"Выгнали из дома, отец ребенка тоже не захотел взять к себе..." Через что проходят несовершеннолетние беременные в Латвии
Каждый год в Латвии более 100 несовершеннолетних девушек становятся матерями. "Они сами еще дети! У них так много страхов: как сказать в школе, страх потерянной молодости и тусовок, страх от того, что происходит с телом, от будущего. И в итоге — страх осуждения", — рассказывает ментор программы Фонда детской больницы для несовершеннолетних беременных, доула Рамона Трейлона.
Кто такой ментор и какова его роль?
Быть несовершеннолетней и одновременно стать мамой — двойное испытание. Рамона Трейлона подчеркивает, что ментор — это «человек поддержки для несовершеннолетних мам, который помогает им сориентироваться в новой жизненной ситуации».
Она объясняет, что подростки часто остаются одни перед визитами к врачам, с новыми физическими и эмоциональными ощущениями и потребностями.
«Реально они ведь подростки — фактически дети. Честно говоря, им нужен взрослый рядом, надежная поддержка», — говорит Рамона.
В обязанности ментора входит практическая помощь и мотивация: напоминание о визитах к врачам, сдаче анализов, помощь в осознании, что необходимо для ребенка. Также составляется «карта ресурсов» — круг людей, которые будут рядом после рождения малыша. Не менее важен эмоциональный аспект, который многие менторы, особенно PEP-мамы (эмоционально поддерживающие мамы), дают с большим опытом и пониманием.
«Самое важное — помочь молодой маме принять ситуацию, что она теперь ждет ребенка и начинается новый этап ее жизни. Надо помочь поверить, пережить потерю прошлого, ведь теперь все будет по-другому. Конечно, подростки путаются. Многое зависит от семьи. Честно говоря, чаще всего они из семей социального риска или из системы опеки. Но бывают разные случаи».
Молодые мамы — разные судьбы
Опыт менторов показывает очень разные истории. Рамона рассказывает про свою самую юную маму — 13-летнюю девочку. «Конечно, совсем ребенок, и она переживала одновременно подростковый кризис и беременность. От слез к смеху и обратно», — вспоминает она. В этом случае семья оказалась поддерживающей, вместе пошли на роды, и сейчас ребенку уже два года.
Но далеко не всегда истории такие светлые. Иногда девушек выгоняют из дома или они сталкиваются с неприятием семьи. «Были страшные истории — когда девушку гнали из дома за то, что забеременела. Но были и хорошие — когда принимали ситуацию», — говорит Рамона.
«Да, был случай, когда отправили девушку жить у отца ребенка, но он тоже не захотел брать ее к себе... Там был большой скандал! И тогда хорошо, что есть ментор, который помогает обсудить семейные вопросы и с беременной, и с ее родными».
В другом случае девушка узнала о беременности лишь за три недели до родов. «У нее болел живот, отвезли в больницу, и там сказали, что пора рожать. Никто не заметил, потому что она была полненькая. Она сама тоже ничего не подозревала: ни тошноты, ни шевелений. Я как доула помогала ей подготовиться и была рядом на родах».
А где отцы?
Семейная поддержка зачастую решающая, ведь не все молодые отцы готовы взять на себя ответственность. «Из моих одиннадцати несовершеннолетних мам [за несколько лет] только три отца остались вместе с матерью ребенка, но знаю, что другие хотя бы помогают финансово», — признается Рамона.
Вместе с тем она радуется и редким счастливым историям. «Одна семья очень стабильная. Молодой отец сразу сказал, что хочет быть вместе и воспитывать ребенка. Ему было 19, ей — 17. Оба еще очень юные, но он сразу женился на ней до рождения малыша, и она автоматически получила ускоренное совершеннолетие. Они до сих пор вместе, и все у них хорошо», — с улыбкой говорит Рамона.
Она вспоминает и необычную историю, когда девушка на втором месяце беременности потеряла ребенка. Хотя беременность не была запланирована, она настолько свыклась с мыслью о малыше, что после потери решила снова забеременеть — уже осознанно.
«Мы пытались ее отговорить, уговорить дать себе время прожить утрату, но она была непреклонна. Ей очень хотелось ребенка, и чудом уже через месяц после похорон она снова забеременела! Сейчас малышу год, и она замечательная мама. Иногда присылает фото. Это единственный случай в моей практике, когда несовершеннолетняя сознательно решила забеременеть».
Работа ментора не заканчивается после родов — сотрудничество продолжается минимум три месяца. «Я сама потом интересуюсь, как у них дела, а некоторые девушки сами поддерживают контакт», — рассказывает Рамона. Для некоторых семей ментор становится настоящим другом.
Что делать девушке, которая узнала о беременности?
Рамона подчеркивает, что первый шаг — найти взрослого, которому можно довериться. «Обязательно надо искать человека, которому можно довериться. Если это не семья, то есть менторы — обученные и надежные люди, которые помогут».
По поводу трудного решения о прерывании беременности, если об этом узнают на раннем сроке, она отмечает: «Ментор никогда не скажет, как правильно. Мы беседуем, позволяем девушке самой принять решение. Все-таки речь идет о жизни... Последствия могут быть и психологические, и физические».
Она подчеркивает, что молодые мамы способны быть замечательными матерями, если у них есть поддержка. «У них много энергии, и если рядом есть взрослый, они прекрасные мамы», — говорит она. Но напоминает, что обществу нужно еще учиться уважению и чуткости.
«Мы живем в переходное время к уважительному обществу, но прошлое нас еще преследует. Старшее поколение в большинстве своем не умеет относиться с чуткостью и пониманием. Их реакция чаще осуждающая».
Где искать поддержку?
Фонд детской больницы уже несколько лет реализует специальную программу менторов для несовершеннолетних беременных. Цель программы — дать практическую и эмоциональную помощь девушкам, оказавшимся в такой сложной ситуации.
Идея появилась по инициативе врачей, которые искали способ помочь девушкам вовремя посещать приемы и сдавать анализы. «Подросткам трудно понять, что во время беременности важно делать обследования вовремя и состоять на учете. Поэтому врачи обратились к нам с просьбой привлечь людей, которые будут напоминать и объяснять, что нужно сделать».
Со временем стало ясно, что одной практической помощи мало — нужен и эмоциональный ресурс. Ментор становится собеседником, помощником и порой доверенным лицом. «Часто эти девушки из социально уязвимых семей, поэтому возможность поговорить, получить совет, помощь психолога или даже необходимые вещи для малыша очень важна», — говорит руководитель программы Линда Берке-Берга.
Сейчас помощь менторов получает или вскоре получит 6–8 девушек, всего в год — около 10. Самой младшей — 14 лет.
Основу программы составляют добровольцы — около 30 женщин с разным опытом и образованием: PEP-мамы, акушерки, доулы, консультанты по грудному вскармливанию, женщины с психологическим образованием. «Все они очень мотивированы и помогают от души. Это не оплачиваемая работа, а волонтерство», — подчеркивает Берке-Берга.
Несмотря на осуждение, которое все еще существует в обществе, представители программы хотят вдохновить девушек. «То, что мы хотим сказать: ты не одна. Ментор не будет осуждать. Единственное, что мы можем сделать, — максимально поддержать и девушку, и ее ребенка», — говорит Берке-Берга.
Она отмечает, что помощь доступна не только во время беременности, но и после родов: «Мы как общество можем улучшить жизнь этих детей и их мам. Чужих детей не бывает — мы должны заботиться обо всех».
