Тот самый "Тройной": почему одеколон в СССР использовался не только по прямому назначению
Для советского гражданина в 1980-х годах одеколон ассоциировался скорее не с парфюмерией, а с распространенным среди алкоголиков средством для опьянения — особенно один из самых дешевых — "Тройной". До такой деградации имиджа одеколон довела непродуманная кампания по борьбе с пьянством, хотя на самом деле у "Тройного одеколона" богатая и уважаемая история.
Хотя принято считать, что «Тройной одеколон» — чисто советское изобретение, его история уходит гораздо глубже. Если копнуть, то корни ведут к началу XVIII века, когда в Кёльне Иоганн Фарина создал ароматическую воду, вошедшую в историю как «Кёльнская вода» (Eau de Cologne). Название стало почти синонимом самого понятия «одеколон». Сначала она была популярна не только как парфюм, но и как лечебное средство против оспы, эпидемия которой тогда бушевала в Европе.
Со временем подобные виды одеколонов начали производить и в других странах. В Российской империи одним из ведущих парфюмеров был приехавший из Франции Анри Брокар, основавший успешное предприятие и выпускавший разнообразную парфюмерию. Позже его компанию национализировали коммунисты, а популярный аромат Brocard «Букет императрицы» переименовали в «Красную Москву». Среди продукции Брокара был и «Тройной» одеколон, названный так за три доминирующих компонента — лимон, бергамот и цветы апельсина. По сути, это был вариант все той же старой «Кёльнской воды». Этот одеколон остался в ассортименте и советской парфюмерной промышленности, только рецептура была упрощена ради экономии.
«Тройной» в Латвии между войнами
В межвоенной Латвии «Тройной» также был широко известен. После Первой мировой войны производство парфюмерии в стране развивалось стремительно, и в магазинах можно было найти самые разнообразные духи и одеколоны с пышными названиями: «Тутанхамон», «Спидола», «Лаймдота», «Помпеи», «Вальс мечты», «Ландыши» и т.д. Продавались и импортные духи, например, в начале 1920-х годов можно было приобрести оригинальный «Тройной» от Брокара. Были и подделки — настолько, что в 1926 году суд оштрафовал лаборанта на 100 латов за продажу «Тройного» с недостаточным содержанием эфирных масел.
«Тройной» производился и в 1930-х при Улманисе. Причем производство этой марки одеколона было монополией государства, которое регулировало и цены. Идея была благородной — сделать доступный и качественный парфюм для простого жителя. В 1936 году бутылочка 0,25 л стоила 2,70 лата, а через два года пол-литра — 3,80 лата.
Производство доверили Государственной спиртовой монополии, и в первой партии было произведено 8000 литров. Разработчики рецептуры обещали учитывать даже самые изысканные запросы потребителей. Хотя государственный одеколон изначально предлагался как дезинфицирующее средство, уже тогда находились умельцы, использовавшие его и внутренне. Один парикмахер, например, был уволен за то, что не только украл одеколон, но и выпил его. Надо сказать, традиция пить всякие суррогаты — одеколон, древесный спирт, политуру — появилась еще при царе. После введения «сухого закона» в Российской империи в 1914 году, при дефиците нормального алкоголя, люди начали употреблять то, что вообще не предназначалось для питья. Впрочем, в межвоенной Латвии такое явление было редкостью.
Алкогольная карта советской эпохи
Советская власть, национализировав все парфюмерные предприятия независимой Латвии, продолжила производство и сделала упор именно на выпуск дешевых и доступных одеколонов. В Латвии продолжали выпускать известный «Тройной», к которому позже добавились такие недорогие марки, как «Гвоздика», «Огурчик», «Березовая вода», «Сирень». Были и более дорогие — «Рижанин», «Корт», «Стратег», «Миф», но именно «Тройной» и ему подобные ассоциировались с народом. Однако приятный аромат — не единственная причина популярности дешевых одеколонов.
Советский Союз, возможно, был единственной страной, где одеколон массово употребляли внутрь — ради опьянения.
Возникает вопрос: зачем пить одеколон, если есть водка или дешевое крепленое вино? Ответ прост — цена. Даже самое дешевое вино стоило не менее рубля. А если в кармане лишь 50 копеек? Тогда оставалось либо найти «собутыльника» и скинуться, либо идти в парфюмерный отдел и покупать флакон одеколона за 35 копеек. Отчаянные даже воровали — в советской прессе попадались новости о рабочих, укравших пару флаконов, и за это их судили товарищеским судом.
Во второй половине 1980-х, когда Михаил Горбачев начал масштабную антиалкогольную кампанию и резко ограничил продажу алкоголя, одеколон стал одним из самых покупаемых товаров. Все дешевые марки исчезли с полок как по волшебству — ясно, кто их скупал. Вопрос одеколонного алкоголизма даже обсуждался на высшем уровне, и было решено сократить производство дешевого одеколона, увеличив выпуск более дорогих, которые были не по карману пьющим. Ввели и торговые ограничения — в ряде мест продавали не более двух флаконов в одни руки.
Как же пили одеколон? Кто-то — просто так, из горлышка или из стакана. Те, у кого были средства, покупали еще и бутылку крепленого вина — сначала пили одеколон, потом «запивали». Более изысканные пьяницы нагревали в пламени спички проволоку, окунали ее в одеколон, считая, что так выгорают вредные вещества и остается только спирт. Опытные советовали заедать чесноком — он перебивает химический вкус.
Конец «одеколонного шествия» положила рыночная экономика. В начале 1990-х в магазинах и киосках появился напиток, который победил одеколон по цене и эффективности — литровые бутылки со спиртом Royal. «Роялик», как его ласково называли представители целевой аудитории, стоил недорого, но валил с ног сразу троих. Потерпев поражение в конкурентной борьбе, одеколон вернулся в категорию товаров, к которой изначально принадлежал — парфюмерию.
Предшественники Dzintars
Самым известным латвийским парфюмерным предприятием считается производственное объединение Dzintars, которое за свою историю пережило взлеты, падения и возрождение. Начало истории — в середине XIX века, когда в Риге была основана мыловаренная и парфюмерная фабрика Адольфа Бригера, продукция которой экспортировалась и в Европу. Это была не единственная фабрика: в 1920-х годах работали фабрика Александра Тромберга и лаборатория Антона Римейка, выпустившая первую в Латвии зубную пасту «Mētra».
Конечно, в 1940 году советская власть национализировала все эти предприятия и создала новые с новыми названиями — Sarkanā ausma, Rota, Flora и Mētra. Последнюю в 1950-х переименовали в Dzintars и присоединили к ней Sarkanā ausma. Именно Dzintars суждено было стать одним из ведущих парфюмерных предприятий СССР, выпускавшим одеколоны, духи, кремы, губные помады, мыло и другие изделия.
