"Он очень любил животных": удивительные истории людей, которых погубило дело жизни

«Я сделал это! Теперь можно спокойно умирать»

Австралиец Стив Ирвин был одним из самых отважных тележурналистов — экспертов в области дикой природы и диких животных. Чуть ли не каждый день Ирвин подвергал себя смертельной опасности в попытках сделать эксклюзивный и качественный материал о жизни братьев наших меньших. Стив множество раз выживал, но один раз все-таки не смог — 4 сентября 2006 года 44-летний натуралист погиб…

Стив начинал с того, что с детства ловил крокодилов в окрестностях Квинсленда для парка рептилий своих родителей. В 1991 году Ирвин продолжил семейный бизнес и вскоре создал первые серии фильма «Охотник за крокодилами», который стал популярным во всем мире. В этом же году Стив был награжден за вклад в австралийскую туристическую индустрию.

Ирвину больше всего нравились именно крокодилы. Даже свою старшую дочь Бинди он назвал в честь любимого крокодила из зоопарка в Квинсленде. Из-за этих же существ Стив неоднократно бывал в ситуациях, когда его жизнь буквально висела на волоске. Как рассказывал Ирвин, в первый раз он получил серьезное повреждение в начале 1990-х годов, когда нырнул с носа лодки на крокодила. Рептилия сидела на скале, о которую Ирвин ударился плечом, и камень разбил его до кости. Кость разрезала все важные мускулы, связки и сухожилия.

В другой раз в Восточном Тиморе он спасал крокодила, который попал в бетонную трубу, и не было никакого способа вытащить его оттуда. Поэтому Ирвин нырнул внутрь вместе с животным. Крокодил схватил его мертвой хваткой, в результате была вновь вспорота та же рука. Однажды Ирвина ударил по голове крокодил, которого он поймал под водой. Затем его колени и голени порезало, когда он скакал на 4-метровом крокодиле.

А в 2004 году весь мир стал свидетелем того, как с крокодилом познакомился его сын, которому было тогда не больше месяца. Отец во время шоу держал малыша в метре от пасти хищника. Эта история вызвала огромный скандал — тысячи шокированных зрителей тут же принялись звонить в общество охраны детей. До суда дело не дошло, но Ирвина тогда настоятельно попросили больше таких экспериментов не проводить. «Роберту ничего не угрожало. Я бы никогда не подверг своего ребенка смертельной опасности. Вокруг были люди, готовые в любой момент прийти на помощь, но в этом не было необходимости», — оправдывался Ирвин. Несмотря ни на что, Стив продолжал снимать фильмы и заниматься опасным делом. «Если ты не можешь посмеяться над собой, значит, ты слишком правильный и твоя жизнь слишком скучна», — говорил он.

Любовь к дикой природе в конце концов и погубила Ирвина — все случилось 4 сентября 2006 года, когда Стив спустился с аквалангом под воду, чтобы снять больших хвостоколов у Большого Барьерного рифа. Он занимался сбором материала для своего очередного фильма «Смертельно опасные существа океана». Одна из рыб испугалась и напала на ведущего, когда тот находился над ней. Скат поднял свой хвост с ядовитым жалом на конце и ударил им в грудь Стива. Жало попало точно в сердце натуралиста — шансов на спасение не было. Ирвин был похоронен 9 сентября на закрытой церемонии в австралийском зоопарке, где он работал.

У Стива остались двое детей, Бинди Сью и Боб Кларенс (в тот момент им было восемь лет и три года), а также жена Терри, которая ассистировала ему на съемках. Спустя четыре месяца после гибели мужа Терри согласилась дать интервью и пришла в студию телекомпании CNN вместе с детьми. «Мне очень тяжело без него, — в январе 2007 года говорила вдова Ирвина. — Сначала казалось, что я и часа не смогу прожить. Я считала минуты. Потом стала считать дни, недели… Теперь мне кажется, что четыре месяца тянулись, как четыре года. Но ко мне вернулось желание жить. Ради детей, ради Стива, ради того дела, которому он посвятил всю свою жизнь».

