Любовь и голуби. Как многолетняя связь Коко Шанель и Жана Кокто превратилась в коллекцию одежды

С Жаном Кокто — поэтом, писателем, художником, живым символом парижской богемы, Коко Шанель связывала многолетняя дружба. Даже больше, чем дружба, — любовь, пусть и платоническая (Кокто интересовали мужчины). Шанель оплачивала его счета, финансировала отдых, пыталась лечить от пагубной страсти к опиуму и похоронила за свой счет его двадцатилетнего любовника Реймона Радиге, умершего от тифа. Она одевала героев его театральных постановок и создала наряды для главной героини его фильма “Кровь поэта” (1930). Она даже простила Кокто тот факт, что в 1938-м году он создал рисунки для двух жакетов Эльзы Скьяпарелли, которую Шанель считала своей главной конкуренткой и ненавидела всеми фибрами души. 

Кокто отвечал ей взаимностью. “Если в Париже нет тебя — он становится мне крайне неприятен”, — писал он Шанель на Рождество 1950-го. 

Этих двоих связывало не только духовное родство и общие эстетические идеалы, но и одиночество, и некая неприкаянность — у обоих не было семьи и хватало драм в личной жизни. Плюс у каждого имелось темное пятно в биографии — и Кокто, и Шанель обвиняли в сотрудничестве в немцами в годы оккупации. Впрочем, Кокто как художнику этот грех почти сразу простили, а вот Шанель, как представительница бизнеса, после войны должна была еще долго отсиживаться в Швейцарии, прежде чем вновь стать во Франции персоной грата.  

Неудивительно, что, приступая к созданию круизной коллекции Chanel 2021/2022, креативный директор Дома Виржини Виар вспомнила о Кокто. Удивительно, что так поздно — Кокто давно уже заслуживал фэшн-трибьюта. Все-таки он оставил очень яркий след и в судьбе, и в творчестве Мадемуазель. 

Свою коллекцию Виржини Виар посвятила фильму Кокто “Завещание Орфея” — символичной и сюрреалистичной поэме о загробном мире, где в которой главную роль сыграл сам художник.

В каком-то смысле это и было его завещанием — через три года Кокто ушел из жизни. Фильм абсолютно загадочный, и о том, что означают те или иные его символы (голуби-сфинксы, люди-лошади, огромные нарисованные глаза), можно гадать бесконечно.

А можно просто наслаждаться, ни о чем не думая. Недаром в начале фильма значится титр: “Не спрашивайте меня почему”. 

Почему из всего многообразия творчества Кокто был выбран именно этот фильм? Кстати, его спонсировала не Шанель, а тогда еще совсем молодой французский кинорежиссер Франсуа Трюффо, отдавший мэтру весь гонорар за свою дебютную картину “400 ударов”, — это был жест преклонения ученика перед мастером. 

В “Завещании Орфея” Кокто снял многих своих друзей, от Жана Маре до Франсуазы Саган, от знаменитого тореадора Луиса-Мигеля Домингина до звезды дягилевского балета Сержа Лифаря, от Пабло Пикассо до Шарля Азнавура. Ну и сам он, как уже было сказано выше, сыграл в фильме главную роль. 

Как же все это отразилось в круизной коллекции Chanel? 

Во-первых, место показа — та самая известняковая каменоломня Carrières de Lumières в Ле-Бо-де-Провансе, где в 1960-м году снимался фильм “Завещание Орфея”. 

Во-вторых, черно-белая гамма нарядов с редкими вкраплениями цвета. Фильм тоже был ч/б с несколькими цветными кадрами. 

В-третьих, голуби. Они появляются в принтах, вышивках, бижутерии, а в финале показа модели выпускают в небо живых белых голубей. В фильме голубь тоже играет важную символическую роль, да и в своих письмах Кокто часто рисовал этих птиц. 

В-четвертых, цветок гибискуса, который держали в руках некоторые модели и который присутствовал в цветочных принтах. Точно такой же цветок сопровождал героя Жана Кокто в фильме. 

Возможно, эта коллекция и не лучшая в истории Дома Chanel. Она может показаться скучноватой и однообразной, даже вторичной (подобные попытки скрестить классический шанелевский твидовый жакет со стилистикой рок-н-ролла при жизни Карла Лагерфельда были более удачными). Но все-таки глубокий культурный подтекст делает эту коллекцию по-своему интересной и уникальной.