Журнал Kas Jauns встретил маэстро в Юрмале после того, как он провел 2,5 часа в концертном зале "Дзинтари" - на этот раз не на сцене за роялем, а в качестве почетного гостя в зрительном зале, наслаждаясь концертом "Радио сквозь время", посвященным 30-летию Latvijas Radio 2.

Что вы почувствовали, когда после долгого перерыва смогли просто послушать концерт, не сидя за роялем, а как обычный зритель и слушатель?

- Прежде всего, присутствие на юбилейном концерте Latvijas Radio 2 напомнило мне первых исполнителей моих песен - как все происходило, как мы записывали, какая была студия, как вообще все это начиналось. У нас тогда ничего не было - все приходилось искать, выпрашивать.

Я с самого начала был рядом с Latvijas Radio 2, был и одним из его сторонников. Тогда мы и не знали, и не предполагали, что это радио обретет такую популярность. Все смеялись: кому вообще нужна эта латышская музыка? Но латышская песня все же завоевала свое место. Как-то все это красиво получилось.

Хотя... Есть тема, о которой сегодня никто не хочет говорить, и это касается как Интарса Бусулиса, так и меня... Мы в свое время вошли в большой музыкальный рынок соседней страны (России - Kas Jauns). А сейчас об этом и говорить не хочется - неловко, в какой-то степени даже стыдно.

Когда вы сидели и слушали концерт, было ли внутреннее ощущение тепла и удовольствия?

- Конечно! Это же мои друзья. Выходит Интарс Бусулис и поет, или Муктиньш... Мне интересно, что нового они сделали. Каждую песенку ведь можно как-то по-новому повернуть. И Даумант Калниньш - хороший, очень хорошо он прозвучал.

А Зигфридс Муктупавелс исполнил "Kamolā tinējs" - песню, которую вы сочинили в память о своей талантливой сестре Эдите...

- Он ведь всегда был мастером исполнения таких песен. "Kamolā tinējs" он спел на том же высоком уровне, как и "Mēmo dziesma". Эти песни стали его коронными номерами на концертах. Муктиньш - настоящий мастер! Он умеет вести программу, умеет пошутить со сцены. Настоящий шоумен.

А Анце Краузе по-прежнему выглядит молодой и красивой, как в те времена, когда вы начали сотрудничество!

(Вздыхает.) Я могу ей только посочувствовать... У Анце совсем не складывается личная жизнь - разводы, все это. Ей сейчас очень тяжело. Главное, что в этот трудный период у нее есть возможность выходить на сцену, петь, и любовь публики поддерживает ее и помогает держаться.

Для меня она, конечно, хорошая артистка. Когда-то, когда мы записывали песни Алсунги, она была примой! Этот характер у нее в крови. Анце по-прежнему выглядит молодой и красивой, и да, мне по-настоящему жаль, что семейная жизнь у нее так печально сложилась.

Как собираетесь отметить Лиго? Будете праздновать с близкими?

- Скорее всего, никак. Сейчас я уже один. Куда бы ни пригласили или куда бы ни хотелось поехать - снова надо думать, как туда добраться. И потом - я ведь не пью, а на Лиго все пьют, так что мне там особенно делать нечего.

Но ведь есть возможность с дочерью и внучками на природе, у костра, на берегу Балтэзерса...

- Мои родные вообще не особо любители отмечать Лиго. У нас такой традиции нет.

Где сейчас ваши внучки? Раньше Моника и Анна-Мария часто были с вами, а теперь их какое-то время не видно.

- Девочки живут своей жизнью. Моника сейчас работает преподавателем в международной школе в Пиньках. Она знает четыре языка. Русский - в совершенстве, и там он очень востребован.

Анна-Мария ушла с работы в приюте?

- Нет, она все еще работает в приюте и уходить не собирается.

Чего вам сейчас больше всего не хватает в жизни, по чему скучаете?

- Мне всегда нравилось быть на природе. Там, где травка, деревья, шум ветра, вода… Иногда мне этого очень не хватает. И рыбалки! Ах, как я когда-то увлекался ловлей форели!

Вы действительно были заядлым рыбаком?

- Даже страстным! Болезненно увлеченным! Думаю, в свое время именно рыбалка на форель спасла меня от алкоголя. По крайней мере, мне так кажется - настолько я этим увлекся, что ни о чем другом и не думал. Те, кто знает, понимают, насколько потрясающее это занятие - ловля форели. Мы ездили на машине черт-те куда, по картам искали притоки рек. Моими рыбацкими товарищами были художник по витражам Гунар Кирке, скульптор Альберт Терпиловскис и еще несколько мужчин. Правда, они иногда и выпивали в поездках, но я не присоединялся - твердо решил бросить пить навсегда. Теперь уже ничего из этого не могу - ноги слабые.

Можно же просто посидеть у речки или озера, необязательно ведь идти в поход.

- У меня есть участок в Балтэзерсе, в очень красивом месте. Но я его отдал дочери.

Получается, редко туда выбираетесь, чтобы насладиться атмосферой?

- Хотите честно? Почти никогда. Я больше не вожу машину, а личного водителя у меня нет.

Но ведь ваша коллега с радио, Мара Эглите, так к вам тепло и заботливо относится — даже уколы делает! А с мужем Гиртом они вас повсюду возят — и на кладбище, и на концерты. Уверена, они бы с радостью отвезли вас и в Балтэзерс.

- Нет-нет. Во всем должна быть мера. Нельзя слишком часто просить. Я всегда придерживаюсь этого принципа.

"Растения поплыли вместе с талией": Анну Семенович уличили в фотошопе