Натуралист предчувствовал смерть, но не боялся ее. Ирвин не раз говорил, что вряд ли проживет долго. «Добившись чего-то или испробовав какое-то новое экстремальное развлечение, Стив любил повторять: «Здорово! Я сделал это! Теперь можно спокойно умирать». И все же его смерть была неожиданной. Я никогда не думала, что это произойдет именно так! Я предполагала, что это может быть авто- или авиакатастрофа. Или несчастный случай. А может, результат каких-либо военных действий, ведь он часто снимал фильмы в районах, не стабильных с политической точки зрения. Но только не животные! Он очень любил животных. Любых. И если его кусали или царапали, что бывало часто, Стив всегда говорил: «Я сам виноват. Неправильно повел себя. Животное тут ни при чем!» Если бы Стив выжил, он не стал бы винить ската…»

После гибели Ирвина Терри стала директором «Австралийского зоопарка», который основал ее супруг, и остается им и по сей день. Дети Стива и Терри выросли — Бинди уже 21 год, а Роберту 16. Они оба продолжили семейное дело и работают в зоопарке. «Мой отец был борцом за дикую природу, мы восхищались им. Помню, он дал мне совет, который остался со мной на всю жизнь: «Ты должна относиться к животным так, как хочешь, чтобы относились к тебе»», — сказала Бинди.

«Похоже, она останется в море…»

Чемпионку мира по фридайвингу, обладательницу более 40-а мировых рекордов, первую в мире женщину, преодолевшую отметку 100 метров при погружении в глубину на задержке дыхания, а также первую в мире женщину, задержавшую дыхание более чем на девять минут, президента Российской федерации фридайвинга Наталью Молчанову по праву называли королевой этого вида спорта. Наталья была кандидатом педагогических наук и доцентом в университете, автором научно-исследовательских статей, пособий, учебника по теории и методике фридайвинга, а также учебной программы. А еще — автором нескольких фильмов и видеоклипов о подводном плавании. С сыном Алексеем они первыми из россиян пронырнули на одном вдохе арку Blue Hole, которую называют «Кладбище дайверов». Жизнь Молчановой кипела, и она строила планы на будущее. Но 2 августа 2015 года 53-летняя Наталья пропала без вести во время погружения на Ибице в Испании.

Сложно поверить, что фридайвингом Наталья начала заниматься лишь в 40 лет! Сначала она увлекалась фигурным катанием, а потом с третьего класса и до окончания школы — плаванием. В институте студентка занялась скоростным видом подводного плавания, к 20 годам «доплавала» до мастера спорта. Потом был перерыв в 20 лет, посвященный семье (она родила сына Алексея и дочь Оксану), а затем вернулась к воде. «Я помню, что в первый раз нырнула в пять лет. Помню ощущение, когда вода меня накрывает и появляется такая галактическая спираль, которая преследует меня всю жизнь. Тогда-то я не знала, что строение галактики спиралеобразное, но у меня было ощущение спирали, которая меня всасывает. Из своего опыта знаю, что фридайвинг немножко меняет воззрения на жизнь. О влиянии ныряния на личность говорят и многие мои ученики. Само нахождение на глубине позволяет ощутить некое взаимодействие с миром, пространством, безотносительно конкретных событий и людей... Ощутить что-то общее в этом поле, в котором мы живем».

