело переживают трагедию и редко дают комментарии о состоянии дочери.
Андрей Кончаловский и Юлия Высоцкая на премьере фильма "Грех" в Риме
Однако в программе «Познер» 82-летний режиссер признался, что старается смотреть на ситуацию оптимистично. По словам Андрея Сергеевича, спастись от отчаяния ему помогло обретение нового смысла существования. «У Виктора Франкла главная философия: иметь силу — найти цель. Потому что жизнь без цели бесцельна. Моя цель, чтобы она выздоровела. Это является сущностью моей жизни и Юлиной. И эта вера неумолима», — поделился Кончаловский.
Андрей Кончаловский, Юлия Высоцкая и Александр Домогаров на пресс-конференции в Риге
К слову, мэтр до сих пор корит себя за аварию. Ведь в тот роковой день именно он был за рулем, а 14-летняя Мария оказалась непристегнутой. Говорили, что из-за случившегося режиссер на долгое время замкнулся в себе, но семья не дала ему погрузиться в депрессию. «Супруг Юли — настоящий мужчина, честный, добрый, умный. Беда, которая случилась с их дочкой Машенькой, только сплотила их», — ранее говорила мама актрисы.
Андрей Кончаловский и Юлия Высоцкая в Instagram
Напомним, что сначала Марию госпитализировали во Франции. Местные специалисты пытались помочь девочке, но их прогноз оказался неутешительным. Медики посчитали, что дальнейшее лечение бессмысленно и советовали прекратить борьбу. «Французские врачи хотели отключить ее от аппарата поддержания жизни», — делился старший сын режиссера Егор Кончаловский.
Юлия Высоцкая и Андрей Кончаловский после трагедии с дочерью
Но родители Маши не сдались и перевезли ее в Россию. «Бывают моменты, когда она со мной, бывает, что я ничего не понимаю,— говорила Высоцкая. — Вот вроде бы происходит что-то такое, чему мы очень радуемся. Ждем повторения, а его нет. Зато случается что-нибудь другое. Все идет... медленно. Нам с самого начала говорили, что восстановление будет очень и очень долгим. И это бесконечная работа — и Маши, и наша... Трудно понять, есть ли свет в конце тоннеля. Я постоянно работаю над собой, чтобы его разглядеть. И убедить всех, что он есть».
