Готовясь ко всему

Позицию администрации США по действиям Израиля против Ирана — впрочем, как и по многим другим вопросам — сложно назвать абсолютно последовательной. По данным The New York Times, в апреле Дональд Трамп раскритиковал израильские планы атаковать Иран, подразумевавшие непосредственную поддержку со стороны Вашингтона. Накануне начавшихся 12 июня израильских ударов по иранской территории Трамп тоже выступал за дипломатию: призывал к переговорам с Тегераном для достижения соглашения о ядерном разоружении. А сразу после начала атак госсекретарь Марко Рубио прокомментировал ситуацию осторожно и уклончиво — подчеркивая, что израильтяне «считают эти действия необходимыми», а США никак «не участвовали в ударах по Ирану».

Но затем из Вашингтона стали звучать все более воинственные заявления. Уже 13 июня Трамп заявил, заочно обращаясь к иранцам: «США производят лучшую и самую смертоносную военную технику в мире, С БОЛЬШИМ ОТРЫВОМ, и у Израиля ее много». А 17 июня — параллельно с новыми постами о том, что «Иран не может иметь ядерное оружие» и «все должны немедленно эвакуироваться из Тегерана», — он принял решение о присоединении США к израильской операции. Во всяком случае, об этом сообщили источники The Wall Street Journal. При этом, по их словам, приказ о немедленном начале действий отдан не был: Трамп решил дать последний шанс дипломатии и посмотреть, не откажется ли все-таки Тегеран от своей ядерной программы.

В четверг, 19 июня, Дональд Трамп дал понять, что недоволен журналистами, однако напрямую опровергать их информацию он не стал. «WSJ понятия не имеет, что я думаю об Иране!» — написал он в соцсети Truth Social. В тот же день в Белом доме объявили, что решение о том, атаковать Иран или нет, глава Белого дома примет «в течение двух недель». При этом сам он накануне утверждал, что в этом контексте «очень важной будет следующая неделя».

Учитывая, что непредсказуемый верховный главнокомандующий может объявить о своем решении в любую минуту, американские военные всю неделю готовились к совершенно разным возможным сценариям. Так, по данным BBC, по крайней мере 30 военных самолетов США, используемых для дозаправки истребителей и бомбардировщиков, были передислоцированы с американских баз в Европу.

Военные эксперты называли это сигналом того, что США готовятся к «интенсивным боевым операциям». Агентство Reuters сообщило о переброске на Ближний Восток самолетов F-16, F-22 и F-35.

Готовились и военно-морские силы. Агентство AP рассказало о передислокации американских военных кораблей с базы в Бахрейне — вероятно, в целях обеспечения безопасности. Кроме того, было решено переместить ударную группу во главе с авианосцем USS Gerald R. Ford в восточную часть Средиземного моря, поближе к Израилю.

В целом более 40 тыс. военных и гражданских служащих Пентагона, дислоцированных на Ближнем Востоке, были приведены в состояние повышенной боевой готовности. Всё это свидетельства того, что нового витка эскалации, который затронет и непосредственно США, в Вашингтоне совсем не исключают.

Аргументы за: бомбы и перспективы «маленькой и победоносной»

В пользу того, что США действительно могут присоединиться к кампании, говорит немало факторов. Во-первых, такой шаг поможет гарантировать, что у Ирана не будет ядерного оружия. А об этой задаче Трамп говорил не раз, отмечая, что появление у Тегерана такого рода вооружений крайне опасно для всего человечества: «Весь мир взорвется».

По мнению эксперта Совета по международным отношениям (CFA) Ричарда Хааса, «менее чем за неделю военные действия Израиля, вероятно, достигли своего предела»: теперь Израилю требуются дополнительные военные возможности, чтобы добиться немедленного прекращения ядерной программы Ирана.

У США есть уникальное вооружение, столь нужное сейчас Израилю, — в частности, 12-тонные боеприпасы GBU-57, рассчитанные на уничтожение бункеров. Из-за огромной массы применять GBU-57 могут только американские стратегические бомбардировщики B-2 Spirit, которых на вооружении Израиля нет. AP сообщает, что в случае принятия решения об ударах каждому B-2 «придется совершить 30-часовой перелет с авиабазы Уайтмен в Миссури и обратно, дозаправляясь по пути несколько раз».

Без GBU-57 практически невозможно разрушить центр по обогащению урана в Фордо, ключевые помещения которого расположены на глубине 80–90 м. Обычные авиационные боеприпасы, имеющиеся у израильских военных, в данном случае практически бесполезны: они смогут разве что обвалить входы в тоннели.

