Завещание Второй мировой: Путин пытается быть наследником тоталитарных режимов XX века и повернуть историю вспять

Было бы у меня перо, как у Юлиана Семёнова, я бы написал новый вариант «Семнадцати мгновений», но на другом материале. У меня бы британский разведчик, работающий под личиной полковника НКВД, а официально — высокопоставленного, близкого к Молотову советского дипломата, срывает не бутафорские переговоры англичан и американцев с Гиммлером, а действительно серьезный и страшный, и чуть было не осуществившийся — потому и не осуществившийся! — план. План присоединения СССР к Оси.

Переговоры ведь — в реальности, а не в ненаписанном детективе, — шли еще в 1940 году, но великий фюрер не сторговался с великим вождем по вопросу территорий: Сталин, по его мнению, требовал слишком многого. Так Сталин оказался в противоестественном для него союзе с врагами нацистов.

Присоединение СССР к Оси было бы катастрофой для человечества. Гитлер и Сталин, да еще и с помощью Италии, Японии и мелких сателлитов, могли добиться фантастических военных успехов, захватить всю Европу, включая и Британские острова, продвинуться в Азию и Северную Африку. Они бы всё равно, в конечном счете, проиграли Америке, а еще и до этого, наверное, передрались бы между собой, но война длилась бы еще дольше, жертв было бы еще неизмеримо больше, а залечивать раны пришлось бы десятилетиями.

Вторая мировая была особой войной. В отличие от Первой, да и, наверное, от большинства войн в истории, она изначально шла не за конкретные территории или выход к морям.

И не за освобождение одной страны от колониальной зависимости от другой. Война шла за свободу человека, против диктатуры и агрессии, за то, чтобы не ходить строем, за то, чтобы человек был важнее государства. Это была война демократии против тоталитаризма.

Если бы победила гитлеровская коалиция, это был бы не мир с другими границами, как после большинства войн, — это бы был другой мир. А тот мир, который дал Шекспира и Чехова, Моцарта и Чайковского, в котором были Париж и Лондон, Прага и Берлин, — да, да, довоенный Берлин, бывший эманацией свободы и разнообразия, — этот мир исчез бы навсегда.

Эта война должна была завершиться не иначе, чем полным разгромом одной из сторон. Противники не могли ужиться на одной планете.

Но ведь и сейчас, в этой войне — ровно то же самое. Просто место уничтоженного тогда гитлеровского режима заняла  страна, точнее, российское государство. Единственное, чего пока нет в России, — это безумного антисемитизма Гитлера, который отражал не интересы Германии — он им противоречил, — а его патологическую личность. А всё остальное есть.

Как и тогда, фантастическая жестокость войны. Не получается против армии противника — давай против мирного населения. Просто по злобе, но и в надежде, что они дрогнут и заставят свое правительство капитулировать. Так же действовал и Гитлер, обрушивая бомбы на британские города. И тогда нацисты говорили, что британское руководство вполне может прекратить страдания людей, — надо только принять справедливые требования Германии. А сегодня Песков дословно повторяет эти слова, заменив только Германию на Россию, а британское руководство — на украинское.

Снова целым странам и народам отказывается в праве на существование. Нет украинского народа — он лишь часть (слаборазвитая?) русского. И языка нет, и страны никогда не было, пока Ленин ее не придумал. Значит, и не должно быть ее. Как, по словам Молотова, Польши. Правда, с Польшей он ошибся — не згинела!

И опять «не оставили нам другого выхода». Так Гитлер сказал, напав на Польшу, а Путин — напав на Украину. Хотя нет: это они все на нас нападают — и на Россию, и на Гитлера, — а Россия только защищается!

В фильмах ужасов и во всяких блокбастерах в критические моменты у монстра отваливается вполне благообразное лицо, отваливается всё человеческое, и он предстает в своем подлинном, страшном и отталкивающем обличии. И монстр — путинское государство и те, кто его персонифицируют, — всё ближе к тому, гитлеровскому. И к сталинскому, конечно.

Уже воссоздают то ли пионерию, то ли гитлерюгенд: промывать мозги надо с детского сада! Русские — пока еще не раса господ, но, очевидно, отличаются от всех остальных в лучшую сторону. Даже хромосома у них специальная, не как у всех. Снова лица, как в «Обыкновенном фашизме» Ромма: Небеньзя, Суровикин. Снова назначают врагов народа, борются с национал-предателями (прямая цитата из Гитлера), с неправильным искусством и с неправильными книгами. И вновь главное твое предназначение — умереть за Родину. О жизни речи нет. И вновь ты перед ней в неоплатном долгу, а ее долга перед тобой не существует.

И опять всевластие спецслужб, репрессии, страх. Опять фарс вместо суда. И лицемерие, пронизывающее всё и вся. 

Говорят, в этой войне у России нет союзников. Это не совсем так. Воевать вместе с Россией никто, действительно, не хочет — зачем влезать в столь безумный проект? Но идеологические союзники есть. Иранские аятоллы, Мадуро, Ким Чен Ын, а во многом и Китай. И неважно, что часть из них — радикальные исламисты, тогда как россияне клянутся в верности православию (некоторые даже выучили, какой рукой креститься). Это рюшечки. Как Сталин в свое время чувствовал симпатию к Гитлеру, видя в нем человека одной с собой крови, так и диктаторы всего мира готовы явно или тайно идентифицироваться с Путиным. Как видят в нем героя и мечтают о таком же, как он, поклонники диктатур во всех, в том числе во вполне демократических, странах — люди, для которых солдатский строй — идеал общественного устройства. Всех их объединяет ненависть к свободе, убежденность в праве демиургов решать судьбу людей, в ничтожности человека, да и народов. Объединяет мечта о порядке, который они выстроят по своему разумению и которому все подчинятся. Собственно, это и есть фашизм. Тот самый, казалось бы, уничтоженный в 1945.

Победа над Гитлером в коалиции с демократиями помешала товарищу Сталину достроить в СССР завершенный фашистский режим — почти удалось, но всё же не до конца. Препятствовал дух свободы, который принесли с собой победители, — недаром он их так ненавидел. Препятствовала риторика, с которой сокрушали Гитлера: «Шел солдат во имя жизни». Препятствовал народ, надеявшийся на освобождение, — помните слухи о роспуске колхозов? А потом товарищ Сталин умер и фашизм остался незавершенным. Хотя при его преемниках страна и продолжала быть диктатурой, на гитлеровскую Германию или нынешнюю Северную Корею она уже не походила.

А вот сейчас — с новыми силами. И Запад вновь показался властителям слабым и нерешительным, и народу удалось задурить голову не хуже, чем в свое время это получилось у Геббельса. А добавилось еще и то, что, в отличие от Гитлера, в экономике и в социальной сфере ничего не получается, а война всё спишет. Значит, надо воевать.

Если Путин победит, он не остановится. Как и Гитлер не остановился на Судетах и Австрии. Как и та война, эта — за уничтожение демократии и свободы на земле. Это та самая Вторая мировая, завершающая ее часть.

Тогда многие люди понимали, «что ныне лежит на весах» — Черчилль пообещал «сломать им хребет» и сдержал слово. Исход войны зависит от того, будут ли люди понимать это сейчас.

Больше статей о происходящем в России читайте в "Новой газете. Европа".