Норма Стамбульской конвенции об особых мерах для защиты женщин от насилия признана соответствующей Конституции
Норма Стамбульской конвенции о применении специальных мер по защите женщин от насилия соответствует основному закону государства, признал Конституционный суд (КС), прекратив остальную часть возбужденного дела.
КС пришел к выводу, что в конкретном случае Кабинет министров имел право принимать решение о подписании Стамбульской конвенции. Следовательно, Стамбульская конвенция была подписана в соответствии с требованиями Венской конвенции и закона о международных договорах Латвийской Республики.
Суд также пришел к выводу, что объектом и целью Стамбульской конвенции является искоренение насилия в отношении женщин и домашнего насилия, способствуя тем самым гендерному равенству. Следовательно, все обязательства, возложенные на государства-члены Стамбульской конвенцией, применяются только к сфере действия Стамбульской конвенции в соответствии с ее объектом и целью.
КС отметил, что каждая страна характеризуется своей конституционной идентичностью, которая помогает отличать ее от других стран. Это содержательно емкий, широкий феномен, состоящий из элементов различной природы, лишь часть из которых является общеобязательными правовыми нормами. Таковы, например, главные принципы демократии, верховенства закона, национального и социально ответственного государства, которые определяют идентичность государственного строя Латвии.
Отчасти конституционная идентичность Латвии отражена в статье 1 и введении в Конституцию, в которых, помимо прочего, упоминаются христианские ценности и содержится постулат о том, что семья является основой сплоченного общества. КС подчеркнул, что упоминание христианских ценностей - это ссылка не на религию, а на принадлежность к европейской или западной цивилизации. Ссылка на семью, в свою очередь, означает, что эта форма общественной жизни признана морально и юридически.
И христианские ценности, и постулат о том, что семья является основой сплоченного общества, входят в число элементов конституционной идентичности Латвии, которые помогают идентифицировать Латвийское государство. Эти элементы являются внеправовыми факторами, которые проистекают из исторических и социологических фактов и отражают ценности, но сами по себе не являются общеобязательными правилами. Это означает, что требование соответствия оспариваемого регламента христианским ценностям и постулату о том, что семья является основой сплоченного общества, не является требованием соответствия оспариваемых норм нормам высшей юридической силы. Принимая во внимание вышеизложенное, КС прекращает производство по делу о соответствии оспариваемого регулирования введению в Конституцию в связи со статьей 1 Конституции.
СТ признал, что приверженность человека взглядам на социальные роли, поведение, занятия и качества, которые это лицо считает подходящими для мужчин и женщин, подпадает под действие статьи 99 Конституции.
СТ подчеркивает, что в демократическом государстве, где правит верховенство закона, недопустимо, чтобы государство навязывало определенное убеждение человеку. Однако государство обязано предоставить человеку информацию о насилии и факторах, его вызывающих, чтобы предотвратить такое насилие. Это также относится к гендерному насилию. Сам факт того, что такая информация предлагается индивидам, не означает, что они должны придерживаться определенных убеждений. Этот вывод следует, в частности, из того факта, что оспариваемое регулирование не предусматривает применения принудительных мер к лицу с целью склонить человека к изменению своих убеждений.
В связи с вышеизложенным СК признал, что оспариваемое регулирование не ограничивает право лица на свободу мысли, совести и религии, предусмотренное статьей 99 Конституции, и прекратил судопроизводство по делу о соответствии оспариваемого положения статье 99 Конституции.
СТ напомнил, что защита семьи, состоящей из ребенка, его матери и отца, подпадает под действие первого предложения статьи 110 Конституции.
Обязательство, возложенное оспариваемым регулированием на государства-участники Стамбульской конвенции - обеспечить недискриминационным образом устранение предрассудков, обычаев, традиций и других практик, основанных на идее неполноценности женщин - само по себе не влияет на обязанность государства защищать семью. В частности, оспариваемое регулирование не влияет на обязательство государства по защите семьи, указанное в первом предложении статьи 110 Конституции. Таким образом, КС прекратил производство по делу в части соответствия оспариваемой нормы статье 110 Конституции.
КС также указал, что сфера действия Стамбульской конвенции ограничивается искоренением насилия в отношении женщин и домашнего насилия и что оспариваемое регулирование не требует принятия или введения какой-либо конкретной формы брака или семьи.
КС напомнил, что государство обязано защищать каждого от насилия, которое может поставить под угрозу жизнь, физическое и психическое здоровье человека, а также подвергать человека риску пыток и жестокого или унижающего обращения. Эта обязанность государства распространяется на всех лиц, находящихся под юрисдикцией государства - как мужчин, так и женщин.
КС также пришел к выводу, что в латвийской правовой системе запрет дискриминации по признаку пола не только включает запрет дискриминации в отношении человека на основании его или ее анатомических характеристик, но также применяется к социальным ролям, поведению, занятиям и характеристикам, которые общество считает подходящими для женщин и мужчин.
КС констатировал, что гендерное насилие в Латвии все еще сохраняется и чаще всего затрагивает женщин. Поскольку в Латвии существуют условия, позволяющие иное обращение с женщинами, чтобы предотвратить гендерное насилие и обеспечить эффективное гендерное равенство, можно сделать вывод, что реализация специальных мер направлена на достижение цели - фактическое равенство между мужчинами и женщинами. Различие в обращении, допускаемое статьей 4 (4) Стамбульской конвенции, по сути, способствует предотвращению гендерного насилия, то есть устранению обстоятельств, требующих принятия особых мер в отношении женщин.
Тем самым КС признал, что различие в обращении, допускаемое статьей 4 (4) Стамбульской конвенции, имеет объективную и разумную основу, поэтому оно соответствует 91-й статье Конституции.
КС также указал, что сфера действия Стамбульской конвенции ограничивается искоренением насилия в отношении женщин и домашнего насилия и что оспариваемая норма не требует принятия или введения какой-либо конкретной формы брака или семьи.
