Матери потребовалось пять лет, чтобы принять сына-трансгендера

Раньше Джози звали Тревором. «Когда Тревор был в возрасте четырех лет, я поняла, что что-то не так. Он не любил ActionMan или игрушечное оружие — он хотел играть с Барби», — вспоминает Линн.

Когда Тревор стал старше, его поведение стало более непредсказуемым. «Вместо приятного, хорошо воспитанного мальчика он стал скопищем гнева... Он был зол все время!» К подростковому возрасту Линн с сыном посетили многих детских психологов, чтобы справиться с ситуацией. «Его оценки в школе начали страдать. Это было очень трудно понять, потому что он всегда был таким одаренным в учебе...»

Когда Тревор приблизились к своему 15-летию, он начал становиться очень женственным и даже был пойман за примеркой одежды Линн. «Я хотела, чтобы она вырос настоящим мужчиной, но он был более женственной, чем любая женщина, которую я знала, и я начала отвергать его...»

Они встретились лишь два года спустя, и эта встреча стала для Линн сильнейшим ударом. «Тревор был одет как девушка. У нее были длинные волосы и макияж. Это был не мой ребенок, мой был мальчиком... Я не могла дождаться, чтобы уйти, я почувствовала, что мой сын умер, а человек передо мной был чужим, я плакала всю дорогу...»

Прошло целых пять лет, прежде чем Линн захотела встретиться со своим сыном, а вернее, с дочерью. «Я прошла траурный процесс скорби, плача и не спя по ночам. Только много времени спустя я поняла, что это мой ребенок, который нуждается во мне, и мое сердце открылось. Я написала Джози письмо, объясняющее все, что я чувствовала...» Они договорились встретиться снова. На этот раз пустота между ними сузилась. «Мне казалось, что мой ребенок снова со мной, — говорит Линн. — Мы пошли по магазинам, Джози советовала мне, что купить, чтобы польстить моей фигуре... Сейчас мы наслаждаемся отношениями матери и дочери. У Джози будет операции по смене пола в следующем году, и я буду рядом с ней. Я буду рада, если Джози будет довольна собой. Это все, что я хочу для нее!».

«Я знала с юных лет, что я была девочкой, я чувствовала, что люди ставили меня не в ту коробку, — говорит Джози. — Они автоматически ожидали от меня, что я буду играть в футбол и делать другие вещи для мальчиков, но я знала, что это неправильно... Когда я ушла от мамы, то поначалу чувствовала себя как брошенная собака и ждала, что кто-то вернется и заберет меня, говоря, что они бросили меня случайно, и скажет мне: «Это нормально, мы тебя любим». Но никто не пришел... Я поняла, что единственный человек, которого мне нужно принять — это я сама. Я ненавидела себя. Это было отражением того, что чувствовала моя семья и все остальные. За последние шесть лет я узнала, что вы должны любить себя, прежде чем вас полюбят другие люди. Я не виню мою маму за то, что произошло. Мы простили друг друга».