Сестра Фриске: «Если бы не Шепелев, все было бы по-другому»

В интервью Sobesednik.ru Наталья в очередной раз заявила, что Дмитрий никогда не был членом их семьи, и, когда все боролись за жизнь Жанны, Шепелев был рядом, только когда ему это было нужно. «Он всегда занимался своей жизнью и своими делами, — говорит Наталья. — Они встретились в 2011 году, сестра выступала в программе «Достояние республики» на Первом канале. Меня с Димой она познакомила в апреле этого же года, сначала он показался симпатичным, умным молодым человеком. Потом начал проявлять ко мне беспричинную неприязнь, я ему просто не нравилась. Когда родился Платон, Дима не давал его даже на руки взять, при этом мне в лицо ничего не говорил. Он звонил моей маме: «Ольга, заберите у Наташи ребенка». Она, как мудрая, дипломатичная женщина, пыталась сгладить эти моменты, пробовала как-то наладить наши отношения, но это было бесполезно. Он к маме относился как к служанке: принеси, подай, приготовь, постирай...»

Фриске отмечает, что ее отец до последнего верил в то, что Шепелев хороший. Даже когда знакомые Натальи рассказывали, что это не так. «У него много темных пятен в биографии. Но очернять его не буду, эта информация предназначалась только нашей семье. Потом уже и родители, и, думаю, Жанна увидели его настоящего. Когда сестра заболела, мы сначала поехали в клинику в Германию. Он взял на себя организационные и финансовые вопросы, экономил буквально на всем. Жанна была там в ужасных условиях, я, как собачонка, с ней рядом спала на раскладушке. При этом он экономил не свои средства, а деньги моей сестры. Мы доверяли тогда Шепелеву, он общался с врачами, делал все только сам и никого не подпускал. Если бы раньше спохватились, возможно, все было бы по-другому...»

Жанна знала, что в семье напряженные отношения, но всегда просила не наговаривать на Дмитрия, потому что любила. «Ее все родственники, друзья предупреждали о том, кто он и что из себя представляет, она не слушала».

Наталья уверена, что Дмитрий начал отношения с певицей только для того, чтобы хорошо устроиться в Москве, и, когда она заболела, он не мог от нее уйти — понимал, что о нем начнут плохо говорить. «Так бы ее бросил — 100%. Ему нужны были отношения с Жанной ради пиара, до этого о нем не писали, не говорили, а теперь все знают, что он муж Фриске. Он не делал ей предложения ни когда узнал о беременности, ни после родов, только когда она уже была больна, решился. Жанна ответила, что подумает. Кстати, кольцо, которое он ей подарил, она ни разу не надела, оно так и хранится в ее квартире. Мне позже близкая подруга Жанны рассказала, что, когда она только заболела, они с Димой ругались часто, сестра была недовольна тем, что он слишком груб не только с ней, но и по отношению ко всем людям. А потом молчала. Когда она проходила реабилитацию в Юрмале, мы все сидели за столом, Жанна попросила у него соль, он так на нее рявкнул, не хочу даже вспоминать, что он сказал... Мы потом с сестрой отошли в сторонку, и я спросила: «Почему ты так позволяешь с собой обращаться?», она ответила: «Наверное, я ему чем-то помешала в этот момент». Да, Дима, может быть, и неплохой отец, но мне кажется, что у малыша не будет с ним детства. Платоше нет еще и трех лет, а он его уже загрузил по полной: ребенок занимается английским языком, ходит на разные другие занятия. В общем, Шепелев расписал его день по минутам, только чтобы не было времени на общение ребенка с нами».

При жизни Жанны Наталья все время говорила с сестрой о ее сыне и о помощи детям. Жанна просила Наталью найти детский дом, чтобы они могли вместе туда приезжать и помогать малышам. «Жанна очень хотела большую семью, планировала родить дочь от Димы. Недавно она мне приснилась беременной, я спросила: «Кого ты ждешь?», сказала, что дочку, назвать ее хочет Елизаветой. Последнее время она мне часто снится, видела ее большой концерт на каком-то стадионе, она выступала там после болезни очень красивая, было все, как прежде».

Фриске очень спокойно относилась к болезни, Наталья ей часто повторяла: «Малыш, все будет нормуль. Не переживай, мы уберем эту гадость из твоей головы и выбросим ее далеко-далеко». Она не опускала руки. «В январе этого года мы летали с сестрой по делам в Сочи. В аэропорту меня приняли за Жанну Фриске, а ее — за мою подругу-итальянку. Мы очень хохотали над этой ситуацией, всю дорогу веселились».