На мировом рынке нефти начался большой передел - США быстро теряют свою долю
Президент Дональд Трамп в первый же день своего пребывания у власти предпринял шаги по наращиванию нефтегазовой добычи в США. Однако отрасль теперь всерьез рассматривает сокращение производства и рабочих мест из-за двойного удара: роста поставок нефти от ОПЕК и волны протекционистских пошлин, подорвавших спрос.
Как пишут деловые СМИ, США, крупнейший мировой производитель нефти (13,55 млн баррелей в сутки), обеспечивающий миллионы рабочих мест и триллионы долларов дохода, столкнулся с резким падением фьючерсов на нефть марки WTI — с $78 за баррель накануне инаугурации Трампа до $55 в этом месяце. При этом многие компании заявляют, что добыча становится нерентабельной при ценах ниже $65.
После объявления Трампом новых пошлин на импорт, нефтяные рынки вместе с Уолл-стрит стали обваливаться. Ситуацию усугубило решение ОПЕК+ ускорить наращивание добычи, опустив цены до минимумов со времен пандемийных локдаунов.
Управление энергетической информации (EIA) резко снизило прогноз цен на американскую нефть в 2025 году — с $70,68 до $63,88 за баррель, ссылаясь на торговые конфликты и политику ОПЕК. Потребление нефти в мире в 2025 году вырастет на 0,9 млн баррелей в сутки, что на 0,4 млн меньше предыдущего прогноза.
Ещё до апрельского обвала такие гиганты, как Chevron и SLB, объявили о сокращениях. Аналитики предупреждают: «Если цены закрепятся ниже $60, мы увидим резкое сокращение буровых установок. Администрация невольно открыла ОПЕК путь к захвату рыночной доли — это выстрел себе в ногу».
Количество нефтяных буровых установок в США к концу марта сократилось до 506 — на 382 меньше пикового значения 2018 года. Эксперты прогнозируют:
«При стабильных ценах в $50-е диапазон сокращения может превысить 20%. Если $50 удержится надолго, падение на 50% меня не удивит».
Как отмечают эксперты, призыв администрации «бури, малыш, бури» (drill, baby, drill) в условиях низких цен оказался контрпродуктивным. Введенные пошлины на сталь и оборудование дополнительно повышают затраты, делая новые проекты экономически нецелесообразными без существенного роста цен на нефть. «Это классический пример, когда политические решения дали обратный ожидаемому эффект», — говорят наблюдатели.
