Возглавляемая Андреем Элксниньшем партия "Sarauj, Latgale!" установила рекорд на прошедших муниципальных выборах: за нее проголосовали 68,2% даугавпилчан, принявших участие в голосовании. Партия получила 14 из 15 мест в думе, и вопрос о том, станет ли Элксниньш вновь ее председателем, был чистой формальностью. Ни в одном другом самоуправлении Латвии ни одной партии не удавалось добиться такого результата. Как объяснить этот феномен?

Вас можно поздравить с рекордной победой на выборах?

Да, это действительно рекорд. Насколько мне известно, ранее лучший результат — 13 мандатов из 15. Сейчас у нас 14 мандатов — это исторически наивысший показатель для одной партии в самоуправлениях с 1991 года.

С одной стороны — хорошо: не придется бороться с оппозицией. Но, может быть, и не очень хорошо, что оппозиции вообще нет?

Я никогда в самоуправлении не делил депутатов на позицию и оппозицию. Каждый депутат представляет определенную часть общества, и эту часть нельзя исключать из управления. Иначе ты исключаешь и тех жителей, кто за этих депутатов голосовал. Мы всегда работали сообща и вместе определяли приоритеты.

Я сторонник прямых выборов и поддерживаю идею прямого избрания мэров крупных городов. Я выдвигал эту идею еще в Сейме. Это нормальная практика: в ряде стран напрямую избирают и мэров, и президентов. Тогда у человека есть четкий мандат от народа, он приходит со своей командой и несет личную ответственность. Существующая система в Латвии позволяет политикам прятаться за установками партий, тогда как личная ответственность уходит на второй план.

Что вам помогло завоевать доверие избирателей — проделанная работа, обещания или что-то еще?

Прежде всего — диалог с людьми. Даже сейчас, если ко мне подходят на улице и поздравляют, я говорю: поздравляйте сами себя, это ваша победа. Если кто-то считает, что у нас тут своя республика, пусть почитает недавнее решение Конституционного суда по делу Резекненской думы, где четко указано: самоуправление — не государство в государстве.

Даугавпилс — это часть Латвии как de jure, так и de facto, и наша дума действует по тем же законам, что и, например, рижская или валмиерская.

Почему нас поддержали? Потому что у нас сложились очень открытые отношения с жителями. Мы ничего не скрываем и честно говорим, что можем сделать, а что — по объективным причинам — не можем. Каждый год перед принятием бюджета мы встречаемся с жителями микрорайонов, обсуждаем проблемы, дворы, и все остальное. Прозрачность и общение — ключевые вещи. Любой может мне позвонить и сказать, что считает важным. И звонят! От вопросов по многомиллионным проектам до жалоб на грязный туалет в поезде, хотя это вообще не моя зона ответственности. Но у людей создается ощущение, что мы рядом.

Если откроете нашу предвыборную программу, то не найдёте в ней ни одного обещания. Ни одного! Это сделано сознательно. В 2021 году мы пошли на выборы с развернутой программой — потом пришел коронавирус, затем экономический кризис, потом началась война, сейчас снова кризис... Каждый день приходится решать новые проблемы. Давать обещания сейчас — значит обманывать людей. Мы честно сказали это избирателям.

Еще одной нашей идеей была идея единства. Считаю, что все программы на государственном уровне провалились, и выделенные на них деньги были потрачены впустую. Сейчас Министерство культуры думает о сокращении финансирования художественных и музыкальных школ, Даугавпилсского театра, но на самом деле следовало бы ликвидировать Фонд интеграции общества (SIF). Хотя я могу поблагодарить СИФ и за свои успехи, ведь все их рассказы о том, что Даугавпилс — это отдельная республика и что здесь все плохо, вызвали лишь противоположную реакцию.

То есть сработал эффект локального патриотизма?

Именно. Хочу сослаться на слова президента о единой нации. Эта идея не нова. Даугавпилс — город очень разный - и по этническому, и по религиозному составу. Только у старообрядцев — пять разных церквей. Но итоги выборов показывают: мы смогли объединить это разнообразие, и люди это оценили. Мы — патриоты своего города, и именно этот объединяющий фактор сыграл решающую роль.

На муниципалитеты также влияет общая экономическая ситуация, и вот уже несколько лет они жалуются, что денег на все нужды остается все меньше и меньше...

У любого самоуправления есть две основы. Первая — право голосовать у жителей данной территории. Вторая — финансовая автономия. Самоуправление не является государством в государстве, ведь ему поручены автономные функции и обязанности, но при этом государство обязано обеспечить его ресурсами для их выполнения.

А в реальности — обязанности есть, а средств на их реализацию нет. Например, обеспечение правопорядка. Мы знаем, что финансирование МВД недостаточное, зарплаты полицейских низкие. Поэтому нужна муниципальная полиция. В Даугавпилсе в ней работают 120 человек, и это нам обходится в 3 миллиона евро. Для нашего бюджета — это серьезная сумма.

Почему мы должны брать на себя функции государства? Только потому, что у него не хватает денег? А в итоге у самоуправлений не остается средств на развитие, все уходит на выполнение обязательств. Так же и с софинансированием питания школьников и пособиями при рождении детей — это все теперь на плечах самоуправлений. А государство тем временем вкладывает миллионы в Rail Baltica и airBaltic, от которых Латгалии ни холодно, ни жарко. Хотя именно самоуправления лучше всех знают реальные потребности своих жителей. Я вообще считаю, что лучшее правительство получилось бы из мэров крупных городов — они хорошо понимают, что нужно людям.

