“Русские вернули моду на белые носки”. Как создавались костюмы к фильму “Москва слезам не верит”

Напомним для молодого поколения. “Москва слезам не верит” — культовый советский фильм, вышедший на экраны в 1980-м году. Между прочим, обладатель “Оскара” в  категории “Лучший фильм на иностранном языке”. В первой серии действие происходит в 1950-х, героям по 19–20-лет. Во второй серии им по 40, на экране конец 1970-х. Одни и те же актеры играют два возраста.

Костюмы 1950-х 

Рассказывает Жанна Мелконян: “Мы столкнулись с большими проблемами. Костюмы, соответствующие тому времени, оказались слишком достоверными, актрисы превратились в неопрятных пожилых дам. Не помогли ни грим, ни актерское мастерство. Встал вопрос: что делать дальше? При работе над эскизами нашли правильное решение — сохранить графические рисунки тканей из пятидесятых, но полностью поменять силуэт. Ткани тех лет нашлись на складе в Подмосковье. Мода менялась, а ткани оставались — и их пускали на другие нужды, например, на матрасы. Пришлось мастерам пошивочного цеха аккуратно разбирать, сшивать их в полотна и затем шить новые платья, в которых никто на самом деле не ходил в те времена. Да, исторически это было не совсем достоверно, но актеры выглядели молодо”.

“Обувь шить не было средств, пришлось набрать с костюмерных складов. Носить ее было невозможно. Со временем кожа огрубела, скукожилась. Замачивали, растягивали. Случайное решение спасло ситуацию: белые носки с босоножками, отсылающие к 1950-м, придали особую пикантность костюмам. Американская пресса писала: русские вернули моду на белые носки”.

Наряды Катерины

“В первой серии нам хотелось показать ее cкромной, домашней. Она в ситцевом сарафанчике, расшитом крестиком нитками мулине, и в вязаной кофточке из ниток ирис. Скромная рукодельница, с природным вкусом, самостоятельная и упертая, сама шьет, вышивает, сама идет к своей цели, ни на кого не рассчитывая”.

Во второй серии Катерина - директор фабрики, деловая женщина. “На пошив серого твидового костюма-тройки для Катерины ушло десять-двенадцать пар мужских брюк. У нас почему-то из твида шили мужские брюки, которые не держат форму, — коленки растягивались и попа отвисала. Мастера пошивочного цеха аккуратно разрезали их по швам, сшили в полотно и раскроили костюм”.

Во всей картине единственный костюм, который принесла на площадку актриса, — это желтый плащик Веры Алентовой. Он идеально вписался и в сюжет, и в цветовую палитру фильма. Но именно из-за него пошла байка о том, что актеры снимались в своей одежде.

Наряды Людмилы

“Капроновые кофточки были мечтой каждой. Людмила жизнь бы отдала за эту вещь. Приобрести такую кофточку было нереально — капроновую ткань давно сняли с производства. В итоге нашли ее в небольшом провинциальном городке, в маленьком пошивочном цехе. Из нее шили школьные воротнички. Большого труда стоило отвоевывать этот кусок капрона — нельзя было просто так приехать и забрать, потому что у них все по метражу было расписано. А капроновый фартук Людмилы пошел в народ. Вы и сейчас можете увидеть в сфере обслуживания девочек в таких фартучках".

В сцене в читальном зале Ленинской библиотеки Людмила одета в кокетливое платье в крупную клетку. Оно было сшито из галстучной ткани, что в принципе не практиковалось. “В огромном зале Ленинской библиотеки она модно-аляповатая, слегка провинциальная, слишком нарядная — ее образ был безупречен и странноват. Мы стремились к этому: Людмила очень смешная и трогательная в этой сцене”.

Джинсы Гоши

“Собирая образ Гоши, я пошла на смелый шаг — сделала из него мачо. Типичный советский рабочий выглядел неприглядно: потертый пиджачок, помятая кепка. Плюс актер был на десять лет старше героя. Я была первым художником, который предложил великому Баталову джинсы. Это была война. Он вообще не хотел, считал непристойным ходить в «заграничных штучках». Кроме того, в Союзе продавались только индийские псевдоджинсы из мягкой ткани, они ужасно сидели. Найти настоящие джинсы — для студии это была невыполнимая задача! Но незадолго до этого мой папа подарил моему мужу джинсы Wrangler. Тот долго не решался даже померить. Так они у нас дома и пропали: я принесла их на студию и попросила Баталова померить. Он надел и больше не снимал”.