Между "ватниками" и "нашими". Как вторжение РФ в Украину изменило латвийское общество

​Тему мыслей и чувств русских в Латвии затрагивает и фильм латвийского режиссера Станислава Токалова Viss būs labi ("Все будет хорошо") — его премьера состоялась на фестивале документального кино Artdocfest. Фильм рассказывает о судьбах трех женщин разных поколений в семье режиссера и пытается выяснить, как в 2020 году живет балтийская русская община, насчитывающая полмиллиона человек. 

Бабушка Токалова — ветеран Второй мировой войны, которая в 1955 году приехала в Латвию в поисках лучшей жизни. Мать работает преподавателем в Институте транспорта и связи, а 18-летняя дочь — художница и студентка Латвийской академии художеств. Как поясняет см режиссер, "Все будет хорошо" — это история о том, как русские старшего и среднего поколения не могут найти свою идентичность в Латвии и чувствуют себя забытыми.

"Коллективная память о беспечных временах, когда людям не нужно было ничего решать (потому что за них все решало государство) соединяется с героическим и смыслообразующим мифом о "великой победе". В этом мире Станислав Токалов создает очень плотное и тяжелое чувство отчуждения и замкнутости. Единственное по-настоящему радостное событие — когда героини фильма Ирина и Нина вырываются из своих маленьких мирков и выходят "в люди" 9 мая — этот день режиссер показывает как самый важный день в году своей мамы и бабушки", — пишет режиссер Криста Буране в рецензии на фильм.

Сам Токалов рассуждает об интеграции русскоязычных так: 

"Изменения в общественном сознании, которые бы продолжались еще не меньше десятилетия, случились внезапно и всего за несколько месяцев. Война их невероятно ускорила. Произошла поляризация общества: латышская часть стала очень сплоченной, о чем наглядно говорит демонтаж памятника Победы. И актуальным, как и везде в Европе, становится вопрос об идентичности русскоговорящих. Я не знаю, что будет дальше. Я могу только наблюдать за происходящим вокруг. Судя по всему, русскоязычным жителям нужно сосредоточиться на формулировке собственной идентичности. Я очень надеюсь, что фильм позволит начать обсуждение этого очень важного для меня вопроса".

Загадка от "молчащих"

Россию и ее вторжение в Украину поддерживают около 10% русскоговорящих жителей Латвии — такие данные по итогам исследованиям конца прошлого года приводит социолог Мартыньш Капранс. 

"Это на 10 процентных пунктов меньше, чем в марте прошлого года. Хотя это все еще много, в то же время нельзя сказать, что одобрение действий РФ растет", — указал исследователь.

Вместе с тем значительная часть русскоговорящих предпочитают не говорить о своем отношении к происходящему в Украине. Без них, отмечают исследователи, картина общественных настроений не может быть полной.

Впрочем, Мартиньш Капранс считает, что о процессах в русскоговорящей части общества Латвии можно судить по поведению электората на выборах в 14-й Сейм. По его наблюдением, поддержка партий "За стабильность!" и Русского союза Латвии была весьма ограниченной и носила отчетливый региональный характер — наибольших успех эти силы имели в Даугавпилсе. Исследователь делает вывод, что определенные настроения характеры для определенных регионов и городов Латвии.

"Их нужно убедить, что будучи лояльными Латвии и ее ценностям они защищены от любых проявлений агрессии. В известной степени также нужно "восстановить" общественный договор, согласно которому государство будет защищать своих жителей вне зависимости от языка, на котором они общаются у себя дома", — говорится в выводах исследования.

Авторы еще одного исследования указывают, что сейчас удачный момент для интеграции в латышское общество "хороших русских": 

"В некотором смысле эта целевая группа утратила ценностные точки координат. Получив дружеский призыв, поощрение и поддержку со стороны латышской и европейски-ориентированной части общества, мы можем получить значительную группу лояльных государству людей", — отмечают исследователи.