Как в Даугавпилсе обстоят дела с развитием и привлечением инвестиций?

Главная проблема — неравномерные сценарии развития между столицей и регионами. Если говорить о привлечении средств из фондов ЕС, то вся Латвия считается одним регионом. Но где выгоднее открывать бизнес? Конечно, в Риге — там экономика сильнее, кадры доступнее. Уже больше десяти лет обсуждают деление самоуправлений на уровни, отдельно выделяя приграничные территории — не только Даугавпилс, но и Резекне, Лудзу, Балви, Алуксне.

На самом деле, Латгалии не нужно много, чтобы развиваться. Например, перенести сюда хотя бы одно из министерств. Это уже оживило бы экономику. Текущая программа развития восточной границы — это чистая бутафория, поэтому на уровне Европейской комиссии следовало бы обозначить Латгалию как отдельный приграничный регион, который получает финансирование напрямую, чтобы его не прихватил какой-нибудь рижский "умелец", например, на разработку новой ИТ-системы для выборов.

Может быть, именно близость к границе с Россией мешает привлечению инвестиций?

Конечно, мешает. Геополитика влияет. До войны в Украине в Латгалии важную роль играл транзит и железнодорожные перевозки. Была активность — движение людей, товаров. Сейчас — все пропало. Не помогают и высказывания отдельных министров. Один говорит, что всю границу заминируют. Другой утверждает, что мост в Даугавпилсе уже заминирован, хотя сам его и в глаза не видел. Вот, мол, в проекте реконструкции моста есть пометки о местах для мин... Конечно, это неправда. Но кто-то хочет в Риге выглядеть умнее. А тут еще законопроект о принудительном отчуждении земель в 30-километровой зоне от границы. Даугавпилс попадает в эту зону.

Как это на нас повлияет? Скажите, какой вменяемый инвестор, услышав все это, вложит сюда деньги? Инвесторы не дураки. Мы можем предложить инфраструктуру, логистику — а потом одна фраза из Риги перечеркивает все наши усилия. Как можно планировать в таких условиях?

Вы упомянули случай с "инвесторами" из Китая?

Да. Звонят из департамента развития — мол, приехали китайские инвесторы, хотят поговорить. Ну, я надеваю костюм, галстук, собираю чиновников — три часа рассказываем о возможностях... А в итоге — это был сюжет передачи “Aizliegtais paņēmiens”. Похвалили, конечно, за работу, за знание английского — но три часа жизни потрачены впустую. Просто поражаешься, насколько люди в Риге далеки от реальности. Ведь ни один мэр не будет против новых рабочих мест!

И что тогда нужно делать, чтобы они появились?

Надо понять: сила государства определяется его слабейшим звеном. Пока этого не осознают в центре — толку не будет. Если жители Рижского района будут думать только о себе, а остальное бросать на самотек — неравенство между регионами только вырастет. У Латгалии огромный экономический потенциал. Но пока в Даугавпилсе строится единственный индустриальный парк на весь регион, а их нужно хотя бы десять.

Но вот Валмиера построила парк — и прокуратура обвинила в том, что он подстроен под одного инвестора...

Я очень хорошо понимаю, как себя чувствует председатель Валмиерской думы в такой ситуации. У нас тоже был похожий проект по строительству производства на пять миллионов евро, от которого мы в итоге отказались именно потому, чтобы потом не пришлось объясняться с прокуратурой. Хочешь что-то сделать и действуешь, но приходит какой-нибудь бюрократ, который здесь никогда раньше не был, и заявляет, что в проект нужно внести корректировки, чтобы он соответствовал меняющимся европейским критериям.

Латгале в целом необходимы производственные мощности и благоприятные условия для получения финансирования. В данный момент условия по кредитам для нас неблагоприятные, потому что мы находимся в зоне риска. Сейчас в Латгале накопилось столько проблем, что нужны очень серьезные послабления, чтобы регион начал развиваться. Один индустриальный парк или строительство какого-то моста делу не помогут.

Например, давайте освободим в Латгале многодетные семьи от подоходного налога! Или снизим налог на прибыль для компаний, работающих в Латгале, чтобы они за счет этого могли повышать зарплаты своим работникам. Поскольку Латгале в данный момент составляет лишь около десяти процентов от экономики Латвии, влияние таких решений на государственный бюджет было бы незначительным.

Сдвинуть что-то с места можно только за счет масштабных экономических проектов. Нужно также развивать высшее образование в Латгале. Почему в Эстонии успешно развивается Тартуский университет? Даже у нас в Латвии Латвийский сельскохозяйственный университет в Елгаве стал двигателем развития города. Почему нельзя разместить еще какой-нибудь вуз в регионах?

Или построить национальный стадион в Даугавпилсе или Елгаве — откуда до Каунаса всего около 200 километров, и сразу появляется возможность реализовать трансграничный проект. Но у нас ведь все начальники живут под Ригой и хотят, чтобы на работу ехать было не дольше пяти минут. А Латгале им не подходит, потому что там нет Юрмалы.

Нужна децентрализация. Мы в Даугавпилсе сознательно отказались от всех крупных проектов в центре города. Размещая или обновляя объекты в микрорайонах, мы сразу видим оживление — люди чувствуют, что и у них что-то происходит. Мы можем, конечно, построить стадион в центре, но нужно ли это? Может, все-таки лучше разместить его в одном из микрорайонов? Ведь город настолько силен, насколько сильны его районы. В этом смысле мы - как Латвия в миниатюре.

Заклятые подружки Ксения Собчак и Тина Канделаки повторили легендарный поцелуй