LTV7: люди у причала на Андрейсале, возможно, были убиты, а не сами утонули
Зимой журналисты Русского вещания LTV7 рассказывали об угрозе жизни на Андрейсале — годами там тонут люди, а лестниц на причале долгое время не было. После репортажей их, наконец, установили. Но из встреч журналистов с родными и близкими утонувших выяснилось: по меньшей мере в трех случаях из пяти известных люди погибли не из-за отсутствия лестниц. Нельзя исключать и насильственную смерть, сообщает Русское вещание LTV7 в передаче «Личное дело».
Ночь с 28 на 29 июля 2017 года. Время: после 23 часов. Никита Вади приезжает в ночной клуб First. Встречается со своей девушкой. Происходит ссора. Никита уходит. Больше никто из друзей его не видел. В 00:23 вызов в спасательную службу: у ночного клуба тонет человек. Очевидица говорит, что парень был не один, рядом были люди.
Экспертиза показала: Никита Вади не был пьян или под наркотиками. Пуговицы на рубашке сорваны. Опознание — по фотографии. В морг не пустили.
«На мой вопрос следователю, а что было бы, если бы я не искала — ну мало ли, я уехала, меня нет, я уверена, что все в порядке, все хорошо?.. Мне было отвечено: вашего сына похоронили бы как безродного...» — говорит Юлия Вади.
Ответ из правоохранительных органов: «Да, полиции надо информировать родственников о смерти человека. Это исходит из Гражданского закона». Уголовный процесс в дело так и не перерос. Через три месяца его закрыли как несчастный случай.
2018 год. В ночь с 20 на 21 июля без вести пропадает Владислав Фуртат. Все, что о нем известно: отдыхал в центре Риги, в ночном баре «Солянка». Потом уехал на попутке в неизвестном направлении. GPS-сигнал мобильного телефона приводит родителей на Андрейосту, к ночному клубу First. Есть свидетельства, что она там был.
Владислава искали 6 дней, в том числе добровольцы из Bezvests.lv. Не нашли. Он всплыл сам — у ночного клуба — там, где замолчал телефон. «Мне кажется, его и убили», — считает Виталий Фуртат, отец Владислава.
Расследование вяло тянулось, родителям ничего не сообщали. Через год процесс закрыли. Близкие обжаловали это решение в прокуратуре, процесс вновь вернулся в полицию.
25 ноября 2018 года. В полночь в ночной клуб First приезжают две подруги: Елена и Диана. Отдыхают, выпивают. Из воспоминаний очевидцев: через час к ним подходит охранник и грубо заставляет покинуть заведение. Сопровождает до самого выхода. Выйдя из клуба, Елена остается ругаться с охраной: женщины обнаружили, что пропал кошелек. Диана отходит метров на 10 — вызвать такси. Закончив разговор, оборачивается — подруги нет. Первая мысль: Елена вернулась в клуб за кошельком. Через 15 минут приезжает таксист. Но подруга так и не возвращается. Диана начинает поиски, обратно в клуб охрана не пускает. Позвонить? Но у Дианы остается сумка и телефон Елены. В замешательстве идет в сторону реки. Подойдя к воде, видит, как невдалеке что-то блестит. Дальше уже как в тумане: как снова ругается тот же самый охранник, как приезжает полиция и пожарные, как из воды вытаскивают тело ее подруги Елены.
Сын Елены Эрик Бронсков также считает, что произошло убийство. Но расследование шло вяло и без особого интереса. Все три процесса признали несчастными случаями.
«Прокуратура оценила все три процесса, которые были закрыты, и пришла к выводу, что полиция не сделала всех действий, которые были необходимы, чтобы возможные преступления раскрыть. Так как это жизни людей, потерянные жизни, а не украденная в магазине шоколадка, необходимо провести дополнительные действия, чтобы выяснить, были ли смерти насильственными или нет», — сказала представитель Генеральной прокуратуры Лаура Маевска журналистам спустя месяцы обиваний порогов.
Дела возобновили и вернули в Зиемельский участок, начальник которого обещает взять вопрос под личный контроль.