Молчанова открыто признавалась, что фридайвинг связан с определенным риском для здоровья и для жизни и нештатные ситуации иногда возникают. Самый первый такой случай произошел с Натальей в 2006 году. «Я погрузилась со следом (специальным приспособлением для спуска вниз. — Прим. ред.), а вверх должна была подниматься самостоятельно, — рассказывала чемпионка мира. — Глубина 90 метров на тот момент была для меня очень большой. И когда я открыла баллон, чтобы наполнить воздухом воздушный мешок, то шланг, который ведет в этот мешок, выпал. Я была в очках, заполненных водой, и не могла разглядеть, в чем дело. Открывала баллон, закрывала, потом догадалась и на ощупь вставила шланг. Но на глубине я пробыла долго, тогда для меня это было серьезное испытание. Последствия чувствовались на протяжении трех месяцев — было небольшое нарушение работы мозжечка, небольшое нарушение координации движений. Мы пришли в Бурденко, сделали томографию. Они сказали — ой, срочно ложитесь в больницу. Но я поехала отдыхать в Хорватию, не ныряла — просто отдыхала и потихонечку восстановилась. Через три месяца все прошло, и мы выиграли командный чемпионат мира».

Еще одним опасным моментом был случай 2005 года, когда Наталья вместе с сыном Алексеем первыми из российских фридайверов пронырнули арку Blue Hole возле египетского Дахаба. У этой подводной вертикальной пещеры, прозванной Кладбищем дайверов, весьма дурная слава. Рядом на скале привинчены памятные таблички с именами тех, кого поглотила Голубая дыра. Из-за многочисленных отказов оборудования это место считается мистическим. «Проход арки на одном дыхании не был безрассудным поступком. Мы готовились к этому погружению три месяца, все рассчитали, — говорил Алексей. — Это место рядом с Дахабом очень популярно для тренировок. Сам карстовый провал находится недалеко от берега, не надо нанимать лодку, вода теплая и прозрачная. В коралловом рифе — вертикальное отверстие. Сам риф отгорожен от моря, ныряешь вниз — и на глубине 60 метров начинается арка, которая выходит в открытое море. Ее высота — метров 40, ширина — около 20. Мы ныряли рядом с аркой, бросали рядом с ней трос. Когда достигали глубины 50–60 метров, видели, как из темно-серых рифов струится голубой свет. Потом ныряли в саму воронку и опускались метров на 70, привыкали к обстановке, ощущениям и свету..». Серьезная подготовка не прошла даром — им все удалось. Без проблем и последствий.

В 2015 году, незадолго до смерти, Наталья рассуждала о будущем — она хотела съездить в Мексику, чтобы понырять в естественных пещерах. Но этого не случилось — летом того же года Молчанова с тремя друзьями-фридайверами поехала понырять в Испанию. 2 августа они погружались рядом с островом Ибица. Пока группа отдыхала, Наталья решила еще раз нырнуть. Ушла под воду без ласт. Ее рекорд в этой дисциплине равнялся 71-у метру. Но на соревнованиях обычно опускают на глубину специальный направляющий трос — линь, по которому ориентируются фридайверы. В случае ЧП спортсмен может пристегнуть себя к линю страхующим «лайнером». Но в тот августовский день она соревноваться ни с кем не собиралась. Наталья появилась на поверхности метрах в 60 от предполагаемого места всплытия и снова скрылась под водой. Страхующие пытались доплыть до нее, но не успели. Сразу же подключились местные спасатели и береговая охрана. В поисках были задействованы частные суда, вертолет и даже подводный робот. Наталью искали четверо суток, но 7 августа поиски тела были прекращены…

