"Лишение ВНЖ российских граждан может рассматриваться как вмешательство в частную жизнь": юрист о процессе в Суде Сатверсме

Главным моментом его выступления стало влияние поправок на частную жизнь. Суду нужно определить — является ли возможное выдворение из страны нарушением этого права. Сам же Алексей Димитров задавался вопросом: что будет с теми, кто и через два года не сможет сдать языковой экзамен? «Это один из фундаментальных вопросов, которые суд должен разрешить. Заявители говорят об этом риске выдворения, о том, что право людей на частную и семейную жизнь будет нарушено — если произойдет то, что может произойти. Например, кто-то из заявителей не сможет сдать экзамен по языку, не сможет получить вид на жительство — и что будет дальше? Для конституционного процесса всегда фундаментальный юридический вопрос, проистекает ли нарушение из самой нормы закона — или из того, как закон будет применен. Если из того, как закон будет применен — то, в принципе, такие случаи должны рассматривать суды общей юрисдикции (административный суд). Получив распоряжение о выдворении, лицо сможет обжаловать его в обычном суде. Я в своем мнении указал, что даже на этом нынешнем этапе, когда речь идет о лишении ВНЖ, уже само по себе лишение ВНЖ может рассматриваться как вмешательство в частную жизнь — при том условии, что не будет каких-то компенсирующих мер. На данный момент такие меры законодательством приняты — например, эта возможность, введенная сентябрьскими поправками, получить некий квазивид на жительство сроком на два года и за это время подготовиться к сдаче экзамена по госязыку. Я в своем мнении указал, что в этом случае нам нужно, в принципе, смотреть на то, что же будет с теми, кто и через два года этот экзамен сдать не сможет. На данный момент в законодательстве такого ответа нет. И поэтому можно презюмировать, что по текущему законодательству этим людям дадут распоряжение на выезд, а потом, если они не выполнят добровольно — будет решение о [принудительном] выдворении. Поэтому, соответственно, может быть поставлено под угрозу их право на частную и семейную жизнь. Нам нужно анализировать, насколько это соразмерно в данной конкретной ситуации».

Димитров отметил, что Управление гражданства и миграции и представители Сейма всячески подчеркивали, что целью является не выдворение граждан РФ, а то, чтобы человек выучил язык, пишет Rus.lsm.lv.

«Подчеркивалось, что если человек язык не выучит — перед тем, как выдворять, там будет какая-то индивидуальная оценка... В общем, проблема в том, что такая индивидуальная оценка, наверное, с правовой точки зрения вполне адекватна, если речь идет о каких-то нетипичных ситуациях. Но если в такой ситуации через два года окажутся тысячи людей, то возникает вопрос, действительно ли это — ситуация нетипичная, чтобы отдать ее на откуп индивидуальному решению со стороны работников УДГМ и судов, или же это — ситуация типичная, и законодателю стоило подумать, каким образом ее урегулировать».      

Как говорит юрист, аннулирование вида на жительство может являться вмешательством, если не предложена сравнимая альтернатива тем иностранцам, которые укоренились в стране пребывания. Важно не то, как эта альтернатива называется, а каковы условия ее получения и права, с ней связанные. Еще один важный, по словам Алексея Димитрова, момент — проведение прямой зависимости между незнанием латышского языка и потреблением российской пропаганды: «Законодатель, по-моему, оперировал упрощенной конструкцией: вот у нас есть граждане России, которые не говорят на государственном языке — соответственно, они говорят только на русском языке, используют информацию только на русском — информация на русском языке защищает агрессию РФ против Украины — и, соответственно, они тоже поддерживают агрессию и потому потенциально опасны для Латвийской Республики. Я суду указал, что, на мой взгляд, это слишком упрощенный взгляд на мир, который опирается на такие широкие обобщения, и что на самом деле картина мира для человека, который не говорит на госязыке, может быть совершенно иной. То есть и на русском языке тоже есть разные источники информации; то, что человек использует какие-то российские источники информации, не значит, что он автоматически согласен с тем, как там эта агрессия подается. И, наверное, будет тоже довольно интересно посмотреть, как именно на этот аспект посмотрит Конституционный суд. Потому что действительно эта агрессия — серьезная угроза мировому правовому порядку, и, борясь с этой угрозой, все-таки нужно находить решения, которые выполнимы. Опираться на то, что действительно с точки зрения социальных наук показывает, когда человек руководствуется или не руководствуется какой-то пропагандой — и, соответственно, в рамках правовых систем ЕС мы не можем себе позволить, так скажем, опуститься до какого-то минимального стандарта защиты прав человека».