Как пандемии меняли мир. Часть 3. Туберкулез
Продолжаем серию публикаций о том, как глобальные пандемии влияли на моду и меняли жизнь отдельных стран и целых континентов
Болезнь, от которой до сих пор умирают около пяти тысяч человек ежедневно (в основном, в странах Африки), в XVIII–XIX веках косила европейцев миллионами.
При этом туберкулез (или чахотка, как его называли в России) – наверное, единственное заболевание, которое в свое время являлось объектом престижа и моды. От него, например, мечтал умереть Байрон (а умерли сестры Бронте, Джон Китс, Фредерик Шопен и Антон Чехов).
Если бы в эпоху романтизма такой болезни не было, ее бы стоило выдумать. Считалось, что туберкулез – болезнь людей утонченных, творческих, с богатым внутренним миром и хорошим воображением, способных глубоко чувствовать и переживать. Туберкулез считался признаком аристократизма, хотя болели им представители всех классов.
Симптомам туберкулеза стали подражать: в моду вошла худоба, «интересная бледность» и «воспаленный взор». Стало популярно ездить в туберкулезные санатории, где больные совершали долгие прогулки вдоль моря или лежали, укутанные, на балконе, дыша свежим горным воздухом.
В результате подобных процедур появился новый модный тренд – загар, который раньше считался уделом простолюдинов. Туберкулез повлиял и на женский костюм. Во-первых, врачи-гигиенисты призывали отказаться от корсета, который мешал естественной циркуляции крови и нормальному дыханию. А во-вторых, длинные подолы дамских юбок стали считаться рассадником бактерий, и дамы начали их укорачивать.
Постепенно болезненная красота и культ увядания перестали быть актуальными, и образ «дамы с камелиями» вышел из моды. Люди начали ценить практичность, гигиеничность и здоровье – как физическое, так и психическое.
(Продолжение следует)
