Без коррупции земля будет зеленее

Не думаю, что в каком-то реальном сценарии будущего коррупция может стать столь тяжелым гнетом, что она будет сдерживать рост благосостояния и продолжение конвергенции или приближение к среднему уровню жизни в ЕС. Коррупция в Латвии исторически приносила и еще может повлечь большое зло, мне это очень хорошо известно – я был журналистом, к тому же работающим в банковском секторе также довольно много известно об этой теме, например, из рассказов предпринимателей. Коррупция является риском для всех стран, в том числе и нашей. Я ожидаю, что коррупция в Латвии станет относительно “цивилизованной”, во многих случаях она не будет проявляться в виде непосредственной дачи и получения взятки, а скорее, будет выглядеть как попытка получения благ косвенным образом. Причиненный коррупцией вред возможно не будет столь токсичным, но ее станет труднее разглядеть, выявить и бороться с ней с помощью правовых инструментов.

Вся коррупция локальна

Сейчас хорошие предпосылки для развития латвийской экономики. Со времени глобального финансового кризиса структура экономики основательно изменилась, увеличился удельный вес отраслей, потенциальный темп развития в которых выше, – IT и бизнес-услуги, машиностроение, электронная, химическая и фармацевтическая промышленность. Нынешние темпы вызывают умеренное чувство разочарования, если сравнивать себя с соседями по Балтии, но у меня нет особых опасений по поводу темпов роста в следующем десятилетии. В инвестиционных бюро, на заводах и складах набирают обороты, что позволит уже в ближайшем будущем повысить мощность экспортных отраслей.

Без сомнений, при сценарии низкой коррупции общее развитие страны будет еще быстрее. Однако самые большие различия при сценариях высокой и низкой коррупции могут возникнуть в региональном развитии. Говоря о развитии латвийской экономики, ее отраслей, я все чаще побуждаю людей думать о событиях в городах и селах, а не о весьма абстрактных средних показателях. Жизнь каждого из нас проходит в каком-нибудь городе, городском регионе или в сельской области. Мы не живем во всей стране одновременно. Работа, формирующая достаток, как и дела, препятствующие развитию, локальны. Важно знать отрасль, доходы, показатели занятости и другие параметры в масштабах страны. Однако настоящий вкус жизни и рабочую энергию можно почувствовать, прочно стоя на земле.

Вся политика локальна, сказал политик из США – людей преимущественно интересуют обстоятельства, непосредственно влияющие на их жизнь – школа, работа, близлежащие улицы, безопасность и др. Влияние коррупции в значительной степени также локально. По крайней мере в Латвии оно локально и в том смысле, что зачастую бывает связано с местными властями. В опросах общественного мнения местную власть в Латвии обычно любят больше, чем центральную. В Латвии есть самоуправления, заслуживающие искреннего восхищения и уважения, но не все. Наблюдаются очень резкие контрасты в качестве местного управления.

Я не являюсь профессиональным исследователем коррупции, однако почти двадцать лет работы в журналистике и банках дали мне возможность выслушать множество рассказов, в том числе и от людей, которые говорили “я платил” или “у меня требовали”. Таким образом, это была информация от участников процесса, а не истории из серии “одна бабка сказала”. В течение последних пяти лет я много времени уделял изучению развития регионов. В сочетании с рассказами очевидцев теневых игр в управлении и представлением об общей компетенции управления это создает ощущение серьезности проблемы.

Конверты и не-реформы

Под коррупцией как правило понимают обычное получение и дачу денег в конвертах или обувных коробках, в зависимости от занимаемой получателем должности. Такая коррупция не исчезнет никогда. Однако при том, что общество и экономика становятся мудрее, все более значимую роль начинает играть “деформация” в мотивации чиновников, которую определяет желание получать блага скорее косвенным образом.

У меня складывается ощущение, что “простое” взяточничество в Латвии стало уже довольно редким. Сам я с этим непосредственно никогда не соприкасался. Однако часто вижу, что вредное влияние частных интересов на принятие решений проявляется в виде желания получить пользу вроде бы законным образом, но в корыстных интересах.