«Похоже, она останется в море. Я думаю, ей бы это понравилось», — сказал тогда Алексей. А позже все проанализировал и понял, что в той поездке сразу все не задалось. «Мама не могла с острова в Хорватии, где мы тогда находились, добраться до аэропорта. Все было впритык, она едва успела на самолет, — делился сын Молчановой. — Я прилетел сразу же, как стало известно об ее исчезновении. Искали долго, все безрезультатно. Вероятно, нырок получился сложнее, чем мама предполагала. В этом районе, как рассказали нам спасательные службы, могут быть достаточно сильные, непредсказуемые как поверхностные, так и глубинные течения. Их точное направление заранее указать нельзя, их сила зависит и от погодных условий, и от силы ветра. Сверху их определить невозможно, можно ощутить только на дне. Глубина, где мама ныряла с друзьями, была небольшой — около 30 метров. Она не могла предположить, что ее отнесет в сторону на большую глубину. Мама ведь вынырнула довольно далеко от предполагаемого места всплытия. Потом из-за потери сознания снова ушла под воду. Если нырок был очень тяжелым, потеря сознания может случиться в течение 10 секунд после всплытия. Если я был бы рядом, трагедии не произошло, но в группе были совсем неопытные фридайверы. Гибель мамы — трагическое стечение обстоятельств».

Уникальный фильм

В марте 2020 года на экраны выйдет фильм «Один вдох», основанный на истории Натальи Молчановой. Съемки проходили в 2018-2019 году, сцены погружений снимали в открытом море у берегов Мальты. Главную роль в картине исполнила Виктория Исакова, режиссером выступила Елена Хазанова. «Кроме мощной истории, сильной и потрясающе красивой героини, в нашем кино есть еще один важный персонаж — вода. Больше трети фильма снято под водой, на глубине и в открытом море. Это уникальные по своей красоте и напряженности кадры», — рассказала режиссер.

«На место его гибели, как к Вечному огню, приезжают новобрачные»

Он — ефрейтор Кочетыгов в фильме «Они сражались за Родину», Николай Турбин в «Дни Турбиных», Денис Давыдов в «Эскадроне гусар летучих», царь России Николай II в шести экранизациях… Он — не только актер, но и каскадер, основатель кинокомпании, преподаватель актерского мастерства, режиссер, а также сын кинорежиссера Станислава Ростоцкого и актрисы Нины Меньшиковой. Его зовут Андрей Ростоцкий.

Поклонники Андрея не могли не заметить, что его привлекают экстремальные ситуации, а большинство его ролей — «рыцари без страха и упрека». «Я на таких героях вырос, такие книги читал, — как-то раз признавался Ростоцкий. — Роман «Три мушкетера» знал наизусть. Основа характера, по-моему, закладывается именно в детстве. Если учить ребенка на тех образах, которые сейчас в огромном количестве тиражируют фильмы и литература, то, по-моему, никого, кроме хладнокровных убийц, воспитать невозможно. Но, наверное, каждое поколение заслуживает того, чего заслуживает».

«Киношником» Ростоцкий поначалу быть не собирался. В школе он мечтал стать инженером, увлекался химией и физикой, много занимался спортом, а там, где спорт, незримо присутствует и опасность. Уже тогда Ростоцкий любил риск и в какой-то момент понял, что хочет стать каскадером, а поскольку на каскадеров тогда профессионально не обучали, ему пришлось поступать на актерский факультет. «Моим дебютом в кино стал фильм Ильи Фрэза «Это мы не проходили». Потом мой педагог Сергей Бондарчук пригласил меня в свою картину «Они сражались за Родину». Режиссерам всегда было интересно занимать меня в той или иной роли: все трюковые дубли я выполнял сам, без дублера. Я начал анализировать трюки, продумывать их, причем до мелочей, дабы избежать трагедии. К несчастью, в 70-е годы на съемках иных картин гибло немало каскадеров. Их фамилии даже не указывались в титрах, а потому сейчас они забыты. Гонорары за трюки были смехотворные. Подсечка лошади — один из самых эффектных моментов фильмов о гражданской войне: когда конь на галопе вместе с всадником врезается в землю, — оплачивалась суммой в 70 рублей…»

Ростоцкий считал, что пройденная опасность — уже не опасность. Из-за постоянного риска на съемках каскадер перестает понимать, когда в него стреляют по-настоящему, в драке дозирует удар, словно на съемочной площадке. «Помню, когда снимался «Бармен из «Золотого якоря», в гостинице соседи оставили в номере детей, а те уснули. Родители вернулись и давай орать на всю гостиницу: «Маша, Саша, откройте». Чего, спрашиваю, шумите, люди спят. У нас, отвечают, дети закрылись, а через балкон войти не получается. Как это не получается? Сам перелез с балкона на балкон, открыл дверь. Правда, потом получил втык от режиссера. Высота-то была порядочная», — вспоминал актер. Свое влечение к экстремальным ситуациям Андрей объяснял просто — он все время пытался себя хоть чем-нибудь напугать.

