Изможденные женщины и веселые черти. Почему нужно идти на выставку балтийских символистов?

Этой выставке уже два года. Она была приурочена к 100-летию независимости Эстонии, Латвии и Литвы и первоначально показана летом 2018-го в парижском музее Орсе. За три с небольшим месяца ее там посетили 300 тысяч зрителей (получается примерно по 3 тысячи в день). Подготовка к выставке заняла более двух лет, а о ее статусе говорит тот факт, что на ее открытии присутствовали четыре президента - Эмманюэль Макрон, Керсти Кальюлайд, Раймонд Вейонис и Даля Грибаускайте. После Парижа выставка отправилась в турне по родной Балтии. Рига в этом путешествии стала завершающим пунктом. 

Почему выставка готовилась именно для музея Орсе? 

Ну, во-первых, Франция считается родиной символизма. Именно здесь на рубеже XIX и XX веков это течение достигло своего пика, оказав влияние на всю европейскую культуру, в том числе и на искусство стран Балтии. Во-вторых, балтийским артом давно интересуется сотрудник музея Орсе, известный исследователь европейского символизма Родольф Рапетти - он-то и стал инициатором проведения выставки. 

Что вообще известно на Западе о художниках из Балтии? 

Увы, немного. По словам руководителя проекта Гинты Герхарде-Упениеце, французы часто даже путают Балтию с Балканами. Из всех балтийских художников на Западе более-менее известен только литовец Чюрленис, так что большинство представленных на выставке имен стали для западной публики настоящим открытием. Тем более, что уровень работ оказался отнюдь не местечковый. Уже на этапе своего становления в начале XX века искусство стран Балтии достигло очень высокого профессионального уровня, вполне сопоставимого с европейским. 

А почему так популярен Чюрленис? 

Во-первых, это уникальный случай, когда один человек совмещает в себе два различных таланта. Чюрленис был не только художником, но и композитором, и еще большой вопрос, в какой из этих двух областей ему удалось достичь наибольших высот. Во-вторых, сама фигура этого человека овеяна легендами. Чюрленис увлекался теософией и эзотерикой, экспериментировал со спиритическими сеансами и владел гипнозом. Ну, и его возвышенна любовь, его безумие, его смерть всего лишь через год после свадьбы - все эти драматические вехи биографии не могут не интриговать публику. Нельзя не отметить и чрезвычайную активность сотрудников каунасского музея Чюрлениса, сделавших очень много для популяризации этого художника во всем мире. 

Почему эмблемой выставки стала «Крестьянская девочка»? Это ведь не самая известная картина. 

Ее выбрал французский куратор - из более чем 150-ти живописных, графических и скульптурных работ.  Написана она латвийским художником Йоханном Валтерсом (по происхождению он балтийский немец) и датирована 1904-м годом. Официальный релиз выставки гласит: “Светлый образ девочки воплощает в себе подъем национального самосознания и творческий дух, который сто лет назад реализовался в трех независимых государствах – Литве, Эстонии и Латвии”. Но логично предположить, что свою роль сыграли и другие факторы - колоритный народный костюм героини, ее молодость и красота. Эта девочка полна жизни, в то время, как большинство других представительниц женского пола на картинах символистов выглядят несчастными и изможденными - настоящие анорексички и жертвы домашнего насилия, с современной точки зрения. Но таковы были эстетические воззрения эпохи, идеалом которой считалась чахоточная бледность и полные тоски глаза. 

А почему на этой выставке вообще все так мрачно? 

Символизм - не самое оптимистичное направление в искусстве. Возникшее как бунт против реализма и импрессионизма, оно выражало протест против буржуазной морали и буржуазных ценностей, передавало вселенскую тоску и предчувствие грядущих драматических перемен как в жизни отдельного человека, так и всего общества. Сюжеты картин символистов окутаны тайной и мистикой, на них присутствуют различные образы и символы (самый популярный - Смерть).

При этом цветовая палитра работ далеко не всегда депрессивна. Многие из представленных на выставке картин - это какое-то пиршество цвета. И, как ни странно, наибольшей яркостью выделяются эстонцы. 

Чем отличается балтийский символизм от всех прочих? 

В разных странах это направление в искусстве развивалось приблизительно по одним и тем же законам, но у балтийского символизма действительно есть несколько отличительных черт. Во-первых, это доминирование темы природы: добрая половина работ - это пейзажи.

Во-вторых, ирония. Да-да, несмотря на то, что символизм, казалось бы, абсолютно лишен юмора, в некоторых работах он все-таки присутствует. Например, на картине Яниса Розенталса “После первых петухов” изображено семейство чертей, которое на рассвете эвакуируется с этого света на тот. Но нечисть эта совсем не страшная, не демоническая, а, напротив, какая-то уютная и домашняя. У других европейских авторов отношение к чертям было менее дружелюбным. 

“Балтийский символизм” и “национальный романтизм” - это синонимы? 

Не совсем. “Национальный романтизм” - это региональная латвийская версия северного модерна, получившая распространение в Риге в первой половине XX века. Как и все прочие вариации модерна, она основана на декоративности, природных мотивах, интересе к фольклору и т.д. Но на Западе под термином “романтизм” понимают совсем другое направление (то, которое представлял Байрон, существовавшее почти на сто лет раньше). Чтобы не путаться, для латвийского модерна решено было использовать более привычные обозначения - “югенд” или “ар-нуво”. Но в принципе, модерн и символизм имеют много общих черт. Можно сказать, что модерн вырос из символизма. 

Почему на выставке практически нет работ, созданных женщинами? 

До начала ХХ века влияние женщин на искусство было эпизодическим. Чаще всего им отводилась роль натурщиц. Рисование рассматривалось как хобби, вроде вышивания. Да, были отдельные талантливые художницы (в конце XIX века женщин уже стали принимать в художественные академии), но о них мало кто знал - общество не было готово признать за ними такую профессию, а художники-мужчины относились к ним крайне ревностно. В Латвии дело осложнялось тем, что своей Академии здесь не было (она была основана только в 1919-м, а открылась в 1921-м году), так что желающие получить художественное образование устремлялись в другие европейкие столицы, чаще всего в Санкт-Петербург. Для женщины подобная поездка была делом практически нереальным - ни по финансовым, ни по моральным соображениям. Семья ее бы просто не отпустила. Общество еще было слишком патриархальным, и до настоящей эмансипации было еще далеко.