Петерис Апинис рассказал Otkrito.lv, о чем на самом деле Стамбульская конвенция
Известный латвийский врач Петерис Апинис внимательно прочитал тест Стамбульской конвенции и рассказал читателям Otkrito.lv, о чем на самом деле этот документ, вокруг которого в Латвии сломано так много копий.
Многие даже не читали
Больше всего меня удивляет способность активных граждан Латвии публично разделиться на два лагеря: тех, кто «за» Стамбульскую конвенцию (Конвенция Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и насилием в семье), и тех, кто «против» (напоминает детскую игру "Ка-лим-бам-ба"). Наблюдая за дебатами и пикетами, плакатами и вспышками мыслей, у меня создается впечатление, что 99% участников дискуссии не читали даже официальный перевод конвенции, не говоря уже об оригинале. Правда, о латышском переводе можно поспорить, по крайней мере, о красоте латышского языка.
Конвенция была принята еще в 2011 году, и я прочитал ее как на английском, так и на немецком языках (некоторые определения трактуются совершенно по-разному) довольно давно. Конвенцию писали разные люди, специалисты разных областей, сыновья и дочери разных народов, поэтому она не такая гладкая, как шоссе на Юрмалу. И это нормально, если мы примем, что и эта конвенция, и многие другие глобальные и общеевропейские проекты изначально являются бизнес-планами. Кто-то должен придумать, как написать конвенцию, привлечь к ней средства и заработать на этих средствах. У авторов конвенции был один принцип – привлечь средства Европы, национальные, муниципальные, фонд и частного бизнеса, используя аргумент «ты же против насилия в семье и насилия в отношении женщин». Да, конечно, я тоже против такого насилия и с удовольствием пожертвовал бы немного денег, чтобы реально уменьшить такое насилие. Правда, я не могу поверить, что конвенция уменьшает насилие. И все же – как бизнес-проект Стамбульская конвенция хороша, особенно для всех тех, кто с тем же аргументом «ты же против насилия в семье и насилия в отношении женщин» обращается в Фонд общественной целостности, проводит за счет государства очень дорогие исследования по различным вопросам, связанным с гендерными различиями, создает новости и передачи в социальных сетях и СМИ. И иногда мне кажется, что Стамбульская конвенция является отличной основой для партийной политики, если политическую партию честно признать бизнес-проектом небольшой группы людей.
Рассеять опасения
Но вернемся к самой конвенции. Как я уже сказал, она была написана в начале нашего века и принята 11 мая 2011 года в Стамбуле. Немного странно, что Турция не только не приняла эту конвенцию, но даже не попыталась обсудить ее внутри страны.
Конвенция не совсем соответствует современным документам, или, скажем так, не является современной, она также слишком длинная и многократно повторяется, а иногда даже противоречива.
Важно, что в конвенции можно прочитать основные опасения по поводу насилия в отношении женщин, такого насилия, которое характерно для некоторых стран Юга и Ближнего Востока, но не характерно для Латвии.
И нет сомнений – эти опасения должны быть рассеяны по всей Европе, и, возможно, также в Латвии, где все чаще будут появляться дети других народов, семьи других народов, национальные команды по крикету и другим видам спорта, в которых не будет ни одного латвийца, и т. д.
Например, конвенция требует от государств-членов принять нормативные акты и принять другие меры, необходимые для обеспечения возможности оспорить, аннулировать или расторгнуть принудительный брак, не налагая на жертву насилия чрезмерного финансового или административного бремени. Логично и обоснованно – мэр Риги сможет заниматься не только контролем и учетом иммигрантов, но и исследованиями легитимности браков. Поскольку в соответствии с конвенцией государства-члены должны принять нормативные акты, необходимые для уголовного наказания за умышленное выманивание взрослого или ребенка с территории страны, в которой он проживает, на территорию другого государства - члена Евросоюза или страны (в данном случае – в Латвию) с целью принуждения этого взрослого или ребенка к вступлению в брак.
Много хорошего и важного
Еще одним важным акцентом Стамбульской конвенции является борьба с калечащими операциями на женских половых органах, инфибуляцией или другими видами калечащих операций. Я не слышал, чтобы такое насилие наблюдалось в Латвии, но в мусульманских странах это весьма традиционная практика.
В Стамбульской конвенции есть много хорошего и важного, например, она строго выступает против принудительных абортов и принудительной стерилизации. Правда, в Латвии это также определяется другими законодательными нормами.
Я посмотрел на тех женщин и девушек, которые боролись у здания Сейма за сохранение Стамбульской конвенции в законодательстве Латвии — многие из них были мне знакомы как хозяйки, хорошие жены и заботливые матери, и я действительно не верю, что их мужья (интеллигентные люди) избивают их по вечерам. На самом деле, «за» Стамбульскую конвенцию выступают умные, интеллигентные, состоятельные люди, в семьях которых, среди окружающих друзей и даже в социальной среде вряд ли кто-то избивает свою жену.