И, увы, однажды любовь к риску сыграла с Ростоцким смертельную шутку. 5 мая 2002 года Андрей выбирал места съемок в гористой части окрестностей города Сочи для фильма «Моя граница». 45-летний каскадер сорвался с 30-метровой высоты со скалы у водопада «Девичьи слезы». Позже жена Андрея Марианна рассказывала, что этот водопад так называется неспроста: там и раньше гибли люди. «В этом месте много подвижных камней — кажется, что валун прочно лежит на земле, а на самом деле висит в воздухе. На один из таких Андрей и наступил», — поясняла женщина.

В то утро у Марианны не было никаких тяжких предчувствий, а вот у самого Ростоцкого, похоже, были… «Он уезжал из дома в экспедицию в тот раз не так, как всегда, — рассказывала Марианна. — Муж улетал в пять утра. Я хотела встать, чтобы накормить его завтраком, но он отказался: «Спи, я сам». И все никак не мог уйти, два раза подходил и целовал меня. А утром дочка сказала: «Мам, папа со мной прощался три раза». Это было странно, потому что вообще он прощаться не любил. Накануне его гибели мы с ним долго разговаривали по телефону, и разговор был какой-то светлый, легкий. Жалею, что не попросила его ничего завтра не делать, поскольку была Пасха. Спрашивала, как идет работа, он ответил, что все нормально, но, к сожалению, продвигается не так быстро, как ему бы того хотелось. Андрей очень долго простаивал без работы и, начав снимать эту картину, по сути, впервые столкнулся с новой съемочной системой, когда нужно выдавать очень много метража за день. Это были уже телевизионные, сериальные нормы, а он продолжал работать как в большом кино — искал правильные точки съемки, долго думал, как выставить свет. Видимо, не укладывался в план, нервничал и торопился. Поэтому в выходной день поехал подготавливать площадку для съемки. Второй режиссер пыталась его отговорить: «Может, отложим на завтра?». Но он не послушал. И сам пошел той тропой, по которой на следующий день должны были пройти актеры».

Никто не видел, как он упал. С актером они вместе поднялись наверх, но потом разошлись и спускаться начали с разных сторон. Внизу стояли друг Андрея, его двоюродный брат Феликс Ростоцкий, который был на картине художником-постановщиком, и второй режиссер. Когда Андрей упал, у них был шок. «Спасти его пытался только мальчишка-водитель, солдат из местного погранотряда. Он один не растерялся и бросился к нему — попытался поднять, привести в чувство», — вспоминает жена.

Что изменилось в жизни Марианны после гибели мужа? Ей пришлось столкнуться с реальностью, ведь Андрей создавал вокруг нее сказку, в ней Марианна и жила, считая, что так же живут все остальные. А когда его не стало, она вдруг с удивлением поняла: а мир-то, оказывается, другой… «У меня не было ощущения его смерти, потому что пока человека помнят, он жив. Я поражаюсь тому, какое количество людей приходят к его могиле на Ваганьковском кладбище. А один мотогонщик рассказывал мне, что приезжает туда перед ответственными соревнованиями и получает у Андрея благословение. На место его гибели, как к Вечному огню, приезжают новобрачные — оставляют там ленточки и цветы. Казалось бы, мрачное место, а они хотят побывать там в один и самых счастливых дней своей жизни. Значит, для этих людей он тоже жив».