Например, препятствование таким реформам, которые сделали бы управление более эффективным, но заставили бы кое-кого лишиться контроля над ресурсами или даже места работы. В недавнем прошлом я слышал действительно удивительные рассказы людей, которые занимались объединением краев. О том, что прежние маленькие края неэффективно обслуживали технику для содержания дорог, контроль над использованием которой позволял кое-кому чувствовать свою весомость. О том, что некий человек в одном из самоуправлений и на его предприятиях работал якобы по 22 часа в сутки (допускаю, что это не совсем законно). Мистические сделки с самоуправлениями связаны со сделками в наличных деньгах. Это и рассказ о том, как в некоем городе предприниматель получил разрешение на строительство тогда, когда привлек к работам конкретную строительную компанию. Во время написания этой статьи появилось известие, что вновь созданный Айзкрауклский край планирует сохранить 44 штатные единицы бухгалтеров, а руководитель края назвал предложение об эффективизации управления “большевистским”. Действительно, было бы очень большим совпадением, если бы кто-то из 44 бухгалтеров не являлся бы другом, родственником или одноклассником бравого борца с большевизмом.

Рига выросла

Я вижу резко различающиеся риски коррупции и ее экономического влияния в Риге и в остальной Латвии, по двум причинам. Одна скорее корыстная, вторая основана на оценках структуры экономики и факторов, определяющих ее развитие.

Я верю людям, которые руководят сейчас столицей нашей страны, по крайней мере значительной их части. Мне кажется, что они действительно хотят сделать городское управление справедливым. Вера людям – скользкая вещь, но природа дала нам кое-какую интуицию. Не скажу ничего оригинального – в прошлом риски коррупции в столице были весьма значительными, об этом было много сообщений в сми, правоохранительные учреждения также сказали свое слово, к тому же не последнее.

Второе, “объективное” наблюдение. Преобразование структуры столичной экономики (1) для кого-то снижает возможности требовать взятки за что-либо и (2) снижает чувствительность экономики к вредному влиянию коррупции.

Рижская экономика как бы теряет “массу”, она становится трудно досягаемой для коррупционеров. Мы все больше экспортируем т. н. интеллектуальные услуги, меньшую часть составляют производство и перевозка товаров. Существует возможность на пути товаров установить барьеры и сделать предложения, от которых трудно или неразумно отказываться. До сих пор рассказывают легенды о том, что происходило в Рижском порту во времена “старого режима”.

У компаний, предоставляющих бизнес- и IT-услуги, трудно что-нибудь потребовать. По крайней мере трудно представить, за что можно потребовать взятку у этих компаний с того момента, когда будут построены необходимые этим компаниям офисные здания. В этих зданиях сидят люди за компьютерами, создающие процессы, которые сложно понять со стороны, и произведенный продукт по кабелям со скоростью света отправляется в синие дали. К тому же работающим в этих отраслях прививают рабочую культуру, которая делает их менее терпимыми к коррупции где бы то ни было, в том числе в политике и на улицах.

Возможно, деньги, заработанные на услугах белых воротничков, и желание их обладателей жить в красивых домах в красивом месте может создать риски, связанные с территориальным планированием и разрешениями на строительство. И опять я не поведаю ничего оригинального, возразив, что в сми появлялись не очень красивые сообщения об отдельных руководителях красивых самоуправлений в окрестностях Риги. Эта коррупция “изысканных людей”, которые не в состоянии остановить развитие этих мест, однако создают паразитическое бремя для общества, может привести к несбалансированным компромиссам между общественными и личными интересами, которые портят качество среды, к неэффективным инфраструктурным решениям и т. д. К тому же, если Рижский регион во многих отношениях находится вне конкуренции в рамках Латвии, он должен конкурировать на глобальном уровне. Мы не можем позволить себе никакого коррупционного гнета, конкурентоспособность нашей страны как места проживания в глобальном масштабе и так не блестящая.

Столичный регион формирует по крайней мере две трети государственной экономики или даже больше (в зависимости от того, как определять его границы), борьба с коррупцией прежде всего не является вопросом темпа роста ВВП. Это вопрос гармоничного развития с географической точки зрения.

