Коэн Аугустийнен: сделать спектакль - как отгадать загадку
На этой неделе в Латвии гостит знаменитый фламандский хореограф Коэн Аугустийнен из известной во всем мире танцевальной компании „Les Ballets C de la B”. Во дворце культуры „Ziemeļblāzma” он ведет мастерскую хореографии для проекта программы культурной столицы Европы „Танец выходит в город”. Между делом хореограф нашел время для того, чтобы ответить на несколько вопросов портала культуры „Рига-2014”.
Один из источников вдохновения – это мое личное эмоциональное состояние. Я не всегда его использую, но несколько раз это было очень важно. Я помню, при подготовке спектакля „bache” я начинал со страха. Но он был только отправной точкой, и в постановке есть картины этого состояния, однако в целом она рассказывает совсем о другом. Второй источник вдохновения – это темы, которые очень далеки от меня. Далеки настолько, что интригуют. Например, последние два представления, которые я создавал в Австралии и в Палестине. В Австралии мне предложили сделать спектакль с танцором и акробатом из аборигенов, а темой его было самоубийство. В более широком смысле это было об обществе, которое стоит на пороге серьезных вызовов, его существованию угрожают глобальное развитие и культура. Спектакль в Палестине – о том же самом: об идентичности, месте индивида в локальном обществе и мировой культуре. Третий источник вдохновения – это человек, конкретная личность. Например, в фильме „Ernesto”, который я делал вместе с братом, рассказывается о чилийско-французском хипхопере, который слишком тяжеловесен, чтобы танцевать хип-хоп. Меня этот человек заинтриговал. Делать этот спектакль было все равно что отгадывать загадку, разобраться, почему он меня интригует.
В других странах – другие вызовы?
С известной точки зрения, в других странах работать даже легче. Например, в Австралии и Палестине меньше внешних влияний, люди более открыты, любопытны. В Брюсселе встретить что-то подобное уже сложно – люди столько всего видели и стали очень критичными, специализированными, в том числе люди искусства.
А в Латвии я ясно ощутил, что вы здесь же, близко – танцоры образованные, знающие, среда развита.
Первое, что я ищу, - это близость воды. Реку или озеро я воспринимаю как главную артерию города, и это дает мне ощущение пространства. Я всегда ценю витальность. В Рамалле (Палестина) это очень бросалось в глаза, особенно при въезде со стороны Израиля – весь город как один большой базар, люди полны жизни, хотя условия их существования труднее, чем в Израиле.
Мне кажется, тут, в Риге, большое значение имеет климат. Уже холодно, улицы пусты, людей мало.
Это зависит от того, выберем ли мы конкретную тему, связанную с городом и местом, где мы работаем (окрестности дворца культуры „Ziemeļblāzma” в Вецмилгрависе). В таком случае мы будем собирать документальный материал и используем его в спектакле. Второй путь – создавать специфическую, новую версию латышского танца, в которую войдут как традиционные элементы, так и влияние современной поп-культуры. Для меня стало откровением, что здесь, в Латвии, традиционный танец еще настолько жив. Однако спектакль в любом случае будет создаваться в сотрудничестве с латвийскими танцорами. Выбор зависит от них, потому что именно им предстоит это делать, и это должно быть что-то важное для участников, что-то такое, что они могли бы отстаивать.
Благодарим представителя Латвийского института нового театра Лауру Сташане за сотрудничество при подготовке интервью.