Кроме того, Израиль может повредить системы вентиляции и электричества, из-за чего центрифуги по обогащению урана выйдут из строя. Но всего этого недостаточно: без уничтожения завода ядерная программа Ирана пусть и сильно пострадает, но уцелеет.

Второй фактор в пользу участия в боевых действиях — выражение поддержки Израилю, ключевому союзнику США на Ближнем Востоке. Израильские чиновники уверены: «Вопрос не в том, присоединятся ли они [американцы к ударам по Ирану], а в том, когда они это сделают». Это в Израиле воспринимают как часть обязательств США перед союзником — и в ином случае доверие будет сильно подорвано.

В-третьих, успех операции сулит немало выгод лично Трампу. На фоне тупика в российско-украинском урегулировании успехи на другом фронте могут добавить президенту США очков внутри страны. Как отмечал Марк Тиссен, бывший главный спичрайтер президента Джорджа Буша-младшего, четыре главы Белого дома обещали не допустить появления у Ирана ядерного оружия, но у Трампа сейчас есть возможность оставить о себе память как о «единственном президенте, у которого хватило воли и мужества выполнить это обещание».

При таком сценарии Трамп станет героем для тех своих соратников, которые уверены: пора покончить с «угрозой для человечества» и режимом, который «стремился стереть с лица земли единственную демократию на Ближнем Востоке».

Впрочем, смена режима не обязательна, и даже полный разгром военной инфраструктуры Ирана таковым не является. Чтобы представить это как историю успеха, Трампу будет достаточно вынудить Тегеран вернуться за стол переговоров и согласиться на требования Вашингтона, главное из которых — прекращение всех работ по обогащению урана.

Аргументы против: риски для США, торговли и стран Залива

Между тем, аргументов против прямого вмешательства еще больше. Главный из них — никто не знает, куда именно может завести эскалация конфликта. Как отмечал экс-глава Пентагона Дональд Рамсфельд в контексте американского вторжения в Ирак, есть «известные неизвестные» («Мы знаем, что есть вещи, о которых мы не знаем») и «неизвестные неизвестные» («Это вещи, про которые мы не знаем, что мы о них не знаем»). И первых, и вторых сейчас слишком много. The NYT отмечала, что «список того, что может пойти не так, длинный и, вероятно, неполный».

К примеру, Иран — несмотря на ослабленную систему ПВО — может сбить американский B-2, что стало бы провалом с имиджевой и иных точек зрения. А возможно, продолжала газета, расчеты военных специалистов окажутся неверны, и «даже самая большая неядерная бомба Америки» — GBU-57 — не сможет проникнуть так глубоко в объект в Фордо, чтобы уничтожить всю инфраструктуру.

При этом ответ Ирана будет неизбежен — и это одно из многих «известных неизвестных». Аятолла Али Хаменеи уже многозначительно пообещал, что «любое военное вмешательство, безусловно, обернется для американцев невосполнимым уроном». Под угрозой окажутся те немногочисленные американцы, которые еще остаются в Иране, и граждане США в других ближневосточных странах. Кроме того, как сообщало издание Politico со ссылкой на источники, близкие к западным разведслужбам, у Ирана есть в разных странах «спящие ячейки» для совершения атак — к этому варианту иранские власти могут прибегнуть, если почувствуют экзистенциальную угрозу себе. Возможны и кибератаки.

Между тем, два иранских чиновника заявили The New York Times, что Исламская республика атакует американские базы на Ближнем Востоке — в первую очередь, в Ираке. Кроме того, утверждает газета, Иран может нанести удары по кораблям в Красном море, а также начать минировать Ормузский пролив, чтобы зажать американские военные корабли в Персидском заливе. Напомним, что именно через этот пролив на мировые рынки попадает значительная доля всей добываемой нефти. Так что его блокирование приведет к серьезному скачку мировых цен на энергоносители.

В разговоре с «Новой-Европа» эксперт по Ближнему Востоку, автор телеграм-канала «Фалафельная» Марианна Беленькая назвала реальной опасность того, что ситуация в Ормузском проливе и Персидском заливе станет похожей на ту, что сложилась на Красном море — там, где судоходство блокируют хуситы. В результате все ключевые торговые пути региона будут заблокированы. И это явно не понравится арабским странам; некоторые из них (Иордания и Сирия) уже сейчас страдают от набирающего обороты конфликта, так как над их территориями летают ракеты и дроны.

Показательно заявление редактора английской версии новостной сети Al Arabiya Мохаммеда Аляхьи, которого газета The New York Times причислила к «аналитикам, близким к правителям Саудовской Аравии». Журналист похвалил Трампа за то, что «военный удар не был нанесен немедленно», заверив: это ни в коем случае нельзя рассматривать как признак слабости.