Болота локальные, но глубокие

Больше всего я боюсь локальных “болот” на карте Латвии, в которых переплетаются бедность, недостаток опыта хорошего управления и слабые перспективы развития. Менее развитые места, в которых ограничены возможности заработка вне государственного управления. Люди со слабым пониманием демократии, слабым самосознанием, подавленные материальными трудностями, которые легко поддаются промыванию мозгов с помощью масс-медиа, контролируемых т. н. “административным ресурсом”. Это действительно токсическое сочетание. Можно цинично успокаивать себя, что со временем люди покинут эти места, потому что хорошо управляемым и процветающим городам и краям понадобится дополнительное население. В будущем в Латвии, очевидно, будет еще более неравномерное распределение населения, чем сейчас. Станет крупнее не только Рига с ее ближайшими окрестностями, но и другие города – может быть Лиепая, может быть Валмиера, может быть Салдус, а может быть какое-то иное место. Но в других местах продолжится стремительное разрушение местной общины.

В некотором смысле это является решением, но хотим ли мы такого будущего? Да, конкуренция между самоуправлениями предложит людям выбор. Однако потерей станет не только запустение в других местах. Те, кому не повезло жить в локальных “болотах”, могут лишиться всех вложенных в жилище денег, потому что никто не захочет его купить. На новом месте им придется начинать с нуля. Будут потеряны деньги, в свое время вложенные в инфраструктуру, а в другом месте ее придется создавать заново. Я не хочу этим сказать, что в судьбе всех “замшелых деревенек” повинна некомпетентность или даже коррупция. Предпосылки во многих местах действительно неблагоприятные. Больше неиспользованных возможностей имеется в некоторых городах, в основном на востоке страны, которые в советское время были мощными промышленными центрами, а сейчас оказались в относительном застое.

За зеленую и чистую землю

Таким образом важным связанным с коррупцией риском является будущее, в котором у нас будет блестящий, опирающийся на умные отрасли процветающий мегаполис с международными связями, несколько сильных региональных центров, а значительная часть остальной страны окажется в запустении, там будет много опустевших домов. Ни один сценарий не предотвратит опустошения регионов. Однако количество успешных региональных центров будет находиться в сильной зависимости от качества управления регионами.

Понятно, что не все риски коррупции связаны с местным уровнем. Говоря о национальном уровне, я не вижу больших рисков “простой” коррупции (возможно, чего-то не знаю), но риск того, что принятие решений будет извращено личными интересами, будет существовать всегда.

К примеру, в Центральной Европе появилась такая проблема – руки политиков высокого ранга и/или их друзей хозяйничают в корыте Общей сельскохозяйственной политики ЕС. В масс-медиа появляются сведения о миллионных выплатах за площади, полученных лидерами Чехии и Венгрии и/или их друзьями. Это способствует продолжению подобной экономически неразумной и вредной для окружающей среды политики. В Латвии среди людей, получающих платежи за площади в размере сотен тысяч евро в год, также есть приближенные к политической элите люди. В этом случае неблагоприятное влияние в Латвии не проявляется в виде потерь для бюджета, это может быть своего рода чрезмерным содействием интенсивному производству.

Большим риском является и будет лоббизм не только в связи с сельскохозяйственной политикой, но и многими другими темами – регулированием финансового сектора, требованиями по охране окружающей среды, стандартами на продукты, планированием инфраструктуры, многими другими темами, затрагивающими общественные и личные интересы. Проявляться это может достаточно “брутально”, в виде передачи денег партиям, организациям, от которых политики, возможно, не получают непосредственной пользы, но которые поддерживают близкие их сердцу цели. Это может проявляться намного более утонченно, как возможность убедить политиков в решениях, выгодных для определенных групп интересов, но не выгодных для общества в целом, когда лоббисты используют феномен маленького государства – существует множество личных связей, заставляющих смотреть на политические дилеммы не объективно, безлично и эмоционально отчужденно, а через призму личных знакомств и симпатий.

Понятно, что подобная формулировка проблемы коррупции уже выходит далеко за классические рамки и должна разрешаться не с помощью подслушивающих устройств и наручников, а через просвещение, внутреннее совершенствование людей, подъем профессионализма в управлении, накоплении позитивного опыта общения государства и человека, что в свою очередь со стороны граждан и избирателей будет способствовать доверию, а со стороны политиков и чиновников – чувству долга. 

Это очень сложная тема. Но, с другой стороны, хорошо, что мы можем говорить о подобных проблемах людей из изысканных кругов, о филигранных этических нюансах, а не о “традиционной” коррупции с использованием конвертов и обувных коробок. Как в развитии государственной экономики, так и в росте политической системы, а также в борьбе с коррупцией за последние 30 лет было сделано очень много. Мир никогда не будет совершенным, но иногда нужно порадоваться и похвалить себя.

Информационный материал Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией