Это не мелирование, это седина. Рецепт красоты актрисы Татьяны Черковской

Расти, коса, до пояса

Меня ждали мальчиком. Поэтому я все младенчество пролежала в голубых пеленочках, а потом ходила в синих штанишках и кофточках. Вот косы – косы длинные были, ниже пояса. Но чувствовала я себя с ними плохо. Чувствовала, что это не мое. В 19 лет, уже в театральном училище, наконец подстриглась. Но мне это дорого обошлось. Приехала комиссия принимать дипломные спектакли. Отыграли мы. А потом наш мастер, Сергей Викторович Розов, говорит: «Таня, у вас четыре будет, простите, ради Бога, я ничего не смог сделать. Представляете, я выдвигаю оценки, Черковская – пять, без сомнений, все годы человек на отлично учился. И тут председатель голову поднимает: погодите, Черковская – кто это? Этот панк?!» В общем, плакала моя пятерка. Из-за внешности пропала. Потом я волосы опять отрастила. Они были длинные-длинные, и я их красила каждую неделю. Потому что я – очень темная брюнетка, которая очень рано начала седеть, лет в 30. Папины гены сказались. А лет семь назад я вдруг поняла, что от всего этого устала. Снова постриглась под мальчика. Только теперь уже не красилась. Мне долго никто не верил, спрашивали, кто так хорошо сделал мелирование, что это за краска. Называется – жизнь… Нравлюсь ли я себе такой? Наверное, да. И увидеть себя седой мне было легко. Но мечтаю, мечтаю иногда тряхнуть вот эдак волосами (поводит головой, как девушка в рекламе шампуня). Стать опять женственной. Это все полушария мои, правое и левое, шалят…

Фигура

Что я в себе ценю, так это гибкость. Я гнусь точно так же, как гнулась в 5 лет и в 25. Хотя в этом, наверное, нет моей заслуги. Я просто очень много двигаюсь. Даже сижу с трудом, долго этого делать не могу: мне надо ходить, бегать, перемещаться, для меня любая стагнация – катастрофа. Люблю йогу. На велосипеде я не езжу, на автомобиле тоже. Зато очень люблю гулять. А еще я танцевала всегда, с самого раннего детства.

Стиль

Гардероб у меня сложился самым естественным образом, я к этому не прикладывала никаких усилий. Конечно, поглядывала на тех актрис, которые мне с детства были милы: Викторию Федорову, Ирину Печерникову, молодую Анастасию Вертинскую. Из западных  – Роми Шнайдер и Джульетта Мазина. И, может, интуитивно я что-то у них брала. Но точно не старалась сознательно копировать. Я люблю, чтобы в одежде было удобно. По большому счету, ходила бы в трениках, и хорошо, что это сейчас самый тренд. Обувь на высоком каблуке не ношу – разве что на сцене или когда очень-очень надо. Но каждый день – нет, не могу себя заставить. Если я встаю на каблуки, у меня такое ощущение появляется, что я нахожусь не на своем уровне, не в своей точке пространства, будто выпадаю из окружающей среды. А мне хочется гармонировать с нею. Может, поэтому я зимой и я летом – это два разных человека. Многие женщины все делают наоборот: зима наша серая-пресерая, черно-белая, и они на контрасте носят в холода яркие вещи. А я никогда такого желания не испытывала. Что это – стремление мимикрировать, слиться с пейзажем? Не знаю. Не анализировала.

Диета

Мне кажется, для любой актрисы ограничения в еде становятся профессиональной привычкой. Я не считаю это диетой. Просто если чувствуешь, что себя надо немножко откорректировать – сокращаешь количество еды и все. Мне повезло: я с детства не люблю и не ем сладкого. Максимум, что могу себе позволить, – кусочек очень-очень черного шоколада. Один. В неделю. У меня просто нет в этом потребности. Это тоже, наверное, положительно влияет… Зато я люблю овощи. Долго, лет 10, практиковала вегетарианство. Не скажу, что чувствовала себя кардинально лучше или кардинально хуже, чем сейчас. Потом вернулась к обычному режиму питания, потому что в силу обстоятельств поняла: отказ от мяса не спасает меня от ситуаций, в которых я должна найти ответ. Мне важнее решить вопрос непоедания самое себя и других. Ментальный вопрос.

Материнство

Я родила своего любимого единственного сына рано, мне было 22 года. Я училась тогда на третьем курсе, и педагоги мне очень помогли, вплоть до того, что в первые полгода преподаватель по сценической речи приходил ко мне заниматься, чтобы я могла зачет сдать. Я даже не брала академического отпуска! Более того: когда Яну было шесть месяцев, мне предложили сыграть главную роль в театре, этим спектаклем открывался Ярославский ТЮЗ… Это не к тому, что я такая замечательная, а к тому, что процесс материнства был органично вписан в творческий процесс как таковой – учебы, работы. В общий процесс моего духа и моего тела. Но сейчас, вспоминая то время, я говорю мужу: Андрей, этого не могло быть. Как это – жить в новом доме, который еще не весь заселен, на 10-м этаже без лифта, без отопления, без горячей воды, без газа? В 30-градусный мороз полугодовалого ребенка в сумке-переноске с собой в театр на каждый спектакль таскать? Хорошо еще, в труппе было много молодых актрис, мы собирали детей в одну гримерку, и кто не был занят на сцене, сидел с ними, нянчился… Если б меня сейчас спросили: «Ты можешь так поступить?» – я бы сказала: «Никогда!» Но тогда казалось, что все нормально.

