“Где мы были эти восемь лет? В оперу ходили, на балет”. Стихи о войне в Украине

Вадик Королев, лидер и автор песен группы OQJAV 

неужели мы еще станцуем

неужели мы еще споем

неужели выходя из ЦУМа

хитренько посмотрим на район

с вкусными покупками в руке

а в другой с девчонкой в пиджаке

с неозвученным вопросом у зевак

это дочь жена или левак

неужели лёд не перестанет

зимами толстеть на патриарших

неужели я когда-то снова

про хоккей смогу ну чё там «наши»

позвонив отцу спросить про счёт

оторвали руки звездочёт

смотрит смотрит записать не может

видит только ненавидимую рожу

пред собою на экранах и во снах

нам закажут заказняк или казнят

нам улучшат ухогорлорот

привыкай к моим коленочкам горох

«где мы были эти восемь лет?»

В оперу ходили, на балет

***

Демьян Кудрявцев

не только жители москвы

но чёрной памяти подранки

свои читают похоронки

чухны потомки и мордвы

и жаворонки спозаранку

свистят военные негромко

но наши легкие и бронхи

не подпевают им мертвы

мы всё потратили увы

на кренделя и на баранки

на гренки с привкусом халвы

спустили доллары и франки

так долго были не трезвы

что похоронены в сторонке

у края будущей воронки

и корня следующей травы

осталась рифма для вдовы

ее пустой графы на бланке

уже построились по струнке

в тисках крахмальной синевы

чтоб в рамках траурной канвы

но провод вынув из колонки

трубы последней  раструб звонкий

задрать не выше головы

***

спой мне о тех кто ушел не вернешь

песней их трудную жизнь подытожь

долгую ноту до хрипа тяни

может услышат они

пусть о твоем разоренном гнезде

знают живые застывшие где

бы то ни было годы потом

с сжатым от горести ртом

жаль что я права не выстрадал сам

спеть эту песню иным небесам

что на другом языке ни гугу

я и на собственном лгу

нету мне места стоять на холме

невосприимчивым к этой чуме

но и на дальнем твоем берегу

встать не смогу

только в открытые раны ушей

в разные стороны стран и траншей

спой мне про тех кто подымет за нами

не знамя

а на ноги малышей

***

урожденный в две тыщи четвертом

урожденный в две тыщи втором

не запомнил ни бога ни черта

он заброшенным тлеет костром

и с чудовищной челюстью морда

над его нависает нутром

все когда-нибудь кончится тризна

отрыгнется потомкам потом

то что раньше казалось бы бизнес

на непаханом месте пустом

было нашей отчизной капризной

как с невымытым женщина ртом

дай нам боже забвения тоже

чтоб ни дрожи не знать ни истом

не сумели на этом дороже

забирайте задаром на том

—

эту серую сажу по коже

эти даты горелым шрифтом

***

Глеб Бабич

Мой папа работает смертью.

По крайней мере, так говорят чужие газеты.

Он просто оставил на старом столе

Блокнот и любимую трубку.

Собрал потертый рюкзак, и ушел

Один в позапрошлое лето,

Сказав, что кто-то на этой земле

Решил запустить мясорубку.

Мой папа звонит мне с работы,

Сказать, что будет все хорошо,

Что правда всегда выживает.

Он говорит мне – «У нас тишина»,

Иногда отключаясь под грохот.

А после, я натыкаюсь в сети

На чье-то: «Нас накрывают».

Но больше не ежусь при слове «война».

А в баре напротив – хохот.

Там отмечают вместе праздник «мажоры» и «патриоты».

Кричат вперемежку «Пива!» и «Слава!»,

Они не желают работать смертью,

И прочей грязной работы.

Но в трубке у папы все тот же грохот,

Да голос «Разрывы на десять часов»,

И «Бэху накрыли, черти»!

Мой папа сказал – все наладится, дочка.

Страна немного беременна -

Свобода и люди рождаются в муках,

Но то, и другое – от Бога.

Мы просто должны устоять. И точка.

Мы все теперь друг за друга.

Мой папа работает смертью.

Временно.

Пока не прогонит смерть от родного порога.

***

Андрей Орлов (Орлуша)

Баллада о безымянном капитане

"По выжженной равнине —

За метром метр —

Идут по Украине

Солдаты группы «Центр».

— На «первый-второй» рассчитайсь!

— Первый-второй…

Первый, шаг вперёд — и в рай!

— Первый-второй…

А каждый второй — тоже герой —

В рай попадёт вслед за тобой.

— Первый-второй.

Первый-второй.

Первый-второй…"

Владимир Высоцкий

БМД торчит, целуя кювет,

Всё вокруг в крови и в огне,

Через дым виднеется буква «цeт»*

На пробитой толстой броне.

*Z (цет) – последняя буква немецкого алфавита

Этой буквы у вас в алфавите нет,

В украинском тоже немає,

Но сегодня она на дороге бед

От своих чужих отличает.

Метка группы крови с резусом «плюс»

(Вспоминается Виктор Цой)

Не поможет уже, сказать не боюсь,

Ты ушёл, ты оставил строй.

Извлекает пули из мёртвых ран

Не дрожащий врача пинцет.

Ты зачем пришёл сюда, капитан

На машине под знаком Цет?

Об утёс разбилась одна волна,

Но другая за ней идёт,

Если на войну поднялась страна,

Враг везде свою смерть найдёт.

На любой тропинке, в любом лесу

Вас защитники будут ждать,

Покрошить вас можно на колбасу,

Только кто её будет жрать!

Под ногами будет гореть земля,

Пусть готовится к ранам грудь,

Капитану вашего корабля

Был на русском указан путь.

Ты хотел легко умереть? Just try!

Всё не так легко, идиот!

Перекрыв вам путь, на дороге в рай

Вас Небесная Сотня ждёт.

Ты такое слышать, небось, не рад?

Ты победы и славы ждёшь?

Видишь, твой батальон марширует в ад?

Догоняй его, отстаёшь!

Давно я успел из кино узнать,

Хоть вестерны – это не быль:

Тот, кто первым схватился за рукоять,

Первым падает мордой в пыль.

Тем , кто первым грады в четыре утра

Улыбаясь метал в рассвет,

Не откроет ключ святого Петра

Дверь туда, где виновных нет.

Наступив сапогом на чужой порог

В камуфляже и в кураже,

Знай, что бог – не фраер. Он видит, бог,

Он тебя запомнил уже.