Спустя 7 лет после смерти фронтмена культовая группа Linkin Park снова на сцене - теперь с вокалисткой. Стоило ли?
Через семь лет после трагической смерти музыканта Честера Беннингтона Linkin Park, одна из самых популярных рок-групп в истории, вернулась на сцену. Состав обновлен: вокалисткой стала участница хард-рок-группы Dead Sara Эмили Армстронг, а Роба Бурдона на барабанах заменил Колин Бриттейн, известный по работе с группами Flip и One OK Rock.
Linkin Park уже провели первый концерт после перезапуска: выступление в Лос-Анджелесе 6 сентября транслировалось на YouTube. На шоу группа представила сингл The Emptiness Machine с предстоящего альбома From Zero, который выйдет 15 ноября. Также анонсирован мировой тур из шести концертов.
Как стоит воспринимать реюнион Linkin Park, для «Новой газеты Европа» рассказывает музыкальный журналист Николай Овчинников (телеграм-канал «Войс»).
AC/DC, Queen, INXS, Stone Temple Pilots, Alice In Chains — есть куча примеров того, как большие рок-группы после смерти фронтмена заменяли его на более-менее способного новичка (в случае с Queen, INXS и STP — еще и с передачи формата X-Factor). Есть и другие опции: самый известный — как в Joy Division после самоубийства Йена Кертиса у микрофона встал вокалист; и они, взяв, в том числе, пару старых песен, превратились в New Order. Linkin Park потеряли Честера Беннингтона семь лет назад — его самоубийство вроде бы завершило историю группы. Дальше — мемориальный концерт, переиздания первых двух альбомов с кучей би-сайдов, неизданного, новыми синглами, сборник. Всё? Не всё.
Когда на презентации новой эры в жизни Linkin Park у микрофона встал сперва гитарист и главный сонграйтер Майк Шинода, было ощущение, что случилось что-то среднее. Без смены лейбла, но на старых мощностях (хоть и с другим барабанщиком, Колином Бриттеном из хорошей группы All Time Low, — предыдущий, Роб Бурдон, давно не принимал особого участия в пиар-активностях группы). А потом к микрофону подошла Эмили Армстронг. Что было дальше — все знают. Есть те, кто счастлив и рад новой вокалистке, и утверждают, что Шинода и компания сделали правильный выбор. Есть те, кто сразу же сгенерировал ИИ-версию новой песни с «вокалом» Беннингтона. Есть те, кому кажется, что давно завершенный сериал возрождают с новым актером в главной роли, и от этого им становится неловко. Но, несмотря ни на что, история вокруг воссоздания Linkin Park выглядит одним из главных околомузыкальных сюжетов года.
А почему, собственно, все так переживают из-за Linkin Park? Всё просто: сейчас она считается ключевой группой нулевых годов и в России (просто изучите комментарии к лайву с Беннингтоном на Красной площади, или отыщите первые эмоции разных людей, включая автора этих строк, после самоубийства музыканта), и во всём мире. Ее филигранно записанный, мощный, убойный поп-метал оказался угоден самым разным людям: фанатам поп-чартов MTV и любителям хип-хопа, поклонникам альтернативной музыки и посетителям провинциальных дискотек.
Linkin Park — одна из скреп для миллениалов наряду с The Prodigy или Rammstein: громкая группа, играющая на грани разных жанров, и поющая о самом сокровенном. Беннингтон и Шинода на первых двух альбомах «Hybrid Theory» и «Meteora» много пели и говорили о своей личной боли: зависимости, пережитом насилии, потерянности, — а по факту проговаривали то же за всех остальных.
Армстронг примерно на 10 лет младше участников Linkin Park. Она из Лос-Анджелеса. Ее основная группа Dead Sara играет еще с нулевых, но прославилась в 2010-е как благодаря громкому и грязному хард-року, так и зычному хриплому голосу Армстронг. То, что было уникальным предложением в Dead Sara, пока выглядит не самым лучшим решением в случае с Linkin Park. На презентации, помимо новой песни «The Emptiness Machine», группа исполнила несколько старых хитов вроде «Somewhere I Belong» и «Burn It Down», что порой звучало как попытка вокалистки с хард-рок-бэкграундом исполнить песни в караоке. Кажется не самым лучшим заделом для нового альбома и мирового тура. Впрочем, возможно, это всё — авторская духота и нежелание принимать новое. Или нет?