Комплексы

Были ли у меня комплексы по поводу своего внешнего вида? Вопрос поставлен неверно. «А был ли у тебя день, когда ты не комплексовала по поводу своей внешности?» – вот как надо бы спросить, и я отвечу: «Нет, ни одного!» Я категорически не могу видеть свои изображения. Я помню свою первую картину, премьеру на Рижской киностудии… Мое лицо на весь экран, крупный план… Я увидела себя – и уползла вниз, под кресло. Мне показалось, что с таким лицом не только работать в этой профессии – жить нельзя. Это мешает ужасно. Но бороться бесполезно. Я только детские фотографии свои воспринимаю. Ужасно! Сейчас заплачу…

Макияж

Вне сцены мне всегда хотелось быть незаметной. Может, поэтому я очень немного пользуюсь косметикой. Когда у меня макияж чуть ярче обычного, меня не покидает ощущение, что все на меня обращают внимание – ой, это что она, не разгримировалась, что ли? Это осталось со времен моей плотной работы в театре. Хотелось все скорее смыть, к себе самой вернуться. По большому счету, запросто могу обойтись карандашом для бровей и помадой. Но макияж легкий делаю всегда и положенные полчаса перед зеркалом провожу обязательно. Другое дело, что это, быть может, не очень заметно. Я не из тех женщин – ой, если лицо не накрашу, не могу в магазин выйти. Я могу.

Главный принцип ухода за кожей

Очищение и питание! Наряду с покупными косметическими средствами, пользуюсь домашними. Люблю кофейный скраб на все тело – а если еще с солью, а если еще с морской!.. Или, например, какао-порошок (его совсем немножко надо, он же активный очень) с оливковым маслом смешать, да даже с водой – и на лицо минут на 5–10. Очень люблю алоэ. Самое главное – неделю его не поливать перед тем, как срезать листик, тогда он прямо напитывается силой. Разрезать и соком лицо смазать. А вот сливки, сметана, мед – это все у меня в масках не участвует. В магазинах чаще всего приобретаю скрабы и масло для тела. Конкретных марок не назову, потому что мне интересно все время экспериментировать, и не только в уходе за собой: пробовать новые стили, читать новые книги, гулять по новым местам, ездить по новым маршрутам. Все косметические салонные процедуры, до которых у меня доходили руки, были в радость. Единственное, что не пошло на пользу, – ведическая практика очищения организма, когда ты выпиваешь четыре литра соленой воды и практикуешь определенные асаны. Это было чудовищно. Наверное, такие жесткие, кардинальные способы не для меня.

Экспресс-восстановление

Если устала до ужаса, но нужно быстро-быстро прийти в себя – ныряю в ванну с ароматическими маслами. А самое волшебное из них – масло полыни: от всех тараканов в голове, от депрессии. Верю, что, когда принимаешь ванну, надо оставаться в ней, пока вся вода не уйдет. Причем я вначале интуитивно это делала, вот прям до последней капли ждала, а потом прочитала в какой-то умной книжке, что именно так и следует поступать. Люблю контрастные ванны. Но на все это нужно время. А времени нет. Но вообще – все равно все в голове. Раз надо выглядеть – значит, будешь. Я уверена в том, что качество нашей жизни зависит от правильных мыслей, внутренних настроек. Не могу сказать, что я тут сильно преуспела, но я все время работаю над этим.

Вода против таблеток

Я верю в гомеопатию, с традиционной медициной мне сложно. Слава Богу, ничего серьезного со мной не происходило, из-за чего надо было бы по врачам ходить. Стараюсь как можно меньше сталкиваться с обычными лекарствами, очень плохо их переношу. Любые попытки подлечить себя противовоспалительными средствами, даже против кашля, любые таблетки отражаются на мне самым отвратительным образом. Так что остаются травяные чаи. Сама собираю, какие-то проверенные аптечные беру: ромашка, чабрец, мята, душица, липа, фенхель… А еще я очень люблю талую воду. И кубики эти ледяные, апельсиновые-мандариновые-укропные-морковные, травяные-мятные и какие только можно придумать – волшебная вещь для кожи.

Возраст

Я никогда бы не сделала пластическую операцию. Не стала бы менять внешность, чтобы выглядеть моложе. Но решение это всегда остается за женщиной, и если она чувствует потребность и необходимость что-то исправить в себе, разве кто-то может ее осудить? У меня самой позиция другая, я думаю, что старение – оно происходит не на уровне десяти квадратных сантиметров кожи нашего лица. Оно происходит на уровне клеток. А там вряд ли что-то откорректируешь. Если бы удавалось как-то получше работать со своим умом и выстраивать с ним правильные отношения – это была бы самая лучшая коррекция. В том числе и внешности. Я не боюсь старения. Я понимаю, что это просто новый этап, когда надо будет жить по-другому, а как – пока не знаю. Но чувствую, что меняюсь. Меня, например, стало тяготить материальное. Мне скучно покупать новые вещи. Я говорю себе: это ненормально, надо вернуться к прежним ощущениям, давай встряхнись. И встряхиваюсь… на пару часов, не больше. Может, это апатия или усталость? Мы же совсем недавно в новое здание въехали. Как выжили за время ремонта – честно говоря, даже не представляю. Мне казалось, что у меня не хватит сил, что я здесь лягу и погибну, в этом подвале. Когда я искала для себя серьезную мотивацию, чтобы не перестать стоять со шпателем у стены, то «я это делаю для себя» не работало совершенно. Для кого-то? Никому, кроме меня, это не надо. Да и мне самой – ради чего? С какой целью? И я осознала: только для того, чтобы сделать одно место на планете лучше, чем оно было до меня. Я человек не пафосный, честное слово, но это единственная мысль, которая приводила меня в адекватное состояние. Я переставала лить слезы, глядя на грязную стенку, и продолжала ее очищать... Так что приоритеты у меня меняются точно. Просто я разглядеть пока не могу, что там, за горизонтом.