Впрочем, социологи тут же отмечают, что сделать это будет не так легко — по их словам, опрошенные русскоговорящие подростки зачастую пытались занять нейтральную позицию по поводу российско-украинской войны: они отвечали, что не знают, что виноват в начале конфликта, указывали на противоречивую информацию, ссылались на события последних восьми лет на Донбассе и на украинские провокации.

Общество радикализуется

Как отмечают социологи, если  в отношении войны у латышей зачастую нет полутонов и они однозначно осуждают российскую агрессию, то когда речь заходит о русскоговорящих жителях Латвии такой категоричности уже нет.

Он добавляет, что это "ни в коем случае не означает отказ от таких законных требований, как знание государственного языка, укрепление латышского как доминирующего языка в общественном пространстве и переход на обучение только на государственном языке. В то же время это означает не смотреть на всех русскоязычных как на "орков", "ватников" и "запутинцев". Говорить про местных русскоязычных, что "хороших русских" нет и что все они имперцы было бы неправильно".

О радикализации латвийского общества с началом российско-украинской войны говорит, к примеру, высказывание историка Густава Стренги: 

"Забавно, однако, что в порожденном войной безумии два патриотических и консервативных человека — Мартыньш Капранс и Вилис Даудзиньш — стали ватниками и предателями".

Упреки в адрес актера Вилиса Даудзиньша посыпались после его слов о том, что не следует слепо переименовывать все городские улицы, имеющие какое-либо отношение к России. Особенно это касается переименования ул. Маскавас, против чего выступает даже Центр государственного языка — там отмечают, что такое название улица получила еще в 1859 году. 

"Если серьезно, то да, кампании по поиску врагов народа, проводимые самопровозглашенными держателями правильной латышскости — это самый жалкий побочный эффект войны в нашем обществе", — признает исследователь истории и политики Уна Бергмане.

В свою очередь режиссер фильма о Даугавпилсе Владислава Романова отметила, что латвийское общество намного сложнее примитивного разделения  на "латышей" и "русских". Она, как и культуролог Денис Ханов, считает, что целью сплоченности общества должна быть "латышизация", а не "дерусификация". И это два принципиально разных подхода. 

"Посмотрите, что происходит, когда чиновники и интеллигенция слишком трусливы, чтобы осудить какую-то непонятную "дерусификацию". Люди не чувствуют границ. Это не имеет ничего общего с Россией и Украиной. Речь идет о подстрекательстве к этнической ненависти. Этому не место в демократической и европейской Латвии”, — пишет журналист Фредерик Озолс.

Двухобщинное общество

Одна из самых больших проблем в настоящее время, признают социологи, заключается в том, что русских в Латвии воспринимают однородной группой, которая единодушно выражает поддержку Путину и Кремлю. Нередко в отдельных "пузырях" соцсетей педалируется украинский нарратив, что "хороших" русских не существует. Если в случае с украинцами эта позиция понятна, то вряд ли она применима к латвийскому обществу.

Культуролог Денис Ханов считает, что правильно было бы говорить не о русских, а о русскоязычных, которые являются людьми разного происхождения и верований и используют русский язык как ingua franca в общении друг с другом. 

"Я думаю, что большая часть латышского общества, включая политиков, вообще не знает русскоязычных и не может говорить о них, не игнорируя их разнообразие", — считает Ханов.

При этом он подчеркивает, что самая большая ошибка, допущенная за 30 лет с момента восстановления независимости Латвии, заключается в том, что в стране так и не удалось создать единую политическую нацию, к которой каждый житель Латвии мог бы ощущать свою принадлежность вне зависимости от этнического происхождения.

"За тридцать лет, прошедших с момента обретения независимости, мы не достигли сплоченного общества, которым мы восхищаемся, когда смотрим на украинцев, объединенных в своей экзистенциальной борьбе. Украинцы — действительно политическая нация. Латвийским политикам это было не нужно, потому что расколотое общество является мощным инструментом для накопления политического капитала", — считает исследователь.

