Поступления НДС от норковых ферм - минусовые, гласят данные Службы госдоходов
В Эстонии запретили выращивание пушных зверей, в Латвии же соответствующие инициативы негосударственных организаций до сих пор не приводили к успеху. После того как в эфире LTV был показан видеоматериал, раскрывающий детали работы на крупнейшей в стране норковой ферме, зазвучали вопросы не только о соблюдении норм содержания животных, но и о деловой стороне отрасли. Представители ассоциации утверждают, что спрос на продукцию растет. Но Служба госдоходов указывает, что в виде НДС в бюджете государства фигурируют отрицательные числа.
В Латвии действует восемь пушных ферм, и большинство из них выращивает норку. Крупнейшие — фирма Gauja AB в Инчукалнсе с примерно 3 000 норок в начале этого года, LMGA в Салдусском крае (6 500 норок), Larix Silva в Добеле (около 7000), AG Fur в Гробиньском крае (22 000), фирма AG Fur (более 31 000). Самая большая ферма, Baltic Devon Mink, на 100 000 норок, находится в Иецавском крае. Там-то и был отснят видеоматриал, вызвавший новую волну дискуссий в обществе.
Что Латвия потеряла бы, если бы зверофермы закрылись? Несмотря на то, что этим бизнесом занимаются восемь предприятий, основная доля занятых там — иностранные работники.
Данные Службы госдоходов свидетельствуют, что в виде подоходного налога с населения от отраслевых предприятий в 2019 году получено 250 тысяч евро, а в прошлом году — 134 тысячи; подоходный налог с предприятий принес бюджету 1 800 евро в 2019-м и 2 900 в 2020-м. При этом доходы от НДС составили минус 358 тысяч и минус 487 тысяч соответственно.
«Как видим, поступления подоходного налога от этих налогоплательщиков в отчетные периоды негативные. То есть уплаченные ими налоги меньше налоговых возвратов»,— прокомментировали эти данные в Службе госдоходов.
Американская норка в Латвии
Исторически в Латвии жили европейские норки — хищники из семейства куньих, достигающие 40 сантиметров в длину и килограммового веса. Этот вид в Латвии почти вымер, он вытесняется инвазивным: на его место пришла американская норка, которая прижилась в дикой природе Латвии в основном благодаря в результате побегов с пушных ферм.
«Американскую норку держат в неволе и используют в качестве пушного зверя. В Европу попала с Американского континента — иногда ее выпускали целенаправленно, но в основном в природу она попадала, сбегая с ферм, и стала диким животным»,
— рассказал ведущий научный работник латвийского государственного института лесоведения Silava Янис Озолиньш.
В дикой природе норки живут около десяти лет, и это очень универсальные животные.
«Они относятся к так называемой экологической группе амфибионтов. Это значит, что они могут очень долго находиться под водой, хорошо плавают. Ну, может, не так хорошо, как выдра. Люди порой путают эти два вида. Но выдра больше размером. Норки питаются рыбой, лягушками, которых ловят под водой. Хотя, конечно, большую часть времени норка проводит на суше», — говорит Я. Озолиньш.
Размножается норка весной.
«Думаю, численность американской норки точно не подсчитана, но она встречается практически по всей Латвии. Исторически возле мест, где были норковые фермы, популяции более крупные и более плотные. Известно, что первая такая дикая популяция американской норки образовалась в бассейне Гауи», — сообщил специалист.
Ассоциация: в Латвии растет спрос на меха
Мех норок многим очень нравится, потому что не боится воды. Люди давно охотились на них и других пушных зверей, но примерно в XIX веке поняли, что проще выращивать их самим. Первыми странами, где начал развиваться этот бизнес, стали США и Канада, позже звероводство пришло в Европу — сначала в Норвегию, где стали разводить чернобурую лисицу, затем появились норковые фермы в других страна Северной Европы.
После Второй мировой войны именно Европа стала крупнейшим регионом звероводства. Большие фермы были построены в Советском Союзе, в том числе и Латвии. Чернобурая лисица на шею, норковая или соболья шуба — для многих дам в советское время это была мечта и самый желанный подарок.
Представитель Латвийской ассоциации звероводов Сандра Вилциня сказала, что, по ее мнению, у отрасли очень хорошая перспектива. Она пояснила:
«Европа сейчас у нас движется зеленым курсом, то есть к политике устойчивости. А что может быть устойчивее натурального мехового изделия, которое разлагается в среде? В то же время мы все видим, что происходит с пластмассой и другими подобными вещами».
В основном весь мех экспортируется. «95% всего того, что производится в Латвии, идет на международные аукционы. Аукционы есть в Копенгагене, есть в Хельсинки. Там у них на месте покупатели, есть брокеры, которые закупают для кого-то, есть переработчики. Там такая цепочка, которую отследить довольно трудно. Можно сказать, что очень большая часть идет в Китай. В Китае, может быть, более выгодные условия для дубления и шитья. Куда дальше идет конечный продукт, этого мы уже отследить не можем», — сообщила С. Вилциня.
При этом норковые шубы — товар не из дешевых. Например, стоимость самых недорогих длинных шуб у Gauja AB — около 2 500 евро, более дорогих — свыше 3 000 евро.
Возможность запрета в Латвии
В Латвии были разные протесты и против шуб, и против звероферм. Самые заметные прошли в 2016-м в Вецриге, когда в них участие приняли около 150 человек, и в 2019-м на Эспланаде.
До этого, в 2015 году, вопрос о запрете звероферм рассматривал Сейм после того, как соответствующая инициатива на manabalss.lv собрала более 10 тысяч подписей. Но парламент предложение отклонил.
Общество Dzīvnieku brīvība считает, что сейчас надо вернуться к этому вопросу, потому что ситуация не меняется, и животные продолжают страдать.
«Это безжалостная, полная насилия индустрия. Это чистой воды истязание животных. И это жестокость не только по отношению к животным, но и к людям, потому что эту работу фактически невозможно выполнять без насилия. Эти люди вынуждены применять насилие. Там жертвы все — и звери, и люди. [...] И корень проблемы в том, что эти животные — дикие хищники. [...] В нормальной ситуации в природе та же норка обживает обширную территорию. Она жила бы себе в одиночестве, плавала бы, охотилась бы в воде. А тут множество норок — в одной маленькой клетке. И закономерно, что они дерутся, калечат друг друга, болеют, фактически сходят с ума. [...]
Уже долгие годы мы констатируем эти шокирующие нарушения, ужасные вещи, которые происходят на этих фермах. [...] Тут последнее слово за законодателем, Сеймом, который должен принять политическое решение и наконец поставить точку в истории мучений животных на зверофермах»,— считает руководитель общества Катрина Кригере.
Известны и результаты опроса общественного мнения на тему звероферм, который проводил центр SKDS: 9% опрошенных ответили, что полностью поддерживают выращивание животных для получения шкурок, 18% — скорее поддерживают, а 61% — не поддерживает (26% скорее не поддерживают и 35% — полностью).
Более толерантны к выращиванию норок ради ценного меха мужчины, люди с более низкими доходами и русскоязычные жители Латвии; в свою очередь, молодежь, особенно в возрасте от 18 до 24 лет, скорее против этого бизнеса.