По словам Марианны Беленькой, монархии Залива, возможно, и не были бы против падения режима аятолл, но опасаются хаоса в регионе, помня недавние примеры: Ирак, где «больше 20 лет ушло на то, чтобы там стало относительно стабильно», расколотую до сих пор Ливию, охваченный гражданской войной Судан, нестабильную Сирию, где «по-прежнему все очень непросто, в том числе с безопасностью». «Поэтому у всех — даже у противников нынешнего Тегерана — очень смешанные чувства, все боятся того, что может быть», — резюмирует собеседница «Новой-Европа». Медля с решением насчет присоединения к израильским атакам на Иран, Дональд Трамп наверняка прислушивается и к озабоченностям со стороны ближневосточных союзников.

Внутренний раскол

Между тем, еще больше Трампа волнуют внутриполитические соображения — в частности, настроения американского электората. Из проведенного The Washington Post опроса следует: 45% граждан США выступают против военного вмешательства, 20% — «за», остальные не определились.

Даже среди сторонников Трампа поддерживают начало военных действий меньше половины — 46% (26% против, 28% не определились). А из опроса от YouGov следует: 60% против вовлечения США в войну на Ближнем Востоке и лишь 16% «за».

Нет единства и в Республиканской партии. В то время как авторитетный сенатор Линдси Грэм активно призывает Трампа к активному вмешательству в происходящее, известная конгрессвумен Марджори Тейлор Грин — ранее одна из самых ярых сторонниц Трампа — выступает категорически против. По ее словам, сторонник задействования американской военной силы против Ирана совершенно точно не может считать себя сторонником концепции «Америка прежде всего», которую на протяжении многих лет пропагандировал сам Дональд Трамп.

В ходе предвыборных кампаний и между ними глава Белого дома многократно критиковал президентов-демократов за войны в Ираке и Афганистане: по его словам, они принесли США лишь масштабные финансовые и людские потери. Об этом буквально в мае Трамп говорил, будучи в Саудовской Аравии. Анонсированной им новой эпохе, которая должна начаться на Ближнем Востоке благодаря американскому «президенту-миротворцу», вмешательство в ирано-израильскую войну явно бы противоречило.

На фоне отсутствия единства среди республиканцев в Конгрессе (Марджори Тейлор Грин со своей позицией не одинока) Дональд Трамп — если он все-таки решится на удары — может быть вынужден пойти на спорный с процедурной точки зрения шаг. По закону, Конгресс должен давать разрешение на любые военные действия США. Но уже несколько раз президенты США обходили это требование, пользуясь рядом уловок. Пытаясь предотвратить такой сценарий в этот раз, конгрессмен-республиканец Томас Мэсси предложил законопроект, который запретил бы президенту вовлекать американские войска в «несанкционированные военные действия» в Иране без одобрения Конгресса. С аналогичной инициативой выступили и законодатели-демократы.

Свои опасения в эти дни выражали также и видные журналисты-консерваторы, обычно безоговорочно поддерживающие Трампа — например, Такер Карлсон и Чарли Кирк, — а также члены экспертного сообщества. «Поцелуйте на прощание республиканское большинство [в Конгрессе]… На следующее десятилетие», — предупредил Рич Барис, возглавляющий крайне благосклонный к президенту Трампу институт исследования общественного мнения Big Data Poll.

Наконец, серьезный раскол возник и в администрации Трампа. Глава американской разведки Тулси Габбард вызвала критику со стороны главы Белого дома, так как уверена: «Иран не создает ядерное оружие, а верховный лидер Хаменеи так и не санкционировал программу создания ядерного оружия, которую он приостановил в 2003 году».

Как утверждает журнал Newsweek, к «голубям», а не «ястребам», скорее всего, также относятся вице-президент Джей Ди Вэнс, глава Минфина Скотт Бессент, министр энергетики Крис Райт и временная поверенная в делах США при ООН Дороти Ши.

Учитывая все это, не удивительно, что Трамп продолжает избегать окончательного решения, и всё по-прежнему скрыто туманом. Так, сенатор-демократ от Вирджинии Марк Уорнер, входящий в небольшую группу старших законодателей, которым предоставлен доступ к самой секретной информации, возмущался: «Мы должны знать [о позиции Трампа]. Но у меня нет ни малейшего представления о планах этой администрации или о внешней политике в отношении Ирана». «Я могу сделать это [присоединиться к атаке], а могу не делать. Никто не знает, что я собираюсь делать», — отмечал на днях Дональд Трамп. Правда, судя по всему, ответ на этот вопрос до сих пор не знает и он сам.

В Иране подняли красный "флаг мести": в последний раз такое было перед ударами по базам США