Ханов также подверг критике латвийских политиков-националистов.

"Латышские политические партии украли идею политической нации, скрыли ее и не хотят показывать. Сформировался целый пласт людей, для которых Латвия — это лишь физическое место жительства, но в ментальном, культурном и философском плане это для них чуждое пространство. В Латвии существует двухобщинное общество", — убежден Ханов.

Подыграли  Путину

Впрочем, мнения о причинах существования в Латвии двухобщинного общества расходятся. Если Ханов в первую очередь обвиняет в этом латышских национально-ориентированных политиков и так называемые "прорусские партии", то исследование русскоязычных настроений, проведенное в 2016 году, говорит о сознательном нежелании русскоговорящих интегрироваться в латышское общество. 

То, что этот вывод шестилетней давности применим и сегодня, подтверждает фильм Романовой о Даугавпилсе: в документальной работе наглядно показано, как русскоязычные живут в совершенно своем социально-информационном пространстве.

Ханов подчеркивает, что латвийская демократия этнически разделена и в целом некачественна. В то же время он признает, что за последние 30 лет радикализировались и сами меньшинства.

Как отмечает исследователь, Латвия и латышское культурное наследие для большинства неграждан чужды. По мнению Ханова, это также связано с тем, что все годы латвийской независимости несколько политических партий практиковали безответственный националистический дискурс, все время педалируя травму от оккупации и создавая из на ее основе образ врага. В то же время области, в которых может формироваться сплоченное общество – образование, культура – были отданы на откуп все тем же националистическим партиям, которые никогда не стремились к созданию единой нации.

По мнению Ханова, хуже всего то, что своей националистической политикой Латвия лишь подыграла Путину. 

"Кремль использовал очень эффективное и мощное оружие – ностальгию по прошлому, по советским временам, когда все жили "дружно"", — отмечает Ханов. 

Он указывает, что это, конечно, ложь, но для русскоязычных, которые в Латвии считались иностранцами и сами так себя чувствовали, это нашло отклик.

Индивидуальная ответственность

На вопрос, виноваты ли сами русскоязычные, которые за тридцать лет, например, не выучили латышский язык, Ханов отвечает утвердительно. Но отмечает, что здесь можно говорить только об индивидуальной, а не коллективной ответственности. 

"Мой отец родился в Латвии, он также помог мне выучить латышский язык. Моя мама приехала в Латвию в годы учебы из западной Украины. После обретения независимости неграждане имели возможность сдать языковой экзамен и получить гражданство. Отец не сделал этого по принципиальным причинам. Он рассуждал так: я родился здесь, мне полагается [гражданство]. Тем временем моя мама сдала экзамен и получила гражданство. Так что мой отец сам несет ответственность за то, что он негражданин", — рассуждает Ханов на примере своей семьи.

По его мнению, принятое решение о переходе на обучение на латышском языке "совершенно правильное", и, возможно, общество было бы более сплоченным, если бы это было сделано еще в 90-х годах прошлого века. 

На провокационный вопрос, согласен ли он с мнением российского режиссера Виталия Манского о том, что лояльные Кремлю жители Латвии должны уехать в Россию, Ханов также ответил утвердительно. Вместе с тем он признал, что наиболее интересным для него как исследователя остается вопрос — почему у многих русских в Латвии сложилось "такое искаженное видение мира?"

Тем временем Мартыньш Капранс убежден, что изменения в мировоззрении и самоощущении русскоязычных под влиянием войны могут произойти, но не за один год. 

"Это слишком короткое время для того, чтобы люди существенно изменили свою идентичность", — считает Капранс. 

При этом он подчеркивает, что многие неграждане сейчас активно ищут ответы на вопрос, кто они и каково их место в Латвии. 

"И внешняя среда должна помочь им в поиске этих ответов", — заключил исследователь.

​