Как и любая группа с большим и важным фронтменом, Linkin Park нет-нет да отстраивались от его персоны. Голос и лирика Честера Беннингтона, который и дрожал, и кричал, и срывался, и орал, были такой же базой для саунда Linkin Park как и гитарная стена звука, хип-хоповый грув ритм-секции или напряженный речитатив Шиноды.
Собственно, во многих реанимированных больших рок-группах новички играют в своих предшественников и не пытаются их переорать. Армстронг же не только в силу гендерных особенностей, но и традиционалистского рок-бэкграунда — немного про другое. И это смущает даже больше, чем человек из «Икс-фактора» на месте Скотта Уэйланда в Stone Temple Pilots (в конце концов, на его месте — о, ирония — сам Честер Беннингтон побывал: когда еще живой Уэйланд опять не справился с монстрами в голове, группе пришлось искать замену).
Linkin Park были одной из самых прогрессивных групп нулевых. Как и ню-метал — можно сколь угодно долго бежать от этого лейбла, но Linkin Park были лучшей группой жанра: они показывали, куда и как может идти современная рок-музыка. Воспитанные не сколько на типичном метале, сколько на пост-панке, новой волне и хип-хопе, — этих столпах музыкального футуризма — музыканты ню-метала создавали новый поп на стероидах. Угловатый, прямолинейный, но выглядящий как некий символ будущего. Linkin Park и на поздних работах — несправедливо обруганных корневыми фанатами — пытались не переиначивать традиции, но найти себе место в прогрессивной музыке десятых: том же хип-хопе и актуальной поп-музыке.
Группа Dead Sara, в которой Армстронг стояла у микрофона, — это полная противоположность Linkin Park. Они — наследники рок-ревизионизма нулевых (смотри The White Stripes, The Datsuns, Queens of the Stone Age, Audioslave и так далее), причем очень аккуратно копирующие копии копий. Вот песня «Gimme Gimme» — это альбом Arctic Monkeys «AM». Вот хит «Weatherman» — это The Dead Weather. Вот «Lemon Scent» — это Royal Blood. И так далее. Dead Sara звучат как набор песен на заказ (тут можно было бы сравнить с ИИ, но нет, пока ИИ так не умеет). Вторая по числу прослушиваний — кавер-версия «Heart-Shaped Box» Nirvana, ощущения от которой примерно те же, что от Армстронг, поющей «Somewhere I Belong»: караоке, стилизация и ретромания.
Вообще из таких противоположностей: рок-футуризм и рок-традиционализм — могла возникнуть настоящая химия. И в интервью Billboard группа и сама Армстронг много рассуждают: девушка давно в обойме, с Шинодой они что-то вместе пробовали делать еще несколько лет назад, почему бы и нет? Нет. Армстронг, оказавшись у микрофона в Linkin Park, именно что пытается исполнять обязанности рок-богов, как и в своей первой группе. В воссоздании Linkin Park есть и коммерческая составляющая. Лето-2024 — время реюнионов. По Европе едут The Prodigy без Флинта и Faithless без Макси Джаза. О воссоединении объявили Oasis — и фанаты обрушили сайт по продаже билетов, как уже было в случаях Тейлор Свифт и Blink-182 (еще один реюнион, кстати).
Симптоматично, что в упомянутом материале Billboard отдельно упоминается смена группой концертного агентства на WME (ажиотажные концерты Адель — их дело) еще за год до презентации. В конце августа Linkin Park устроила обратный отсчет до смотрин вокалистки, но ничего не произошло: возможно, группа решила сместить дату видеопремьеры, чтобы не мешал ажиотаж вокруг тех же Oasis. Поколение нулевых окончило школу, выросло, стало зарабатывать деньги — и теперь готово заплатить 200–300 долларов (готовьтесь к динамическому ценообразованию) за поход на концерт группы, которая его воспитала. Правильного ответа на вопрос «Это пиар-акция или музыканты соскучились друг по другу?» в истории с Linkin Park нет. Потому что оба варианта правильные. И искать среди них единственно верный — одинаково бестолково.