И остается впечатление, что главная борьба «за» Стамбульскую конвенцию — это бизнес-возможности: создавать тексты, записи, научные исследования, новые документы, новые рабочие группы, новые рабочие места для чиновников, новые структуры и фонды, чтобы получить деньги от государства, муниципалитета или частного предпринимателя под лозунгом «ты же против насилия в семье и насилия в отношении женщин».
Откуда эти выдумки?
Хуже, если за конвенцией скрываются какие-то другие интересы. Как я уже писал ранее, авторами конвенции были очень разные люди, которые лоббировали разные интересы. Классическим примером является положение, которое обязывает государства-члены на всех уровнях признавать, содействовать и поддерживать деятельность неправительственных организаций и гражданского общества, которые активно борются с насилием в отношении женщин, или которая предусматривает создание государствами-членами новых бюрократических структур, которые будут координировать меры по сокращению насилия.
За Стамбульской конвенцией стоят также люди, которые продвигают очень противоречивые идеи, например, смену пола в детском возрасте. Напомню, что целью Стамбульской конвенции не является исследование, актуализация и издание материалов о смене пола, а – и прошу вас прочитать – цель Стамбульской конвенции заключается в следующем: защищать женщин от любого насилия и предотвращать насилие в отношении женщин и насилие в семье, наказывать за него и искоренять его; содействовать искоренению любого насилия в отношении женщин и способствовать фактическому равенству женщин и мужчин, в том числе путем расширения прав и возможностей женщин; разработать комплексную систему, политику и меры для защиты всех жертв насилия в отношении женщин и насилия в семье и оказания помощи жертвам такого насилия; содействовать международному сотрудничеству в целях искоренения насилия в отношении женщин и насилия в семье; обеспечить поддержку и помощь организациям и правоохранительным органам в целях эффективного сотрудничества для применения единого подхода к искоренению насилия в отношении женщин и насилия в семье. Все. Я за цели Стамбульской конвенции и категорически против попыток включить в эту конвенцию различные выдумки, которые в ней не упоминаются, на основании части 3 статьи — под термином «социальный пол» понимаются социальные роли, поведение, занятия и качества, которые конкретное общество считает подходящими для женщин и мужчин.
А вот это уже беспокоит
Создается впечатление, что под прикрытием Стамбульской конвенции создаются сомнительные организации, пропагандируются идеи, которые подрывают мораль и противоречат нашим ценностям. Очень многие из этих мероприятий финансируются из государственного бюджета, например, несколько исследований на сумму 300 тысяч евро, в то время как многие важные для Латвии исследования (по истории Латвии, балтийским языкам, латышской культуре, экономике Латвии) даже не рассматривались в качестве возможных претендентов на государственное финансирование.
И все же – больше всего меня беспокоит, что за Стамбульской конвенцией скрывается продвижение такого социального явления (подталкивание детей к смене пола), которое создается окружающей средой.
В СМИ люди с какими-то целями, часто с психическими расстройствами, создают контент, который обращается к детям и подросткам, на самом деле вербуя их в определенную идеологию или группу, обещая им понимание, поддержку и принадлежность. В результате все больше молодых людей под влиянием СМИ идентифицируют себя с различными психическими проблемами, в том числе с путаницей полов, принадлежностью к противоположному полу или вообще к какому-либо полу и т. д.
К попыткам навязать детям и подросткам такую вредную идеологию следует относиться как можно более строго. Это не тот случай, когда следует обсуждать, хорошо ли, что парень, идентифицирующий себя как девушку, посещает женский туалет, участвует в женских спортивных соревнованиях, например, в боксе. Мне это часто кажется прямо противоположным букве и духу Стамбульской конвенции.
На самом деле, законодательство Латвии обеспечивает все (и даже больше) для искоренения насилия, чем того требует Стамбульская конвенция. Ни в одной стране Европы криминальная ситуация и насилие в семье не уменьшились благодаря принятию Стамбульской конвенции. Я перечитал Стамбульскую конвенцию еще раз – я не вижу в ней требований латвийских пикетчиков о содействии равенству в браке, возражений против языка ненависти и прав трансгендеров на самоопределение.
И все же – активность «за» и «против» Стамбульской конвенции в настоящее время является бизнес-проектом политических партий.
Не знаю, только ли я один чувствую, что суета вокруг Стамбульской конвенции — это попытки отвлечь внимание общества от бюджетных проблем и быстро, драматически растущего внешнего долга страны.
