"Она знала, что мама придет и вкусняшек принесет.": мать девочки-маугли рассказала о "Любашке-улыбашке"

«Она в камере полы по два раза на день моет! — встречает  такими словами корреспондента "МК" соседка Ирины Гаращенко. — А по телевизору ее выставляют неряхой и грязнулей. Это неправда!»

Ирина Гаращенко  ответила на вопросы корреспондентов о том, что случилось с  ней и ее дочерью.

— Я москвичка, родители умерли. Образование у меня среднее техническое, я специалист по интегральным микросхемам. Так что не подумайте, что я какая-то неграмотная алкоголичка. Я, кстати, не пью и наркотики не употребляю, кто бы что ни думал. Это сейчас я Машка-замарашка, потому что физически и психически истощена и случившимся, и потому что пять лет одна с ребенком на руках. Любу я родила осознанно, в 41 год. Какой смысл мне было рисковать самой (первые роды в таком возрасте опасны для жизни и здоровья), какой смысл было растить одной ребенка и все силы этому отдавать, чтобы потом его убить через пять лет?! Мне ведь вменяют, что я убить Любаню хотела… 

— А кто отец ребенка? Он совсем не помогал?

— Евгений Марков, гражданин Украины, родом из Херсона. Когда Любе было три месяца, его посадили за драку. Через 10 месяцев он вышел и пропал. Это было в 2014 году. А потом я узнала, что в 2015-м его депортировали на родину. Связи ни с ним, ни с его близкими нет. Когда он сидел, мать и сестра-близнец Алина постоянно мне звонили, волновались, чтоб я передачки носила и была в курсе его состояния. А потом я стала не нужна. Они все телефоны сменили…

— Это они хотят взять опекунство над вашей дочкой? В Департамент труда и соцзащиты обратились родственники Любы.

— Нет, это не они. Это мои родственники. У меня есть двоюродный брат, но я с ним много лет не общалась.

— То есть вам они не помогали все это время?

— Нет, никто не помогал. Если б вы знали, как мы с Любой жили! Мы выживали! Я убирала дома, чтобы успевать и за Любой присмотреть, и деньги заработать, чтобы она ни в чем не нуждалась. Вот говорят, что она дикарка. Это чушь: у нас в квартире стояли коробки (готовились к переезду в тот день) с игрушками, самокат. У нее все-все было! И развивалась она нормально. Заговорила поздно — в три года (уже не словами, а предложениями). В коробке есть книга ее любимая — азбука, пусть дадут ей, она прочитает все буквы. Я успела научить. Считать только научилась пока до 10. Любимые ее игрушки — шарики и мячики — могла посчитать. Зачем выставляют все так, будто она маугли?!

— Может, потому, что вы с ней не гуляли?

— Вы о чем?! Я гуляла с ней почти каждый день, а пока была грудная — по два раза. И на площадке она с другими детьми общалась. Она вообще общительная. Знаете, как ее во дворе называли? Любашка-улыбашка.

— Вы ее часто одну на сутки или даже больше оставляли?

— Нет. Раза 2–3. Укладывала спать и уходила убирать, еду ей оставляла. Она если просыпалась, то не боялась, ждала маму. Она знала, что мама придет и вкусняшек принесет.

— Но вы понимаете, что оставлять крошечного ребенка одного — это, по меньшей мере, рискованно!

— А что делать? Как жить было? С пьяницами-соседями оставлять? Они и так нам с Любой спать не давали своими посиделками. Стол выносили и ставили прямо около лифта и там всю ночь пили. Там особенно одна есть соседка пьющая, у нее дома два алабая. Участковый про все эти попойки знал, меры не принимал.

— А ясли? А детский сад?

— В садик мы хотели пойти в ближайшее время. А ясли не дали нам. Я пришла в собес, спрашиваю: как попасть? Они мне: «Вы мать-одиночка с одним ребенком, а у нас в очереди стоят даже те, у кого по два-три». И это правда, я знаю таких.

— У ребенка резинка вросла в кожу — как так? Не было воды, чтобы мыться?

— Покажите мне эту резинку — я не понимаю, о чем речь. Любе нравилось носить украшение с бисером на ленте. Может, про это? Мылись мы, конечно. С канализацией, светом и водой были проблемы, приходили, отключали за долги. Я платила, но деньги куда-то не туда поступали. Потом ходила разбиралась, мне включали коммуникации. На тот момент у нас свет был и вода была.

— А канализация? В квартире все было измазано фекалиями...

— Это провокация! Люба ходила на горшок. И зачем ей было бы все вымазывать какашками? Со злости? Она добрая девочка.

— А хлам откуда?

— Не знаю. Мы вообще к переезду готовились. Жить с этими соседями было нестерпимо. Я встретила мужчину Дмитрия, он предложил нам с Любой жить у него. Он пенсионер. Сказал, что, пока я буду работать, он готов за Любой присматривать. А свою квартиру я собиралась продать, купить за вырученные деньги готовую однокомнатную и сдавать ее, а остальные вложить в новостройку (рядом возводят дом, там на первой стадии можно недорого взять). Так и решили. И, если бы не случившееся, мы с Любой уже жили на новом месте, у Дмитрия.

— Что же произошло, по-вашему?

— У меня есть недоброжелатели. Я не про соседей — думаю, это не их рук дело. Есть еще… Я все размышляла. Один человек напал на меня с ножом. После этого у меня травма уха, плохо слышу. Он уголовник, но со связями в полиции. Я пришла заявление писать в июне 2017-го, а у меня его не приняли. Потом еще есть три подруги. Хотя не подруги, а знакомые скорее. Они алкоголички, лечились даже. Мужей у них нет, но есть по ребенку. Я им помогала, убиралась у них бесплатно, за их детьми присматривала. А мне какая разница — с одним гулять на улице или с четырьмя? В последнее время я с ними не общалась. Им, наверное, не нравилось, что у меня Дмитрий появился. Мне другая подружка говорила: «Ты перестала им водку и сигареты носить, перестала мыть их квартиры и смотреть за их детьми. Будь готова — будет шоу». Вот, может, это шоу и случилось. Все знали, что ключи от квартиры под ковриком…

Комментарий близкой подруги Натальи (имя изменено по ее просьбе):

— Она следила за собой и ребенком, была чистюлей. Сама, несмотря на тяжелую ситуацию, всегда помогала другим, особенно тем своим приятельницам, у которых были проблемы с алкоголем. Когда были проблемы у одной из тех женщин с органами опеки, она сидела с ее детьми, убиралась и готовила там. В итоге детей у той не забрали. Ирина в девочке души не чаяла, считала отрадой на старости лет. Непонятно, как все могло произойти то, что произошло… Но я вас уверяю: Люба — нормальный ребенок, незапущенный. Я сама ее часто видела.

— Ирина, правоохранители говорят, что набросать горы хлама за несколько часов невозможно. Может, все-таки вы зачем-то его сами собирали? Вдруг это из-за нервного истощения?

— Понимаю, к чему вы клоните. Мне назначили экспертизу в Центре имени Сербского. Мне и дочке. Я читала постановление — 30 дней будут делать ее. Там еще написано было, что я издевалась над ребенком, душила. На девочке нет никаких царапин! Я так волнуюсь за нее! Она привязана ко мне. Как она там? Можете выяснить и рассказать?...

mk.ru